Юрий Мокшин - Узники смерти

В камерах находились люди, с первого взгляда ничем не отличавшиеся от обычных, и лишь неподвижные, мертвые глаза говорили о их неполноценности. Все жизнеобеспечение заключенных, включая подачу еды было автоматическим, что полностью изолировало их от какого-либо общения с людьми. Это и были зомби, которых здесь именовали просто "экземплярами".

В коридоре стояла зловещая тишина, так как стены были абсолютно звуконепроницаемы. Труп лейтенанта офицеры увидели сразу. Растерзанное тело лежало напротив шестой камеры и напоминало кровавое месиво. Голова находилась чуть в стороне, соединяясь с телом лишь обрывком шейных мышц, словно ее выкручивали из плеч, как лампочку из патрона. Грудная клетка и живот были разодраны, из обрывков одежды торчали обломки ребер, куски мяса и внутренностей. Кишки, скрученные в клубок, валялись рядом, как будто убийца специально вытягивал их, наматывая на руку, а затем просто бросил возле тела.

Зотов не привык к зрелищам подобного рода, и тошнота непроизвольно подступила к горлу. Он сглотнул и продолжил осмотр.

Убийца тоже лежал в камере, выставив вперед руки со скрюченными окровавленными пальцами и застывшим в предсмертной судороге звериным оскалом."

Звонок прозвучал так неожиданно и громко, что. майор невольно вздрогнул.

"Нервы, Дмитрий Николаевич, нервы. Что-то последнее время совсем плохим стал", — решил он, открывая дверь и впуская двух врачей.

— Мне нужен подробный отчет о причинах смерти обоих и их отпечатки пальцев, — обратился Зотов к доктору Можейко.

Когда место происшествия было сфотографировано, а трупы упакованы и вынесены из отсека, Дмитрий Николаевич, оставшись один, снова открыл свой чемоданчик. Достав необходимые инструменты, он снял отпечатки пальцев с кнопок кодового замка в камеру.

Минут через десять вернулся капитан.

— Геннадий Семенович, — обратился к нему Зотов. — Позаботьтесь о секретности. Представьте все как несчастный случай, без лишних подробностей. А я еще тут поработаю.

Капитан козырнул и исчез за дверью. Дмитрий Николаевич вернулся в пустую камеру и продолжил осмотр, ползая на четвереньках и осматривая каждый сантиметр пола.

Наконец он выпрямил затекшую спину и сел на табурет. За время службы Зотов досконально изучил все особенности и всю подноготную вверенного ему объекта. Поэтому его не так-то просто было обвести вокруг пальца. Он чувствовал, что происшедшее не является несчастным случаем, и для начала решил четко уяснить на чем именно основываются его подозрения.

Зотов знал, что хотя заключенный в шестой камере и относился к экземплярам второй категории, но он не был просто бросовым материалом для серийных опытов, а принадлежал к числу программируемых магов-убийц для спецзаданий. Они создавались в двух основных вариантах.

У первого варианта была индивидуальная программа на уничтожение определенного человека или объекта. Второй вариант был более сложный. Экземпляр носил общую программу на уничтожение, причем интегрированного характера. По сложившейся ситуации, примерный перечень которых он получал, робот сам должен был выбрать жертву, но убрать ее мог только после получения определенного сигнала. Кроме того, в подобные экземпляры закладывался вариант "атака". Это была система специальных кодов и сигналов, по которым зомби должен был убить любого человека, находящегося в поле его зрения.

Для каждого экземпляра разрабатывался индивидуальный сигнал, если конечно роботов не объединяли, например, в штурмовую группу. Приказ на уничтожение мог быть цифровым, музыкальным, речевым, передаваться на разных частотах в разных диапазонах. Закодированный сигнал записывался на специальную ленту в двух экземплярах. Рабочий отправлялся в Москву, дубликат оставался в лаборатории, в секретном архиве. Доступ к архиву имели начальник Особого отдела и начальник Зоны. Так как робот, убивший лейтенанта, был еще не полностью подготовлен, и весь рабочий материал находился только на Зоне — утечка информации из Москвы исключалась. Но даже если кто-то и завладел бы лентой, то без специальной аппаратуры, не зная кода, он вряд ли смог бы ею воспользоваться.

Кроме ведущего профессора Сергея Ивановича Мизина, в подготовке экземпляров принимали участие доктор наук Вера Александровна Куданова и в подготовке "особых" роботов — профессор Андрей Митрофанович Черков.

"Ну что ж, — вздохнул Зотов, — если я докажу, что убийство не является несчастным случаем, мне останется лишь выяснить, кто из этой троицы или их ассистентов мог отдать приказ зомби. на уничтожение лейтенанта. Вот если бы еще узнать мотивы…"

Майор вытащил из кармана блокнот и открыв на чистой странице написал: "Несчастный случай".

Подумав немного, он зачеркнул надпись, решив записывать все по порядку.

"План расследования":

1. Почему лейтенант покинул пост:

а) увидел что-то необычное, угрожающее;

б) заметил нарушение инструкции;

в) имеет свой интерес;

г) любопытство;

д) действовал по чьему-то приказу.

2. Почему не сообщил старшему дежурному:

а) не успел;

б) не смог: нарушение связи и т. д.;

в) если действовал по собственной инициативе или по приказу, то хотел остаться незамеченным.

3. Как смог проникнуть в отсек."

Зотов оторвался от блокнота. "Элементарно. Третий отсек не относится к числу научных отсеков и отсеков первой категории секретности, поэтому личный код лейтенанта, заложенный в память компьютера, давал право открыть дверь и второго блока и третьего отсека и, соответственно, шестой камеры."

Майор зачеркнул третий пункт и продолжил.

"4. Почему лейтенант открыл именно шестую камеру:

а) личный интерес;

б) приказ;

в) камера была открыта;

г) в ней происходило что-то необычное.

5. Почему зомби напал на Макарина:

а) получил сигнал;

б) повреждение в программе, до конца не подготовлен;

в) самозащита;

г) конфликт.

6. Кто мог отдать сигнал на уничтожение:

а) профессор Мизин;

б) профессор Черков;

в) доктор Куданова;

г) ассистенты и техник: всего четыре человека

д) начальник Зоны полковник Набелив;

е) директор лаборатории профессор Седой;

ж) я сам;

з) случайные лица."

Правда себя майор вычеркнул сразу, а над "случайными лицами" поставил, знак вопроса. Дело в том, что научно-технический персонал и служащие могли входить только в свои блоки. Любая попытка проникновения в соседний блок без разрешения старшего ответственного лица, или без соответствующего запроса и допуска, тут же пресекалась блокирующим устройством. Сигнал шел на центральный пост, не говоря уже о звуковой и видеосигнализации, и нарушителя мгновенно засекали.

На памяти Зотова подобное нарушение было только один раз полтора года назад. Как выяснила комиссия, это оказалось случайностью.