Валерий Горшков - Реаниматор

— Надо же, Лешенька, как тебя жизнь... потрепала. Плохо выглядишь... для двадцати-то лет, — и дочь Тихого широко, без малейшей тени осуждения улыбнулась. — На все сорок.

— Издеваешься? — буркнул Реаниматор. — Ну-ну... А в общем — имеешь право. Это я лжец, не ты.

— Поразительная самокритичность! — с чувством выдохнула Алена. На ее бледных щеках вспыхнул, заиграл почти детский румянец. — Еще чего выдумал — издеваться над ним... Ладно уж...

— О-о, неужели прощаешь супостата этакого? — саркастически усмехнулся Леха.

— А что с тобой еще... делать, — примирительно вздохнула Алена. — Выдумщик.

Последнее слово было произнесено с такой теплотой, почти нежностью, что Реаниматор понял — она говорит искренне.

— Стало быть, не жалеешь? — спросил Леха с улыбкой, имея в виду, конечно, адресованное ему заочное признание девушки в любви.

В глазах бандита Алена не без удовольствия заметила просительное выражение, более чем необычное для взрослого мужика, тем более — его рода занятий.

— Нет, нисколечко, — ответила без раздумий дочь авторитета. — Все было так замечательно и... красиво! В жизни наверняка это происходит гораздо банальнее, — предположила она, заметно смутившись, что выдала отсутствие своего личного, не приобретенного по причине нежного возраста амурного опыта. Пытаясь хоть как-то скрыть это смущение, Алена не удержалась от укола:

— Слушай, а может, ты выбрал не ту профессию? У тебя талант. Писать романы куда безопаснее...

— Попридержи язычок, девочка! Не с фраером базаришь! — Леха рывком освободил свою руку из теплых ладошек. — Прикололись, обсудили и забыли!

— Значит, ты... прикололся? — Лицо девушки переменилось. Буквально испепелив Реаниматора взглядом, Алена резко повернулась и распахнула дверь джипа, намереваясь выпрыгнуть из машины. В самый последний момент Лехе удалось схватить ее за рукав и, стиснув зубы от полыхнувшей в раненом плече боли, силой удержать на месте.

Только бабьей истерики ему сейчас не хватало. Бог ты мой, какие страсти... Он забыл, что имеет дело с юным, наивным созданием, для которого их виртуальный роман — первая проверка чувств, первый опыт уже переросшего обычную дружбу общения с представителем противоположного пола. Угораздило, твою мать!..

— Сидеть! — жестко приказал Реаниматор.

— Да пошел ты! — взвизгнула Алена. — Подумаешь, герой нашелся! Ты на себя в зеркало посмотри! Двадцать лет ему, как же!.. А я-то, дура, поверила...

Девушка закрыла лицо ладонями. Легко, как пушинку, развернув Алену к себе, Леха заметил между ее тонкими пальцами влажные дорожки от слез.

Час от часу не легче. Вместо того чтобы решать сложный вопрос, как ему выжить в невесть по какой причине запущенной Тихим мясорубке и доказать свою лояльность мальцевской братве, он, бригадир, должен успокаивать дочку авторитета, кроме всех прочих злоключений пережившую сегодня первый в жизни пустяковый облом на поприще общения полов!

— Слушай, давай поговорим спокойно, — предложил Леха. — Как взрослые люди... Я тебя что, совратил? Трахнул?! Что за предъявы вообще могут быть, в натуре?! — Привыкший к несколько иному обращению с женщинами Леха был сейчас готов буквально провалиться на месте. — Я знаю, что тебе пришлось пережить. Только это не отмазка! Головой надо думать, а не... сопли распускать! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что жива-здорова, ты понты дешевые задвигаешь: ах, какой подлый обманщик!

Реаниматор нервно вытащил сигарету, закурил.

Кажется, подействовало. Оторвав ладони от пылающих щек, Алена взглянула на бригадира, которому она была обязана своей жизнью, и прошептала:

— Извини... те. Просто... я очень устала...

— Так-то лучше, — не вынимая изо рта сигарету, буркнул Леха. Посмотрев на мобильный телефон в держателе, он только сейчас заметил потухший экран дисплея. Выругавшись вполголоса, пересел с заднего сиденья на водительское, извлек из бардачка шнур и подключил питание от автомобильного прикуривателя. На сразу вспыхнувшем зеленым светом экране мобильника появились четкие символы. Пробежав пальцами по кнопкам, Реаниматор обнаружил записанный в память телефона, несмотря на севшую батарею, незнакомый номер, с которого кто-то совсем недавно пытался ему дозвониться. Очень интересно.

— Тихому звонить? — пыхнув дымом, деловито спросил Реаниматор. — Или прямо здесь выйдешь?

— Как хочешь, — тихо ответила, не поднимая глаз, девушка. — Мне все равно.

— Мне тоже, — огрызнулся Леха. — Только после бойни у виллы лучше тебе лишний раз там одной не светиться. В лесополосе уже кишмя кишат менты, и не только... Кстати, тебе этот телефончик ни о чем не говорит? — он продемонстрировал Алене дисплей с незнакомой комбинацией.

— Это Пал Палыч, — сразу узнала номер Алена.

— Уверена? — нахмурился Реаниматор. Звонок от начальника гвардии старика, Бульдога, как ни странно, не слишком удивил его. Когда пошла такая крутая раздача, от вражеской стороны ожидать можно любых сюрпризов. Впрочем, и от своих — тоже...

— Я ни разу в жизни еще не пользовалась телефоном, — запинаясь, объяснила Алена. — Но... на всякий случай... Отец настоял, чтобы я запомнила прямой номер его и Пал Палыча.

Реаниматор включил набор прямо с памяти и стал ждать соединения.

— Алло.

— Ты, что ли, Бульдог? — коротко осведомился Реаниматор.

— Для кого Бульдог, а для кого Пал Палыч, — жестко отрезал начальник гвардии Тихого.

— Мне плевать. Ты, говорят, звонил. Не так давно. Семь раз подряд. — Леха посчитал, что этого уточнения вполне достаточно, и на всякий случай не стал с ходу называть свое погоняло. — Но у меня на трубе батарея сдохла. Чему обязан?

— Объявился, значит... — вмиг сообразив, с кем говорит, шумно выдохнул Клычков и рванул с места в карьер: — Где Алена?

— Алена?

— Не валяй дурака, пацан, — судя по голосу, Бульдог поморщился. — Я все знаю.

— Все?!

— Все, — сказал бывший опер. — Про Русско-Высоцкое. — И про то, что ты, Леха, поступил не как отморозок, а как нормальный мужик... Только вот беда, не один я это узнал. Ваши ребятки тебя встречали. В засаде... Короче, ты сам все видел. Девчонка... в порядке?

— Допустим, — буркнул Реаниматор. Он уже понял, что Лобастый, падла такая, все-таки позарился на барыжьи баксы, захотел захапать их в одиночку и сдал его Мальцеву. А Бульдог, не иначе, имел бесценную в свете начавшейся разборки техническую возможность прослушивать трубку Саши. Другого варианта не существовало.

— Я не знаю, что у тебя там за непонятки с Мальцевым, Леха. Но для ваших отморозков ты теперь однозначно труп, — констатировал Пал Палыч и тут же выдвинул свое предложение: — Хочешь, чтобы я тебе помог? В обмен на освобождение девчонки?