Уоррен Мерфи - Опаленная земля

Все взоры устремились к окну, за которым в отдалении возвышалась пусковая установка для ракетоносителя «Энергия».

Пусковая была охвачена ослепительно ярким ореолом, настолько ярким, что болели глаза. Воздух звенел. А затем огненный сноп исчез, словно втянутый обратно небесным сводом, а вместе с ним исчезла и пусковая установка, на ее месте клубился столб дыма, который быстро исчезал, разгоняемый тепловой волной.

Даже через герметические окна они почувствовали, как эта волна накрыла здание центра управления. Дрогнули и заскрипели оконные рамы.

– Такого еще не было, – с тревогой в голосе произнес Римо.

– О чем вы говорите? – раздраженно буркнул Рушенко. – То же самое произошло ровно полтора часа назад.

– Дважды в одном и том же месте. Раньше такого не было.

– Нехорошее это место, – промолвил Чиун. – Похоже, мы чем-то рассердили солнечного дракона. Не стоит нам здесь оставаться.

– Я не верю в солнечных драконов, – заявил полковник Рушенко.

– Хотите верьте, хотите нет, но эта хреновина пытается стереть Байконур с лица земли, – сказал Римо.

– Ленинск. Я согласен с вами. Надо убираться отсюда.

Вертолет доставил их обратно к «Яку».

Команда сидела в самолете, укрывшись в сортирах.

Римо быстро вернул их на место. Не успел самолет взмыть в воздух, как небо прорезал третий по счету огненный столб, и машина сотряслась от страшного удара.

Все, что осталось от Байконура, – это три черных пятна на земле. Совершенно одинаковой формы и размера. Расположенные в ряд.

– Я уже готов поверить в версию о разгневанных марсианах, – сказал Римо.

– Возможно, таким образом они пытаются что-то сообщить нам, – предположил Чиун.

– Иди ты.

– Я бы с удовольствием, – буркнул Чиун.

«Як» набирал высоту, все больше удаляясь от злополучного космодрома. Они смотрели на дымящиеся руины, пока те окончательно не скрылись из виду.

Четвертого удара не последовало.

– Надеюсь, Смит понял, что я ему сказал, – проронил Римо.

– Кто такой Смит? – как бы между прочим спросил полковник Рушенко. – Ваш благодетель?

– Потом напомните мне убить вас, – сказал Римо.

Полковник Рушенко замолчал, но про себя отметил имя: «Смит». Возможно, кличка. Но с американцами надо держать ухо востро и не сбрасывать со счетов ничего из сказанного ими.

В Кремле уничтожение космодрома Байконур и космических челноков произвело эффект ядерного взрыва.

В былые времена это была бы чрезвычайная ситуация, требовавшая чрезвычайных мер. Стратегические ракетные силы, с их ударным ядерным потенциалом в виде ракет СС-20 и комплексами «Тополь», были бы немедленно приведены в состояние готовности № 1.

Но времена изменились, и Россия была уже не та.

Потребовался час, чтобы о происшествии стало известно в Кремле. Час ушел на сборы. Третий час руководство обсуждало возможные ответные действия.

К исходу этого третьего часа все, начиная от Президента, кончая министром обороны, были в стельку пьяны.

– Должны же мы возложить на кого-то ответственность за содеянное, – заявил Президент, ударяя по столу увесистым кулаком.

– На Америку, – подсказал советник.

– Правильно. На Америку.

Итак, было решено возложить ответственность на Америку.

Командованию Ракетных войск стратегического назначения было приказано готовиться к нанесению удара возмездия.

– Удара по кому? – осведомился командующий РВСН.

– По Америке, по кому же еще! – с трудом ворочая языком, рявкнул министр обороны.

– Но они нанесут ответный удар превосходящими силами и сотрут нас с лица земли.

В Кремле призадумались. В раздумье опорожнили еще бутылку «Столичной».

Наконец министр обороны снова связался с командующим РВСН.

– Вы правы, – сказал он. – Часть ракет надо нацелить на Китай. На всякий случай.

– Есть, генерал.

Урегулировав этот вопрос, российское руководство продолжило топить свои горе в стакане. Внезапно кто-то вспомнил, что надо бы сообщить о случившемся генерал-майору Станкевичу из ФСК.

– Генерал Станкевич, с сожалением извещаем вас, что космодром Байконур уничтожен тем же самым сверхмощным оружием, которое на этой неделе дважды наносило удары по объектам в США.

– Значит, американцы не виноваты.

– Ошибаетесь. Кроме них, некому.

– Что?

– Кроме американцев, винить некого. У них технология, у нас ее нет. Ваша задача доказать это.

– Что, если это не так? – спросил Станкевич.

– Тогда докажите, что это не так. Только поторопитесь. От того, узнаете вы истину или нет, зависит судьба родины и всего человечества. Действуйте. Собирайте информацию и немедленно обо всем докладывайте.

На этом разговор оборвался. Нет, трубку не положили, она просто выпала из пьяной руки.

Станкевич осторожно повесил трубку желтого, как сливочное масло, телефона и погрузился в раздумья.

Ему предстояло принять самое тяжелое решение в своей жизни. И окажись оно неверным, человечество будет обречено.

Станкевич выдвинул нижний ящик стола. «Самое время выпить», – решил он.

Президенту США позвонили из управления разведки Агентства национальной безопасности.

– Сэр, похоже, космодром Байконур уничтожен тем же оружием, которое нанесло удар по нашему «шаттлу».

– Значит, русские отпадают, – проворчал Президент.

– Сэр?

– Зачем русским уничтожать свой собственный космический центр?

– Мы пока не готовы к столь категорическим выводам, – осторожно ответил директор разведслужбы.

– Почему нет?

– Возможно, это специальная диверсионная тактика.

– Объясните.

– Они поражают две наши цели, потом, чтобы сбить нас со следа, взрывают Байконур.

– Но это же их космодром! – недоумевал Президент.

– Ну и что? Если не считать станции «Мир», космическая программа русских фактически свернута.

– Их космонавты на «Мире» не смогут вернуться домой, если неоткуда будет запустить космический корабль «Союз», – возразил Президент.

– У них есть центр Хруничева.

– Кажется, он давным-давно умер?...

– Господин Президент, вы имеете в виду Хрущева, а я говорю о космическом центре Хруничева.

– Ах, ну да.

– Возможно также, что космонавтам, находящимся на «Мире», уготована участь камикадзе, – продолжал рассуждать директор разведслужбы. – Если они не смогут вернуться на землю, то не смогут и рассказать, что им известно об этой операции.

– Я отказываюсь этому верить, – отрезал Президент.

– Господин Президент, мы сообщаем только то, что передают наши спутники.

Затем Президент связался со Смитом. Тот внимательно выслушал его, затем сказал:

– Мои люди были в Байконуре, когда это произошло.