Эрл Гарднер - Дело беглой медсестры

— Часто?

— Частенько.

— По-крупному?

— По собственной системе.

— Вы букмекер?

— Был. Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я больше не букмекер. Я всего-навсего торгую сигаретами.

— Прекрасно. А давно вы занимались букмекерством?

— Еще два месяца назад.

— Что вас остановило?

— Полиция, тысячедолларовый штраф, условный приговор. Сейчас в этом городе не развернешься.

— Хороший был бизнес…

— А вам-то что до этого?

— Пытаюсь разобраться.

— Занимайтесь своим делом, а я займусь своим. Я ведь не спрашиваю, какую прибыль вам дает адвокатская практика.

— Не стоит злиться, — успокоил его Мейсон. — Я ведь могу обратиться за информацией к полицейским протоколам.

— Как тут не разозлиться! Разве приятно, когда тебя ни за что забирают в полицию посреди ночи? Ладно, раньше я был букмекером, но теперь-то чист перед законом! Какое у их право хватать меня за шиворот посреди ночи да тащить к себе?!

— Как насчет мисс Фосс? Везло ей или нет?

— По мне, так слишком везло.

— Говорят, она просадила кучу денег?

— Лгут.

— Говорят, она хотела отыграться и вернуть в кассу присвоенные деньги?

— Какой-то подлец сообщил в полицию то же самое.

— Это неправда?

— Черт побери, конечно, неправда.

— Как она играла?

— По хитрой системе. Серия попыток, затем еще и еще.

— А чем это вам не по душе?

— Не прикидывайтесь простачком.

— А что, собственно, в этих сериях плохого?

— Смотрите сами — она выстреливает серию мелких ставок. Преимущественно вхолостую. Но я за целый заезд выигрываю у нее максимум двадцать долларов. А проигрываю, когда не повезет, тысячи.

— А она выигрывала?

— Черт возьми, два раза. Сперва сразу попала в точку. А потом уже благодаря своей системе после пробных ставок.

— Ограничивалась она вашими услугами?

— Не думаю. Наверняка имело дело и с другими букмекерами.

— Может, там ей не везло?

— Возможно.

— А с вами?

— Обставила меня тысяч на десять. Ловкая дамочка! Или, черт побери, очень уж осведомленная.

— Как она расплачивалась?

— Наличными.

— Не чеками?

— Чеков не признаю. Мой банковский счет изучают под микроскопом. Существуют к тому же налоговые органы. Чеки в такой ситуации не проходят. С меня дерут наличными. Ну и я хочу получать наличными.

— Ставки она наверняка делала по телефону. А рассчитывалась как?

— Приходила каждый четверг к четырем. Хоть часы проверяй.

— Ваша лавочка закрывается в какое время?

— Тогда — в девять вечера, теперь — в шесть.

— Хорошее у вас место, — сказал Мейсон.

— Дерьмовое, — мрачно отозвался продавец. — Я приобрел магазин в расчете на букмекерство.

— Не окупилось? — спросил Мейсон.

— Человек предполагает, а Бог располагает, — с философской горечью ответил Шпенглер.

— Полиция интересовалась тем же, что я?

— Интересовалась всем на свете, иначе я не стал бы с вами откровенничать.

— Знали вы, кто служит мисс Фосс?

— Нет. Я думаю, что она захомутала состоятельного мужика и тянет с него денежки.

— Как она одевалась?

— В общем-то, скромно. Но общее впечатление… Она ведь — красотка хоть куда. Даже в кухонном наряде сойдет за королеву. Я себе как представлял? Живет она в шикарной квартире, окружают ее сплошные аристократы, где-то есть бывший муж, которого ободрали в ее пользу на бракоразводном процессе: застукала она его, когда он развлекался на стороне в компании аппетитной девицы или детективы нащелкали фотографий… Да что я вам толкую. Вы же адвокат.

— Она была у вас постоянным клиентом?

— Да.

— А два месяца назад вас накрыли?

— Вроде того.

— И оштрафовали?

— И оштрафовали.

— С условным приговором?

— С условным приговором.

— И как поступила Глэдис Фосс?

— Не знаю. Наверное, делает ставки у других. Я как раз вернулся, когда она позвонила, чтобы сделать ставку. «Нет! — ответил я ей. — С меня хватит.»

— Штраф для букмекера — мелочь, а вы закрыли дело, — сказал Мейсон. — Видно, всерьез перепугались.

— Я человек простой, — сказал Шпенглер. — Я вам помогаю, даю вам информацию. Кто вы для меня? Даже не клиент, ни одной сигары не купили. Одно беспокойство от вас.

— Ну, продайте мне пару блоков сигарет, — сказал адвокат, доставая бумажник. — Пригодятся.

— Поймите меня правильно. Я вовсе не хочу вам грубить. Я просто, черт возьми, очень зол. Я заплатил за эту лавочку звонкой монетой, полагая, что смогу здесь заниматься букмекерством. Не вышло, все пошло прахом. Я проиграл. И вот сейчас я стою за прилавком сам не знаю зачем. Наверное, потому что угрохал в эту лавчонку все свои деньги и деваться мне некуда.

— Ничего, — заверил Мейсон, — дела ваши непременно наладятся… Большое спасибо за информацию.

Мейсон взял сдачу, сигареты и вышел из лавочки.

По дороге в офис адвокат остановился у киоска, приобрел утренний выпуск газеты, развернул на странице объявлений, проглядел всю полосу и наконец нашел искомое. «Превосходный табачный магазин — отличная перспектива для предприимчивого человека. Владельца вынуждает отказаться от дела состояние здоровья. Устойчивая прибыль за последние двенадцать месяцев — свыше семи тысяч долларов. Рей Шпенглер, угол Седьмой улицы и бульвара Клифтона».

Мейсон вошел в комнату для свиданий и сел за длинной стол, вдоль которого возвышался, разделял помещение, металлический экран с мелкой сеткой. Надзирательница ввела Стефани Малден и та села напротив адвоката.

— Мистер Мейсон, вы просто обязаны верить мне, — умоляюще сказала она. — Ведь я ваша клиентка, а значит, вы отстаиваете мои интересы.

— Я и буду отстаивать ваши интересы, не смотря на то, что верю я вам или нет. Вам по закону положен защитник. Вас по закону должны судить присяжные. Именно присяжные, а не отдельно взятый адвокат. Независимо от того, что вы совершили, Суд отводит под рассмотрение вашего дела время в своем расписании, а квалифицированный юрист ограждает ваши права от посягательств.

— Я нуждаюсь в вашем доверии, мистер Мейсон. Воспринимая меня исключительно как клиента, вы подрываете мою веру в саму себя. Так ведет себя хирург, оперирующий больного, у которого остался один шанс на тысячу.

— В вашей власти обратиться к другому адвокату, — сказал Мейсон.

— Мистер Мейсон, между прочим вы присвоили себе мои сто тысяч долларов, — укоризненно заметила она.

— Я ни доллара не взял из сейфа в той квартире, — с раздражением сказал Мейсон. — Я вам уже говорил об этом.

— Я знаю, что деньги у вас, мистер Мейсон. Сперва я считала, будто вы таким образом оберегаете меня от налогового инспектора и потом их вернете. А сейчас я в полном недоумении.

— Я могу предложить вам другую версию, — спокойно заявил адвокат. — Я считаю, что вы сами пробрались в квартиру, отворили сейф, забрали деньги, а потом завлекли меня в ловушку.