Эрл Гарднер - Дело беглой медсестры

— Мы отвлеклись от сейфа, — заметил Мейсон.

— Не было никакого сейфа!

— Как поступал доктор Малден с левыми деньгами?

— Не могу ответить.

— А из сейфа в клинике он брал деньги?

— Не могу ответить.

— Прикинув, сколько денег ушло из сейфа на сторону, инспекторы вполне могут обложить эту сумму налогом.

— Они все равно поступят, как посчитают нужным, — заметила она. — Но пусть сперва докажут свои обвинения. Никто не знает, брал ли доктор Малден деньги из сейфа. Во всяком случае, я не знаю.

— Вы противоречите сами себе. Пять минут назад вы утверждали совсем иное.

— Вы ошибаетесь, мистер Мейсон, я не утверждала, а предполагала. Вы же сами изъявили желание выслушать мои предположения, помните? К тому же я не собираюсь делиться своими предположения с налоговыми инспекторами. — Она вновь уселась на кушетку, закинула ногу на ногу, и в памяти Мейсона сразу же всплыли слова миссис Малден о великолепных ножках Глэдис Фосс, которые она любит демонстрировать. — Представьте себе, что я тоже запускала руку в сейф, — добавила медсестра.

— Тоже? — переспросил Мейсон.

— Я оговорилась, господин адвокат, я могу отвечать только за себя. Я без ума от скачек. Вы ведь сразу заметили эту мою слабость.

— То есть вы присваивали себе деньги из кассы…

— Не нужно громких слов!

— А какие слова нужны?

— Доктор Малден женился на Стефани. Стефани — хваткая интриганка, жаждавшая смерти доктора Малдена. Если окажется, что есть хоть малейший повод считать аварию неслучайной, я без колебаний сделаю вывод, что Стефани убила мужа.

— Мисс Фосс, я понимаю, что за сегодняшний день вы переволновались, что очень расстроены. Преданность доктору Малдену толкает вас на…

— Волнение не лишило меня способности мыслить здраво, — перебила она. — Я предприму собственное расследование, и выясню — не виновата ли Стефани в гибели своего мужа?

— Как именно, по-вашему, миссис Малден могла бы быть причастна к аварии?

— Да взять хотя бы отношения вашей клиентки с Раймоном Кастелло, шофером доктора Малдена… Кстати, он же был и его авиамехаником.

— А что особенного в их отношениях?

— Не стройте из себя идиота, мистер Мейсон.

— Между ними были романтические связи?

— Откуда мне знать, как она расплачивалась с Кастелло за его покладистость? Может, деньгами, а, может, чем-то другим. Я давно советовала доктору Малдену уволить этого парня, но он меня не послушался. А зря. И хотя у Раймона золотые руки, он мне глубоко несимпатичен. Как, наверное, и я ему.

— Почему вы считаете, будто миссис Малден как-то связана с мистером Кастелло?

— Мне достоверно известно, что как минимум один раз она была у него в комнате. Вы только представьте себе! Жена выдающегося врача наносит визит какому-то шоферу.

— Откуда вам известно, что она навещала его?

— Она как-то сама проговорилась… Не важно. Я знаю это точно.

— Сколько лет мистеру Кастелло?

— Раймону? Около тридцати двух.

— Он хорош собой?

— Это он так считает, — презрительно усмехнулась она. — Хотя есть дурочки, способные кинуться ему в объятия. Черноволос, черноглаз, с донжуановскими манерами, до крайности самоуверен и самовлюблен.

— Значит, он водил машину у доктора Малдена?

— Обычно за руль садился сам доктор Малден, лишь иногда он уступал место Раймону. Тот обслуживал главным образом катер и самолет.

— Катер?

— В тех редких случаях, когда доктору Малдену удавалось сбежать от телефона, он отдыхал на своем катере.

— Вы катались на катере с ним вместе?

— Нет. Кроме Раймона, с ним, по-моему, не плавал никто. Доктор Малден забрасывал якорь где-нибудь в тихом месте и рыбачил. В это время я отбивала атаки пациентов. Отлучался он на день, не больше. Единственные выходные дни, которые он себе выкраивал в своем жестком графике.

— Ладно, оставим это, — сказал Мейсон. — Значит, вы лично тоже пользовались деньгами из сейфа в клинике?

— Я не считаю это кражей, — заметила Глэдис Фосс. — По сути я была компаньоном доктора Малдена, фактическим партнером. Он состоял в браке с женщиной, которую не любил. И его связь со мной являлась… если хотите, формой сотрудничества!

— Как долго продолжалась ваша связь?

— Три года.

— Почему он не пытался развестись со своей женой?

— Стефани не собиралась давать ему развод, зачем ей терять гарантированные деньги? Но если бы до этого дошло, на бракоразводном процессе она обобрала бы его до нитки.

— Зато появилась бы возможность начать биографию с новой страницы, и…

— В его-то годы… Есть еще одна деталь, о которой Стефани не знала, а если бы знала, доктор Малден, возможно, жил бы поныне.

Мейсон вопросительно посмотрел на медсестру.

— Доктор Малден был обречен, он страдал сердечной недостаточностью. Едва ли не все врачи, работающие с такой же самоотдачей, обречены в зрелом возрасте на болезни сердца. Это чуть ли не профессиональный недуг.

— Выходит, не такой уж безоблачной была жизнь доктора Малдена, не такой уж счастливой?

— Многие ли врачи счастливы? — горько усмехнулась она. — Они жертвуют личным счастьем во имя всеобщего блага. Да, они добиваются относительной материальной независимости. Но какой ценой? Ценой собственного здоровья и изматывающего труда.

— Все-таки я хотел бы вернуться, к сейфу в клинике доктора Малдена.

— Доктор Малден не возражал. Пусть по ведомостям получаешь в точности такое же вознаграждение, как и все другие медицинские сестры во всех других клиниках, бери из кассы столько денег, сколько тебе необходимо, — примерно так говорил он мне.

— Вы брали деньги под расписку?

— Нет, если бы мне захотелось, я взяла бы прямо из кассы.

— И сколько?

— Не имею ни малейшего представления, мистер Мейсон.

— С юридической точки зрения подобная ситуация весьма двусмысленна.

— Что вы хотите сказать?

— Предоставляя вам неподотчетные деньги, доктор Малден обязан был взимать с них налоги в пользу государства.

— А если я брала их без его ведома?

— Тогда это уже воровство.

— И что дальше?

— Вас задержат и предадут Суду.

— Кто предаст меня Суду?

— Окружной прокурор.

— А от кого будет исходить иск?

— Мне кажется, исходя из ваших же слов, что Стефани Малден охотно поставит подпись под таким иском.

— Стало быть, мне могут предъявить обвинение в хищении. А как быть с доказательствами?

— И впрямь, нелегкая задача для окружного прокурора, — улыбнулся Мейсон.

— Вот именно.

— Конечно, ваше признание в разговоре со мной…

— Я вам ни в чем не признавалась.

— Нет, вы признались, что брали деньги из кассы.

— Я всякий раз говорила «если». Пользовалась сослагательным наклонением.