Андрей Воронин - Добро пожаловать в Ад

По случайному совпадению Комбат буквально вчера попросил его отпереть одну из дверей и тот с коротким смешком ответил, что ключей от комнат ни разу в глаза не видел. И вдруг Малофеев, уезжая сегодня утром в город, доверяет ему бесценный кейс с документами.

Свернув за угол, Комбат остановил машину и вышел.

За свое недолгое пребывание в стенах Думы он хорошо изучил все входы и выходы тяжеловесного монолитного здания. Конечно, все они круглосуточно охраняются, но пропуск-то у него по всей форме Сейчас лучше всего попасть внутрь через самый «черный» из входов.

Пройдя через длинный и невзрачный служебный коридор, он вернулся в фойе. Лифт, четвертый этаж, прикрытая дверь со знакомой табличкой.

Голос Малофеева:

— ..Только что выехал. Да. Смотри, чтобы не сорвалось. Если доедет… Ладно, не буду задерживать. Звони, как появятся новости.

Большего Комбату не требовалось — все было сказано открытым текстом. Проходившие по коридору люди не выражали удивления, видя, как кто-то откровенно топчется возле прикрытой двери. Идет конфиденциальный разговор, охрана выполняет долг.

Рублев мысленно досчитал до десяти и, распахнув дверь, ступил в приемную. Лицо депутата перекосилось от страха. Терминатор, которому никто пока не удосужился ничего объяснить, спокойно взирал на старшого.

— Почему ты?.. — с трудом вымолвил Малофеев.

Он пятился назад к двери кабинета.

— Стоять, — Комбат направил ему в лицо ствол «Макарова» и, не оборачиваясь, захлопнул дверь толчком ноги.

Секретарша Лариса стала медленно проваливаться под стол — Комбат ей не препятствовал. Простейшие переключатели в мозгу Терминатора расплавились от перенапряжения. Приказа нет, один начальник грозит другому. Он все-таки попробовал выхватить оружие, но Комбат выбил его неожиданным ударом, по-прежнему не сводя с Малофеева глаз.

— Выходим все вместе. Спокойно спускаемся. Садимся в машину. Лариса, ты меня слышишь?

Женщина под столом пошевелилась. У Комбата не лежала душа трогать ее. Но завязать рот и руки пришлось.

Чтобы никто потом не предъявил ей счет: почему не подняла тревогу? Она, похоже, сообразила это обстоятельство и ничего не имела против. Лишь бы ее заперли в приемной и никуда не тащили.

— Первая же попытка привлечь внимание — стреляю без предупреждения, — тихо предупредил Рублев в коридоре.

Он шел чуть сзади, спрятав руку с пистолетом в кармане куртки. Как назло, к Малофееву прицепился собрат по партии.

— Евгеньич, гони монету. Отцу родному в следующую субботу полтинник стукнет. Надо сообразить что-нибудь грандиозное.

Комбат уже слышал краем уха о приближающемся юбилее лидера партии.

— Обязательно, — ответил Малофеев голосом диктора, сообщающего телезрителям о чьей-то скоропостижной кончине. — Только завтра.

— Чего ты весь надутый? Покупаем антикварную вещь: охотничье ружье с перламутровой инкрустацией.

Смотрится, как из Оружейной палаты.

— Молодцы, — все тем же траурным голосом произнес Малофеев.

«Еще одна такая реплика и нам всем светят неприятности», — мелькнуло в голове у Рублева.

Но партийный товарищ оказался человеком нечутким, он слишком был поглощен проблемами предстоящего празднества и на прощание радостно сообщил, что включен в оргкомитет по подготовке и проведению. Это явно было ступенью в политической карьере.

Даме Терминатор и Малофеев проделали путь до машины немного скованно, но в общем удовлетворительно.

Похоже, никто в Думе не придал особого значения отбытию депутата с двумя охранниками.

Комбат сел на заднее сиденье, Терминатор — за руль, Малофееву было указано место рядом с водителем.

— Едем спокойненько, соблюдаем правила. Выкатывайся на шоссе Энтузиастов и прямиком до Кольцевой.

«Самое время для разговора по душам», — подумал Комбат.

— Слушай сюда, парламентарий. Мне нужно знать, за что убрали Риту.

— Какую Риту?

— Которой ты послал венок на девять дней.

— Я тут не причем, мы с ней всегда ладили.

— Давай — чтобы клещами не тянуть каждое слово.

Комбат потянулся за пультом-программатором, чтобы выставить время, но" решил подождать до тех пор, пока они выедут за черту города.

— Мы познакомились, когда они всей семьей вернулись из Америки. Она тогда страшно скучала и каждый день устраивала выкрутасы. По теперешним мерками все это, конечно, детский лепет.

Терминатор тем временем благополучно доехал до улицы Плеханова. Гаишники, наверно, первый раз в жизни видели машину со спецномером, едущую так аккуратно.

— После смерти отца у Риты остались хорошие связи. Ее привлекали к делу, когда нужно было крепкое прикрытие — солидный чин из ФСБ не станет напрямую говорить с людьми типа Меченого.

— Значит, он пользовался ее услугами?

— Вроде бы так, — с неохотой согласился Малофеев.

Комбат сел так, чтобы видеть его лицо в зеркальце. Пока все, что рассказывал депутат, походило на правду.

— И что он получал за свои деньги?

— Информацию. Паспорта и прочие документы, сработанные на профессиональном уровне. Закрытие дел, подчистку улик, всего не перескажешь.

Видя, в какую сторону клонится разговор, Малофеев немного приободрился. Временное косноязычие уступило место бойкой речи привыкшего ораторствовать человека.

— Ей он тоже платил?

— Конечно, а на какие деньги она так шикарно жила? Но в подробности он меня не посвящал — обо всей этой кухне я только догадывался. В Думе мне своих забот хватало.

— Когда ты последний раз ее видел?

— Даже не помню.

— А фигурка с лавровым венком? Тоже успел забыть?

Малофеев поперхнулся на полуслове — этот человек опознал и Ритину статуэтку. Откуда он мог про нее узнать, черт возьми?

— Это подарок. На банкете, когда обмывали мое депутатское удостоверение.

— Она тут тоже приложила руку?

— В какой-то степени помогла.

Скоро Кольцевая. Комбат набрал несколько цифр на пульте. Сорок минут до взрыва — пожалуй достаточно, чтобы выкатиться на более или менее тихую дорогу.

— Она тогда плеснула Меченому в лицо шампанским — не знаю по какому поводу. Он молча утерся, но поставил в счет. Если ты был с ней знаком, то должен знать: тормоза у нее полностью отсутствовали.

Теперь в ушах Комбата вместе с голосом Малофеева и автомобильными гудками тикали внутренние часы, отмеряя оставшееся время.

— Меня потрясло известие о ее смерти, я весь день не мог взять в рот ни крошки. Не слезал с Меченого, добивался ответа. В конце концов он сказал, что Рита вздумала кого-то шантажировать там, в ФСБ. Ему дружески посоветовали от нее избавиться. Вот все, что я знаю.

— Кому он это поручил?

— Думаешь, он когда-нибудь отчитывался?

— Ты сам, как считаешь? Кто числился у него в штатных киллерах?