Леонид Влодавец - Фартовое дело

— Ба-абки, бля-а! Все ба-абки! Клад этот гребаный! Надоело Серому, Маузеру и Сане на вас с этой Булкой пахать! Понял?!

— Понял! — Ярость, уже угасшая было в Никите, закипела с новой силой. — Где Булка?! Говори, рыло, а то скоро не сдохнешь!

— Там они, наверху, в доте… — прохрипел Кабан злорадно. — Беги, может, живой застанешь! Саня ее напоследок трахнуть собирался…

— Понятно… — прошипел Никита и подхватил автомат, который выронил водитель.

Снова протрещало несколько коротких очередей, но на сей раз пули над машиной не свистели. Никита вскочил и рывком перескочил освещенное месяцем пространство. В него не стреляли, он благополучно добежал до начала тропы. Краем глаза увидел справа от себя, поблизости от сожженного джипа, распростертый труп, но не разглядел, чей.

Это был Клизменштейн. Он угодил под огонь Механика. А тот, завалив Клизменштейна, вступил в перестрелку с Джоном, который укрылся за сожженным джипом Ежика и дал несколько очередей по ельнику. Механик не сомневался, понимал, что войнушка, начатая им, — это его агония, возможно, более приятная, чем та, которую ему доведется испытать, умирая от туберкулеза. Надежда была одна — быть убитым раньше, чем Санины головорезы начнут насиловать девок. Ну и, конечно, перестрелять этих гадов побольше, прежде чем патроны кончатся. Вообще-то, перебегая к озеру, Механик приказал Анютке и Юльке бежать обратно в коллектор и прятаться там в длинной трубе дота № 4. Побежали они или нет, Механик не знал минут пять, до тех пор, пока слева от него не послышалась длинная очередь и он не увидел Юльку, которая, отвернув мордочку назад, да еще и зажмурившись, нажимала на спуск автомата, который подобрала после того, как Механик застрелил Луку и Винта. Но именно этими шальными пулями и был убит водитель джипа, вступившийся за Никиту… Механик этого не знал и отобрал у дуры оружие. Патроны были ему самому нужны.

— Я тебе задницу надеру! — прошипел Механик. — Куда я тебе велел идти, засранка?!

— Я с тобой… — пропищала Юлька. — Анька убежала, а я с тобой…

— Смотри, — предупредил Механик. — Если что — пристрелю, как сучку!

Но тут Джон из-за сгоревшего джипа дал несколько очередей, и Юльке с Механиком пришлось прижаться к земле, вдавиться в снег.

В эти-то несколько секунд Никите и удалось сделать перебежку. Если бы Никита собирался воевать с Механиком и Юлькой, то мог бы запросто подобраться к ним с фланга и даже с тыла. Если б, конечно, Механик прохлопал ушами. Но Ветров намеревался не разбираться с ними, а спасать Булочку от Сани. Поэтому он торопливо полез в горку.

А Механику показалось, будто у него больше шансов нет. Он выхватил из кармана гранату, выдернул чеку и кинул между сожженными джипами.

Бу-бух! — грохнуло, конечно, потише, чем та мина, на которой подорвался Маузер, но тоже солидно. Ших! Ших! — несколько мелких осколков, посшибав верхние ветки с елок, долетели аж до горки, просвистев над головой Никиты. А Джона искромсало насмерть.

Механик, едва просвистели осколки, бросился вперед — на полном серьезе рассчитывая, что его тут же и срежут! — но стрелять в него было некому. Когда он обежал изуродованные джипы и подбежал к целехонькому, то еще не верил в удачу. Слишком невероятной она ему казалась, просто невозможной.

Водила, в которого случайно угодила Юлька, вмерз головой в кровавую лужу. Щелбан, которому водила сгоряча проломил голову, уже застыл со скрюченными пальцами. Только Кабан еще дергался в судорогах, но уже и говорить не мог — только хрипел. Механик нажал спуск и вбил умирающему две пули в голову — из милосердия. После этого глянул в джип — четыре мешка, сумка с кейсом, где доллары лежали, Юлькины куртка и сапожки, даже Механиков рюкзачок с инструментами и другими полезными вещами — все это было здесь, в салоне! И ключ был в щитке. А от берега уже бежали Юлька и Анюта. Девчонки тащили последний, тот самый злополучный пятый-проклятый мешок. Да еще и автоматы Винта и Луки несли.

Механик побежал навстречу, помог. Втроем они забросили мешок в салон.

— Ну, лишь бы мотор не застыл! — перекрестился Механик, садясь за руль. А когда мотор завелся, заорал, подняв вверх сжатый кулак: — Аллах акбар!

Развернув джип, Механик газанул в сторону Немецкой дороги, помахав рукой острову:

— Арривидерчи, Рома!

Юлька хихикнула первой, а затем неведомо с чего закатилась не то хохотом, не то истерикой Анюта… Они и не подумали спрашивать, куда и зачем едут. Лишь бы подальше от этого жуткого острова. И что будет потом — их тоже не интересовало.

А вот Механик смеяться не спешил. Сперва потому, что боялся застрять на просеке, после — потому что боялся нарваться на людей Маузера или Шмыгла на дорошинской дороге. И лишь когда джип пронесся мимо бензоколонки, Механик понял: да, ему удалось! Он сделал это! Теперь ему было четко и ясно, куда путь держать — в ту самую мертвую, забытую Богом и людьми деревушку, куда он еще в Москве, вместе с ныне покойным Есаулом, намечал перепрятать клад. Лишь бы эта штатовская скотина, то есть «Чероки», в снегу не завязла!..

…Никита услышал шум джипа, уже находясь метрах в пяти от люка. Но возвращаться не стал — и не потому, что в приметы верил. И в люк полез не раздумывая, не страшась пули.

В самом доте никого не оказалось, но через распахнутые броневые двери откуда-то издалека доносился шум возни, неясные сдавленные крики, и световые отблески.

Еще раз Никита поблагодарил валенки, выданные Светкой для экспедиции на остров, — по гулкому бетону он шагал бесшумно. Он знал, что у Сани тут вряд ли найдется много соратников, но сколько б их ни было, не торопился объявлять им «иду на вы». К нему возвращались расчетливость и здравый смысл.

Ветров проскочил через короткий коридор из дота в бывший склад боеприпасов — тут даже стеллажей теперь не было, — поднялся по ржавой металлической лесенке, прошел мимо бывшего медпункта и продсклада — все это хорошо помнилось по сочинению генерала Белкина.

Дальше должен был находиться коридор, куда выходила дверь того самого «спецпомещения», где проживала штурмбаннфюрер Ханнелора фон Гуммельсбах. А напротив должны были располагаться три двери. Тогда Юрка и его спутницы шли от лифтового зала, поэтому дверь спецпомещения от них находилась слева, а двери недоделанных комнат — справа. Никита шел от дота и потому увидел дверь спецпомещения не там. Во времена Белкина две из трех дверей были навешены, сейчас это были три проема без дверей, да и без косяков.

Впрочем, на долгие воспоминания у Никиты не было времени. Там, в коридоре, шла отчаянная драка не на жизнь, а на смерть. На бетонном полу сиротливо валялись два фонарика, светившие в разные стороны, а прямо перед дверью с телефонным диском на полу ворочалась куча мала из трех тел. Саня, всей тушей навалившись на Ежика, кулаком левой руки колотил Женьку по и без того разбитой морде. Ежик визжал, матерился, но не отпускал рук, крепко стиснувших Сане горло. Саня хрипел, но еще не задыхался. В правой у него была финка, которую он наверняка уже всадил бы Ежику в глаз, в бок или в горло, если б в эту руку не вцепилась руками и зубами рычащая, как пантера, Светка. По руке у Сани текла кровь — похоже, зубастая Булка ему вену надкусила.