Сергей Зверев - Морской охотник

— Справиться-то мы, может, и справимся, — хмыкнул Меллинг. — Но зачем нам глубинные бомбы?

— А ты подумай.

Меллинг нахмурился, несколько секунд молчал, а потом вдруг широко распахнул глаза и с уважением посмотрел на Полундру:

— Понял! Слушай, ну ты и придумал!

— Так-то вот. Ладно, давай делом займемся.

С квалификацией Полундры подъем глубинных бомб с затонувшей баржи оказался делом довольно несложным, хотя и очень долгим. Полундра специально работал не торопясь, помня о том, что сапер ошибается только раз. Он, нырнув в бухту с аквалангом, доставал бомбы из трюма баржи, с помощью мотоцикла буксировал их к катеру, прикреплял к спущенному в воду тросу, а потом давал сигнал Меллингу, который управлял лебедкой. Одну бомбу удавалось поднять за полчаса. Можно было работать быстрее, но тогда увеличился бы риск, а на это Полундра идти не хотел. По его глубокому убеждению, без серьезной причины рисковать могут только полные идиоты.

До наступления темноты напарники подняли восемь бомб.

— Все исправные, — сказал Меллинг, осмотрев их.

Старый американец разбирался в боеприпасах времен Второй мировой войны куда лучше своего русского товарища.

— Ну, тогда хватит, — решил Полундра. — Для наших целей должно хватить.

Меллинг кивнул. Они поставили катер на якорь и отправились в будку. Оба товарища были совершенно измотаны работой и заснули, едва коснувшись земли.

— Холодно… — это было первое слово, которое произнес капитан-лейтенант Вячеслав Селезнев, придя в себя.

— Товарищ капитан! — на плечо ему тут же легла чья-то рука. По голосу Селезнев определил, что, скорее всего, это Стае Кожевников, один из его матросов. Селезнев попытался приоткрыть глаза, но даже не сразу понял, удалось ли ему это. Судя по ощущениям — удалось. Но, с другой стороны, он по-прежнему ничего не видел.

— Где мы? — спросил он.

— Японцы, сукины дети, в какую-то камеру заперли, — на этот раз говорил, похоже, не Кожевников, а Леха Калинин, мичман.

Услышав про японцев, Селезнев тут же все вспомнил — и слова Полундры, и свой морской поход вслед за судном Савады Яманиси, и то, что случилось в каюте с монитором. Выходит, глаза у него в порядке, просто в камере темно.

— По-моему, это холодильник, — негромко проговорил Кожевников. — Я стенки пощупал — на них изморозь. И температура, кажется, под минус пять. Эти гады, похоже, нас заморозить хотят.

Кожевников был прав. Помещение, в которое Яманиси велел поместить русских пограничников, и в самом деле было бортовой холодильной камерой. Поскольку судно строилось для научных целей, эта камера была необходима для хранения биологических образцов. Цинично говоря, именно так она сейчас и использовалась.

— Как вы себя чувствуете, товарищ капитан? — спросил Калинин.

— Хреново… — отозвался каплей. Это была чистая правда — у него здорово болел живот и бок, сильно кружилась голова. Кроме того, спина занемела от холода.

— Мы уж думали, что вы не очнетесь.

— Не так просто меня убить, — хмыкнул Селезнев.

— Чем это вы его так разозлили? — спросил Кожевников, . — Вообще, что происходит, товарищ капитан? Откуда у них автоматы, почему они на нас напали?

Только сейчас каплей понял, что его не владеющие английским языком подчиненные из говорившегося в каюте не поняли ровным счетом ничего. Значит, нужно им все быстро объяснить.

— Короче, отвечаю по порядку, — сказал он. — Разозлил я эту макаку тем, что поиздевался над ним как следует. Там, под водой, какой-то аквалангист появился, причем, по-моему, я знаю, кто он. Так вот, он их батискаф испортил и двух подводников убил — вот я над этим и посмеялся.

— Ни хрена себе! — удивленно проговорил Калинин. — Ас какой стати этот аквалангист на них напал?

Он же про нас не мог знать. И кто он такой?

— Опять по порядку. Напал он на японцев потому, что догадался о том, зачем они на самом деле к нам явились. А кто он… На сто процентов не уверен, но, по-моему, это Сергей Павлов.

— Полундра, что ли?! — про легендарного спецназовца знали все североморцы.

— Он самый.

— А откуда он здесь взялся?

— Прислали следить за японцами. И он выяснил, что на самом деле никакие они не ученые, и нужна им тут не стеллерова корова.

— А что?

— А вот теперь слушайте внимательно, — сказал Селезнев. — Дела, парни, хреновые. Эти японцы нашли здесь старую подводную лодку. Их главный там, в каюте, сказал мне, что собирается поднять с нее бомбы с каким-то мощным ядом. А потом он хочет заминировать этими бомбами Курильские острова и Сахалин. И если наши не согласятся отдать их Японии, то он их взорвет.

— Ничего себе… — потрясение выговорил Кожевников. — Яд смертельный?

— На сто процентов.

— Но тогда ведь тысячи людей погибнут!

— Ему по барабану. Говорит, что это будет нам месть за Вторую мировую войну. Кстати, этот яд, по его словам, заражает и море, и землю. Если он взорвет бомбы, то на Курилах лет двести жить нельзя будет. Это станет мертвая земля.

На несколько секунд все замолчали.

— Пододвиньтесь поближе, — вдруг сказал Селезнев. — Нам нужно тепло сохранять, а то мы скоро замерзнем.

Пограничники придвинулись друг к другу и обнялись — все трое. Так в самом деле было немного теплее.

— Значит, острова отравить хочет, — процедил сквозь зубы Кожевников. — Вот сука! Эх, жалко, что я раньше не знал! Не посмотрел бы на этих гадов с автоматами, врезал бы ему хоть разок по морде.

— Ладно, что теперь говорить. Поздно уже.

— Может, и не поздно… — сказал Калинин. — Мы ведь пока живы, а ты говоришь, что их батискаф Полундра сломал. Значит, они потратят какое-то время на починку. А ведь нас уже, скорее всего, хватились.

— Кстати, мы ведь уже не на якоре стоим, — заметил Кожевников. — Чувствуете качку? Японцы, похоже, куда-то поплыли.

— Знать бы еще, куда… — сказал Селезнев, обхватывая руками плечи. Холодно было уже невыносимо, казалось, что руки и ноги того и гляди превратятся в ледышки.

— А что тут думать. На Медный, ясное дело. Поднять свои бомбы они вряд ли успели, значит, двинули на базу, — рассудительно сказал Калинин. — Скорее всего, им помощь наших нужна, чтобы свой батискаф починить.

— Может, и так… — Селезнев почувствовал, что по его телу пробегает непроизвольная дрожь. Температура, похоже, упала уже градусов до десяти ниже нуля.

— Нужно ждать, пока приплывем, — сказал Калинин. — Японцы тогда наверняка сюда придут. Нужно будет попытаться отнять у них оружие и подать нашим сигнал.

— И как ты собираешься это сделать? — спросил Селезнев, которому уже было так холодно, что он с трудом говорил, а голова почти совсем перестала соображать.

— Подкараулить их у двери. А как только откроют, наброситься на них. Эти желтопузики все щуплые, дашь такому щелбан, он и свалится. Сшибить одного, второго, их телами прикрыться и готово дело.