Эрл Гарднер - Дело беглой медсестры

— Вот уж действительно! — согласился адвокат и вернулся в автомобиль.

Окружная прокуратура занимала целый этаж просторного здания. Обычно погруженный по ночам в темноту коридор сейчас был ярко освещен. Предвкушая сенсацию, журналисты толпились у закрытых дверей, переминаясь с ноги на ногу, и нервничали, гадая поспеют ли их репортажи к утренним выпускам. Фоторепортеры караулили дверь прокурорского кабинета готовые запечатлеть на пленку выход арестованной.

Мейсон вышел из лифта, и тотчас его ослепили множество магниевых вспышек. Репортеры плотной стеной окружили адвоката.

— Зачем сюда приехали, мистер Мейсон? — раздался вопрос. — Вы представляете миссис Малден?

— Да, я представляю миссис Малден, — ответил Мейсон. — И намерен повидать свою клиентку.

— Вас к ней не пустят, — предсказал какой-то репортер.

— Меня к ней пустят, — уверенно ответил адвокат. — Или горько пожалеют, что этого не сделали.

Пока Мейсон прокладывал себе дорогу к кабинету окружного прокурора Гамильтона Бергера, репортеры осаждали его вопросами. Один из фотографов, вынырнув из толпы, потребовал:

— Мистер Мейсон, улыбнитесь, пожалуйста.

Мейсон, отмахиваясь, покачал головой. Фотограф настойчиво совал ему в руку визитную карточку. Мейсон наконец принял ее и тут же увидел чернильные строки на обороте: «Я работаю на Дрейка. Пройдите в конец коридора, якобы для съемок, я сообщу вам факты». Мейсон затолкал визитку в карман и сердито покосился на репортера:

— Вы ведь только что меня снимали?

— Я хотел бы сделать для газеты портрет.

— Хорошо, — согласился наконец Мейсон. — Действуйте.

— Будьте любезны, пройдемте в конец коридора, к лифту.

— Я скоро вернусь, — пообещал Мейсон журналистам, — и расскажу все, что знаю об этом деле. Сразу предупреждаю, что знаю я очень мало.

Мейсон проследовал к лифту. Детектив навел на Мейсона объектив камеры, прицелился, щелкнул, подошел к адвокату и негромко проговорил:

— Ее обвиняют в убийстве доктора Саммерфилда Малдена. Шофер по имени Раймон Кастелло дает против нее показания. Кастелло сейчас у прокурора, а миссис Малден в седьмой комнате.

— Спасибо, — поблагодарил Мейсон и пошел обратно.

За столом, украшенным табличкой «Информация», сидел офицер. Мейсон протиснулся мимо него.

— Эй, подождите! — вскочил офицер. — Куда это вы?

Мейсон не обратил на него внимания.

— Немедленно вернитесь! — заорал офицер.

Мейсон остановился под дверью с цифрой «7» на непрозрачном стекле.

— Миссис Малден, — позвал он. — Я — Перри Мейсон. Вы меня слышите?

Из-за двери послышался голос Стефани Малден:

— Да.

— Не отвечайте ни на какие вопросы! — выкрикнул Мейсон. — Не произносите ни слова! Не…

И тут одновременно случилось несколько событий. Офицер схватил Мейсона и поволок его по коридору обратно. Фоторепортеры кинулись вперед, торопясь запечатлеть для вечности это мгновение. Дверь прокурорского кабинета отворилась, и разъяренный владелец в негодовании возник на пороге.

— Какого черта вы сюда явились, мистер Мейсон? Что вы здесь делаете? — рявкнул он.

— Даю советы своей клиентке. Я требую свидания с миссис Малден. Именно она и является моим клиентом.

Офицер яростно тащил адвоката к выходу. Мейсон изловчился наступить ему пяткой на носок. Офицер отпрянул и занес для удара кулак.

— Нет, нет! Не надо! — закричал Гамильтон Бергер.

Засверкали вспышки и защелкали фотоаппараты, запечатлевая оборонительную позу адвоката и занесенный кулак офицера.

— Вы специально это сделали, — обвинил офицер.

— Нет, это вы меня толкнули, — парировал Мейсон. — И вообще, незачем было на меня нападать.

— Вы нарушаете порядок.

— Я нарушаю порядок? — удивился Мейсон.

Гамильтон Бергер прикрыл дверь кабинета, шагнул вперед и сказал офицеру:

— Я сам займусь им. — Прокурор повернулся к Мейсону: — Да вы нарушаете порядок, мистер Мейсон.

— Я оплачиваю эту контору, — усмехнулся Мейсон.

— В каком смысле?

— Я налогоплательщик. Я пришел в общественное учреждение. Я имею на это полное право.

— Вы поднимаете шум.

— Прекрасно. Возьмите меня за это под стражу, — предложил Мейсон. — Я даю советы своему клиенту. Загляните в юридическую литературу. Называется ли там эта процедура именно «поднимать шум». Выйдя на свободу, я предъявлю вам иск в неправильном задержании.

— Вы ввалились сюда, как…

— Я хочу повидать миссис Малден.

— Это невозможно. Она занята.

— Препятствуя нашей встрече, вы посягаете на ее гражданские права.

— Это вам надо полистать литературу, — рявкнул Бергер. — Подобная ситуация имела место в деле Штробеля, и Верховный Суд признал, что там не было посягательства на гражданские права.

— Верховный Суд не заострял этот вопрос, развязав прокуратуре руки ввиду специфики дела Штробеля. Представьте-ка Суду нашу ситуацию, посмотрим, что получится. Благословляю вас на подвиг.

Гамильтон Бергера размышлял над создавшимся положением.

— Я его посажу, — пригрозил офицер.

— Офицер намекает, — усмехнулся Мейсон, — что готов осуществить ваше желание и засадить меня в тюрьму за попытку повидать клиента? Так, мистер Бергер?

Прокурор повернулся к офицеру:

— Возвращайтесь на место. Господа, пора прекратить этот балаган. Я обращаюсь ко всем вам. Я стремлюсь навести здесь элементарный порядок. У меня сейчас по графику допрос важного свидетеля, дело об убийстве. Ваши разговоры мешают сосредоточиться на работе.

Он зло смотрел на журналистов, а те отвечали ему веселым щелканьем фотоаппаратов.

— Я требую свидания с клиентом, — громко заявил Мейсон. — Если миссис Малден на свободе, а не под арестом, призываю ее покинуть это здание. Если она арестована, призываю вас предъявить ей обвинение, а мне разрешить повидать клиентку. В обоих случаях призываю ее хранить молчание.

— Нечего кричать на меня, — напрягая до предела связки, гневно рявкнул прокурор. — Я не глухой!

— Я следую вашему примеру, — ответил Мейсон, еще больше повышая голос. — Заодно советую своей клиентке молчать.

Вышедшие из кабинетов сотрудники прокуратуры обменивались сердитыми взглядами и репликами, фотоаппараты щелкали, вспышки сверкали, репортеры заносили в свои блокноты торопливые записи. Вдруг до Бергера дошло, какой сокрушительный удар по его репутации нанесет огласка этой сцены. И он изменил тон:

— Я расследую дело, которое может быть делом об убийстве. Если ваша клиентка, мистер Мейсон, невиновна, пускай откровенно обо всем расскажет. И тогда перед ней распахнутся любые двери. Но если, уподобляясь закоренелым преступникам, она откажется говорить, это без сомнения засвидетельствует ее вину.