Эрл Гарднер - Дело блондинки с подбитым глазом

— Вы несомненно правы, — перебил Трэгг. — Насколько я помню, вода стекала в цистерну с крыши дома.

— Она стекала в цистерну, когда вы в первый раз прибыли на место преступления?

— Мне так кажется. Да, стекала.

— Внизу цистерны есть кран для спуска воды, не так ли?

— Ну, наверное так.

— Из этого можно сделать вывод, что вода, собирающаяся в углублении должна была быть в значительной степени дождевой водой, которая выливалась из цистерны?

— Этого я не говорил.

— Вот я и спрашиваю вас, было ли так?

— Не думаю.

— Почему?

— Мне кажется, что кран внизу цистерны не был открыт. Попрошу снимок.

Мейсон подал фотографию.

— Я видел, что вы рассматривали эту фотографию через увеличительное стекло, — заметил Трэгг.

Мейсон поклонился и подал увеличительное стекло. Трэгг внимательно рассмотрел снимок.

— Судя по фотографии, Высокий Суд, вода не текла из цистерны, — сделал он вывод.

— Фотография говорит сама за себя, — ответил Мейсон. — Я спрашиваю о том, что вы помните. Кран был закрыт или открыт?

— Мне кажется, что кран был закрыт.

— Спасибо, у меня нет больше вопросов, — сказал Мейсон и вернулся на место, не подавая виду, какой сокрушительный удар нанесен его линии защиты.

— Прошу ввести свидетеля Элен Бартслер, — распорядился Драмм.

Вошла Элен Бартслер, не снимая перчаток, подняла руку для присяги и заняла место для свидетелей.

— Вы арендуете владение, обозначенное номером шестьдесят семь пятьдесят на бульваре Сан Фелипе?

— Да, господин обвинитель.

— Давно вы там живете?

— Приблизительно год.

— Чем вы занимались в этот период?

— Я с успехом веду небольшую куриную ферму.

— Другого занятия у вас нет?

— Нет.

— Давно ли вы знали убитую Милдред Дэнвил?

— Три, может быть четыре года.

— Вы нанимали ее на работу в какое-то время?

— Да.

— Когда?

— В начале тысяча девятьсот сорок второго года.

— На какой период?

— От двух до трех месяцев. В то время, когда у меня родился ребенок и непосредственно после этого.

— Позже вы ее видели?

— Да. Мы оставались в дружеских отношениях.

— Вы видели ее двадцать шестого вечером?

— Нет, господин обвинитель.

— А двадцать седьмого, ранним утром?

— Я видела ее труп.

— А когда вы видели ее в последний раз до двадцать седьмого?

— Точно не помню. За несколько дней до этого.

— Вы разговаривали с ней по телефону?

— Да.

— Был ли какой-нибудь особый повод для разговора?

— Да.

— Какой?

Судья Уинтерс неспокойно зашевелился в кресле и вопросительно посмотрел на Мейсона.

— Защита не вносит протеста против ведения допроса?

— Нет, Высокий Суд.

— Хорошо, пусть свидетель ответит.

Элен Бартслер наклонила голову.

— Милдред Дэнвил, — сказала она тихим, но выразительным голосом, — похитила моего сына. Я старалась вернуть его.

Судья Уинтерс застыл за столом, нахмурившись рассматривая свидетельницу.

— Вы утверждаете, что убитая Милдред Дэнвил похитила вашего сына? — спросил он с недоверием.

— Да.

В зале наступила такая тишина, что было слышно, как репортеры торопливо скребут карандашами в блокнотах.

— Когда произошло похищение? — спросил Драмм.

— Мой сын, — отвечала Элен Бартслер, — оставался под опекой миссис Эллы Броктон, живущей в доме двадцать три двенадцать на Олив Крест Драйв. Милдред Дэнвил очень привязалась к малышу, когда работала у меня. Она регулярно навещала его, а за два дня до смерти, двадцать четвертого числа, заставила Эллу Броктон…

— Вы были при этом? — перебил Драмм.

— Нет, не была.

— Следовательно, вы повторяете рассказ миссис Броктон?

— Да.

— Если это так, то мы не будем его выслушивать. Обвинение установит факты на основе непосредственных показаний.

— Защита ничего не имеет против допроса миссис Бартслер по этому поводу, — заявил Мейсон.

— Ее сведения исходят из третьих рук, — рявкнул Драмм.

— Конечно, — вмешался судья Уинтерс. — Но, если это факты, которые подтверждаются показаниями непосредственных свидетелей, а защита не вносит протеста, то я не вижу…

— Я не намеревался углубляться в этот вопрос, — отрезал Драмм. — Я снимаю вопрос, если он относится к обстоятельствам похищения. Я предпочитаю устанавливать факты обычным путем.

— Как хотите, — решил судья Уинтерс.

— Возвращаясь к делу, вы разговаривали с убитой по телефону относительно вашего сына?

— Разговаривала.

— Когда?

— Я разговаривала с ней два, нет, три раза после похищения моего сына.

— И чего она от вас хотела? Каково было основное содержание этих разговоров?

— Я просил бы о более подробном изложении разговоров, — вставил Мейсон.

— Хорошо. Что вам сказала убитая, когда позвонила в первый раз?

— Что она забрала моего сына, но готова оговорить со мной вопрос опеки над ним.

— Опеки над вашим сыном?

— Да.

Судья Уинтерс наклонился вперед, изучая Элен Бартслер внимательным взглядом.

— Вы утверждаете, что она хотела оговорить с вами вопрос опеки над вашим сыном?

— Да.

— А почему вы должны были договариваться с ней по поводу опеки над своим сыном?

— Она была к нему очень привязана. Хотела заставить меня отдать ей сына под опеку на какое-то время.

— И вы согласились?

— Нет.

— Что вы ей сказали?

— Что если она не отвезет малыша миссис Броктон, то я заявлю в полицию, чтобы ее арестовали, как похитительницу.

— Что она ответила?

— Положила трубку.

Судья снова сел в кресло, задумчиво нахмурившись.

— Что было дальше? — спросил Клод Драмм.

— Она позвонила на следующий день, — ответила Элен Бартслер, — обвиняя меня в том, что я выкрала сына.

— Она утверждала, что не знает, где находится ваш сын?

— Так она утверждала. Конечно это была хитрость, чтобы избежать ареста.

Судья Уинтерс снова подался вперед.

— А где ваш сын находится в настоящее время? — нетерпеливо спросил он.

Элен выдержала его взгляд.

— Не знаю.

— Власти уведомлены о пропаже мальчика? — спросил судья.

— Да, Высокий Суд, — ответил Драмм. — Мы не щадим усилий для того, чтобы найти мальчика. К сожалению, пока безрезультатно. По желанию заинтересованных сторон, мы старались не придавать дело огласке.

Один из репортеров бросил взгляд на часы, после чего выбежал из зала. Остальные последовали за ним.

— Удивительно, — сказал судья Уинтерс.

— Если Высокий Суд позволит, — продолжал Драмм, — то дальнейшие показания по делу исчезновения мальчика покажут, что обвиняемая была в сговоре с Милдред Дэнвил…

— Протест, — перебил Мейсон. — Обвинитель злоупотребляет своими прерогативами в ущерб моей подзащитной. Он не представил никаких доказательств того, что…