Семен Майданный - Блатной романс

– Вот теперь все в сборе, – проснулся дедушка и высохшей куриной лапой дотянулся до своей порции виски. – Чин-чин! – и шумно заполоскал десны напитком.

Из посторонних горилл в поле зрения остались только двое – справа и слева. А остальные церемонно испарились. Михаил Геннадьевич из соображения, что невежливо отказываться от угощения, глотнул из своего бокала. Алина решила тоже не отказывать себе в сомнительном удовольствии. Пригубила и полезла в сумочку за сигаретами. Правый камердинер очень убедительно отрицательно покачал головой, типа при дедушке не курят. Ладно, Алина отложила сумочку.

Дедушка отставил высосанный бокал и опустил грабельку на спину кота. Кот не дернулся, не открыл глаза, только послушно замурлыкал.

– Теперь можно и поговорить по душам, – слегка ожил после виски сморчок-старичок. – Меня кличут Вензелем, слыхали про такого?

Папа конечно же знал, в чьи загребущие лапы попал. Но все едино, услышав это имя, глубже втянул в себя губы, и это не ускользнуло ни от Алины, ни от дедушки. Так дела не делаются, но Хазаров не ровня Вензелю, чтоб соблюдать этикет. Вот Вензель взял и насрал на понятия, а Хазаров сидит как миленький, рубаху на груди не рвет.

– Широко извиняюсь за бардак в вашем офисе, – ерзнул, стараясь удобней разместить косточки в кресле, сморчок. – Но приглашать вас на встречу обыкновенным порядком заняло бы дольше времени. А как говорится: когда хочется писать – быстрее просыпаешься. «Венком-капиталу» вашему ничего серьезного не грозит, просто изымут документы, типа копают под одного из ваших клиентов. Ваши адвокаты завтра подадут в установленном порядке жалобу. Если мы договоримся, «венкомовские» документы будут вам возвращены с извинениями. Да и других проблем поубавится, а то я слыхал, вам уже без бронежилета и в «Дворянском собрании» не появиться?

«Ну вот и конец загадки, – подумал папа. – А то покушавшийся не выдержал, когда Толстый Толян сел ему на рожу. Издох раньше, чем раскололся, кто заказчик. А может, и правда не знал, вербовался вслепую?» А Михаил ведь думал и на тех, и на этих. Но никак не на Вензеля. Вензель вообще из высокого далека себя никак не проявлял. Михаил подозревал даже Шрама, что тот ради орденов домашний театр устроил.

Папа сидел с лицом каменным, как Стена плача. Его сейчас не волновала судьба документов «Венком-капитала». Его не взволновало, что Вензель почти внагляк взял на себя эксцесс в «Дворянском собрании». Типа не всерьез собирался жизни лишить, а пошугал, чтоб Хазаров знал свое место, – именно это договорил Вензель уже не словами, а одними глазами. Плевать. Папа гадал, останется ли он сегодня живой или Вензель – человек с крайне черной славой – выжмет из Михаила свет Геннадьевича то, за чем явился, и даст команду камердинерам произвести влажную уборку помещения.

– Я таки хочу предложить сотрудничество, – проскрипел дедушка, ковыряясь пальцами в кошачьем пухе. – Знаете, чем нынче занимается бывший второй секретарь Ленинградского обкома? Издает в Калифорнии специализированный журнал. Что-то вроде «Химии и жизни», только для специалистов. Тираж – пять тысяч экземпляров. Но бывшему второму секретарю хватает, потому что за экземпляр он спрашивает двести американских долларов. И ведь платят. Еще и с руками отрывают! – Дедушка только на секунду запнулся, а уже шустрый камердинер вытряхнув из бокалов на пол обмылки оплывшего льда, учредил три порции «Белой Лошади» со свежим льдом.

– Это я за то говорю, что нынче очень интересные деньги с Запада можно получить за некоторые наши технологии. Типа, как изготовить пенку для рта или одноразовые котлеты из осиновых опилок. Естественно, в оборонку лезть не стоит, но на любом заводе рацпредложений столько в шкафу заперто, что в Детройте производительность впятеро увеличить можно.

В перспективы сбыта на загнивающий Запад российских технологий Михаил Геннадьевич верил. У него самого годика четыре тому был случай на эту тему. Доценты с кандидатами одного захудалого НИИ решили срубить быструю деньгу и предложили таможне разработать для нее приборчик, позволяющий унюхивать инородные тела внутри цистерн с жидким грузом. Михаилу пришлось спешно отправлять в НИИ бригаду, чтоб пошугала не ведающих, что творят, изобретателей. А вот верить ли Тому, что Вензель зовет в долю? На фига козе баян?

Повинуясь приглашению, Михаил Хазаров взял бокал и выпил. При всем напряге руки папы не дрожали ни грамма. Папа задействовал режим «Айсберг» и собрался таять очень осторожными порциями.

– Мне нравится ваша хватка, и я хочу работать с вами рука об руку по жизни, – клацнул вставной челюстью ископаемый ящер. – Бум вместе работать?

– Будем, – ответил Михаил Хазаров, потому что не ответить было нельзя. И отказаться было никак не можно. В этот момент Михаил молил и черта, и Бога, чтоб Алина правильно прочитала расклад и не распустила язык не в ту сторону.

– Будем?! – обрадовался, будто допускал возможность услышать другой ответ, Вензель и вонзил коготки в спину кота так, что кот даже зашипел. Впрочем, не открывая глаз. – Ну а если будем, то вы должны узнать незыблемое мое правило. Я сотрудничаю только с беззаветно порядочными людьми. Вот вы, например, Михаил Геннадьевич Хазаров, директор «Венком-капитала», соучредитель многих фирм, и вдруг содержите три подпольных цеха. На одном французские духи бодяжите, а на двух других – стиральный порошок «Ариэль».

Соучредитель многих фирм не покраснел, не до этого. Компьютер в голове Михаила Геннадьевича пиликал, пыхтел и дымил вхолостую, никак не мог Михаил Геннадьевич въехать, чего же надобно этому старче на самом деле?

– Будем сотрудничать? – опять спросил старикашка, как тот матрос, которому мало, чтоб шлюха отдалась. Ему еще надо, чтоб в постели стонала от восторга.

– Будем. – Михаил старался не выказать свое слабое место неосторожным взглядом в сторону Алины.

– Ну а коли будем, перво-наперво от цехов надо избавиться. Как говорится – одна дырка в зубе изо всего рта воняет. Не такого ранга наша будущая «Химия и жизнь», чтоб на малолетские шалости отвлекаться. Вот если б вы там красную ртуть гнали, тогда милости просим. Понятно?

– Понятно.

– Месяц сроку. И если все путем, то можете всюду хвастаться, что вы – мой соратник и лучший друг. Мы заключим пакт по принципу «Не херь, не ройся, не гаси». Ах, склероз! Чуть не забыл один пустячок. Человек ваш большую волну поднял. Во всех приличных домах об этом только и разговоры. Хотелось бы мне с этим человеком познакомиться в пиковой обстановке.

– Это кто такой? – включил дурака генеральный папа. Пусть старая лиса более конкретно обрисует, зачем взяла папу в клещи. И из того, как именно Вензель будет спрашивать, папа выстроит линию своего дальнейшего поведения.