Том Клэнси - Радуга Шесть

Кирк оглянулся вокруг и увидел следы от копыт одной или двух лошадей рядом с трупом, скорее двух, подумал он. Отведя лошадь назад, Маклин решил как можно быстрее вернуться в комплекс Проекта. Ему потребовалось на это пятнадцать минут, в конце которых он едва не загнал лошадь и с трудом слез с нее, весь дрожа. Он сел в «Хаммер», помчался обратно к зданию отеля и нашел Джона Киллгора.

Помещение, в котором размещалась насосная станция, питающая все туманные устройства, выглядело удивительно невзрачно. Одни трубы, сталь и пластик, а также насос, который работал, поскольку система, вырабатывающая прохладный туман, включилась по команде таймера несколько минут назад. Первая мысль Чавеза — что, если вирус уже запущен в систему, ведь я только что прошел сквозь туман и вдохнул хренову Шиву?

Но вот он стоит, и, если это произошло... но нет, Джон сказал, что отравление начнется гораздо позже, в середине дня, и что русский знает, должно быть, что здесь происходит.

Приходится доверять своим разведывательным источникам. Приходится. Информация, которую ты получил, является границей между жизнью и смертью в этом деле.

Нунэн наклонился и посмотрел на канистру с хлором, которая висела на трубах.

— Это похоже на заводское изделие, Динг, — сказал агент ФБР неубедительным голосом. — Я вижу, как их можно поменять. Выключаешь этот мотор, — он указал пальцем, — закрываешь этот клапан, поворачиваешь вот это ключом, висящем на стене, ставишь новую канистру, открываешь клапан и включаешь мотор насоса. На все потребуется тридцать секунд, может быть, меньше. Бум-бум-бум, и работа закончена.

— А если это уже сделано? — спросил Чавез.

— Тогда нам конец, — ответил Нунэн. — Остается только надеяться на надежность твоих источников, приятель.

Надежда все же оставалась, подумал Чавез. Туман снаружи имел легкий запах хлора, как вода в американской городской системе водопроводов, и хлор применяется, потому что он убивает микробов. Ведь это единственный элемент, помимо кислорода, который поддерживает сгорание, не правда ли? Помнится, он где-то читал об этом.

— Что скажешь, Тим?

— Я считаю, что замысел имеет смысл, но это чертовски большая операция для кого-то, Динг, какой дьявол предпримет что-то вроде этого? И с какой целью?

— Думаю, нам предстоит все выяснить. Но сейчас наша задача заключается в том, чтобы следить за этой штукой, словно она является самым драгоценным прибором во всем чертовом мире. О'кей. — Динг повернулся и посмотрел на своих людей. — Джордж и Гомер, вы, парни, остаетесь здесь. Если вам нужно помочиться, лейте прямо на пол. — Они заметили, что в углу находится сточное отверстие. — Майк и я займемся проблемой снаружи. Тим, ты тоже оставайся поблизости. У каждого из нас есть радио, и с их помощью мы будем поддерживать связь. Два часа внутри и два часа снаружи, но никто не отходит от этого места дальше чем на пятьдесят ярдов. Есть вопросы?

— Нет, — ответил сержант Томлинсон за всех. — Если кто-нибудь войдет и попытается что-нибудь сделать с этой штукой?

— Вы остановите его любыми средствами. И тут же вызывайте помощь по радио.

— Понял, босс, — ответил Джордж. Гомер Джонстон кивнул, соглашаясь.

Чавез и двое других вышли наружу. Стадион наполнялся людьми, желающими увидеть старт марафона... и что после этого, подумал Динг. Просто сидеть здесь и ждать в течение трех часов? Нет, двух с половиной. Это обычное время, за которое пробегают марафон.

Двадцать шесть миль. Сорок два с чем-то километра. Чертовски длинный путь, который пробегают мужчины — или женщины, — изматывающая дистанция даже для меня, признался Чавез, дистанция, более подходящая для полета на вертолете или поездки на грузовике. Все трое — он, Пирс и Нунэн — прошли к одной из рамп и остановились, глядя на экран телевизора, висящего здесь.

К этому времени бегуны уже собрались толпой у стартовой линии. Были выделены фавориты, телевидение сообщило краткие сведения о некоторых из них. Местное австралийское телевидение обсуждало ставки на бегунов, сколько поставлено на фаворитов и каковы шансы на выигрыш. Больше всего ставили на кенийца, хотя в числе фаворитов был и американец, который побил рекорд бостонского марафона в прошлом году, улучшив его почти на полминуты, — по-видимому, это значительная величина для такого бега — и тридцатилетний голландец, считающийся темной лошадкой среди марафонцев. Ему тридцать лет, и он впервые принимает участие в Олимпийских играх, подумал Чавез. Молодец.

— Командир Томлинсону, — произнес Чавез по радио.

— Я на месте, командир. Пока ничего не происходит, за исключением шума этого проклятого насоса. Я сообщу вам, если что-то произойдет, конец связи.

— О'кей.

— Что нам делать теперь? — спросил Майк Пирс.

— Ждать. Стоять и ждать.

— Если вы так считаете, босс, — отозвался Пирс. Все они умели ждать, хотя никому это не нравилось.

— Господи, — заметил Киллгор. — Ты уверен?

— Хочешь поехать и посмотреть? — спросил Маклин нервным голосом. Затем он понял, что им в любом случае придется сделать это, чтобы забрать тело для похорон. Теперь Маклин понимал западную традицию хоронить мертвых.

Достаточно тяжело наблюдать за тем, как стервятники рвут тело оленя. Но когда такое же происходит с человеческим телом, это невыносимо, независимо от любви к Природе.

— Ты сказал, что его застрелили?

— Очень похоже на то.

— Отлично. — Киллгор поднял трубку телефона. — Билл, это Джон Киллгор. Спускайся немедленно в главный вестибюль. У нас проблема. — Врач положил трубку и встал. — Пошли, — сказал он Маклину.

Хенриксен спустился в вестибюль отеля через две минуты после них, и они вместе поехали в «Хаммере» на север, к месту, где лежал труп. Снова пришлось разогнать могильщиков, и Хенриксен, бывший агент ФБР, подошел к трупу, чтобы посмотреть на него. Зрелище мертвого тела, изрядно разодранного стервятниками, было отвратительнее всего, что ему приходилось видеть во время своей карьеры в правоохранительных органах.

— Его действительно застрелили, — сказал он прежде всего. — Пуля крупного калибра, прямо в сердце. — Выстрел был неожиданным для Ханникатта, подумал он, хотя от лица осталось слишком мало, чтобы судить о его выражении. Сейчас по телу уже ползали и муравьи. Проклятие, он надеялся, что этот парень окажет ему помощь в охране периметра безопасности, когда Проект начнет действовать. Кто-то убил человека, играющего важную роль в осуществлении Проекта.

Но кто?

— Кто еще дружил с Фостером? — спросил Билл.

— Русский, Попов. Мы вместе совершали конные прогулки, — ответил Маклин.

— Эй, послушайте, — вспомнил Киллгор. — Их лошади, Баттермилк и Джеремия, были сегодня утром в коррале. Обе расседланные.