Эрл Гарднер - Дело супруга-двоеженца

— Да, конечно, у нас их горы. Дровяной сарай забит ими.

— Может, наберете там десятка три-четыре старых журналов и положите их рядом с криминальными?

— А криминальные не забирать?

— Нет, нет. Забирать ничего не надо. Просто сделаем вид, что у дяди Гормана были более широкие интересы.

— У дяди Гормана?

— Ну да, я его так называл, — объяснил Мейсон.

— Понятно, мистер Мейсон. Я прямо сейчас этим и займусь. Сию же минуту.

— И конечно, — добавил Мейсон, — вам совсем необязательно помнить, какие именно журналы вы отнесли туда.

— Не беспокойтесь, — успокоил его Болтон. — Вы знаете, мистер Мейсон, мне кажется, вы бы прекрасно поладили с нашей публикой. Вас бы все тут полюбили.

Хорошо, если бы вы приехали к нам жить, и, ручаюсь, вам не пришлось бы много платить мяснику.

— Заманчивая мысль!

— Что ж, мы здесь ценим людей, которые все понимают.

— Вот и прекрасно. Я к вам на днях заеду, мистер Болтон. До свидания!

Делла Стрит встревоженно смотрела на шефа.

— А это не преступление подкладывать вещественные доказательства? — спросила она.

— Не знаю никакого законного установления, — сказал Мейсон, — которое запрещало бы приносить старую печатную продукцию в дом человека, умершего от закупорки сосудов. Не забывай, что врачебным заключением установлена причина смерти. Ничего подозрительного в ней нет.

— Но как же фальшивые улики? Разве это не…

— Да какие улики? И что в них фальшивого?

— Вы же делаете специально, чтобы номер «Сэтердей ивнинг пост» не выделялся так сильно.

— А это что, преступление? — поинтересовался Мейсон.

— Не знаю. Я просто спрашиваю, шеф.

Мейсон подмигнул ей.

— Мы идем на шаг впереди полиции, Делла, и это прекрасное и захватывающее ощущение. Обычно мы плетемся на шаг сзади, а они не желают нам сказать даже который час.

— Ну а если Болтон скажет им, что принес туда старые журналы по вашей просьбе?

— Я не хотел, чтобы люди думали, будто в хижине были одни криминальные журналы, — ответил Мейсон. — Ну конечно, если Болтон запомнит журналы, которые он туда притащит, это может им помочь. Но если он скажет, что там ничего не было, кроме рассказов об истинных преступлениях и что он принес стопку журналов из дома, то Трэгг решит, что все журналы, кроме криминальных, подложны и станет смотреть и перечитывать их, чтобы найти тот номер, который я пытаюсь скрыть.

— Что ж, вы платите наличными, — вздохнула Делла Стрит.

— Вот именно, — подтвердил Мейсон. — Мы должны раздобыть отпечатки пальцев Коллингтона Холси, а потом придумать какой-нибудь пристойный повод добыть отпечаток хотя бы одного пальца Джорджа Белдинга Бакстера.

— Например, устроить автомобильную аварию и проверить его водительские права? — предположила Делла.

— Можно и так, — согласился Мейсон, — но он вправе тогда что-нибудь заподозрить, а я бы хотел это сделать так, чтобы ему и в голову не пришло, что у него берут отпечатки пальцев.

— Как же вы это провернете?

— Жаль, что у меня нет моего портсигара. Знаешь, Делла, сходи-ка в ювелирный магазин и купи несколько полированных серебряных портсигаров, две красивые настольные зажигалки и протри их до блеска кусочком замши.

— А потом?

— Потом мы разложим их в нашей приемной, а пару положим там же на стол.

— Вы что же, думаете, что Джордж Белдинг Бакстер к вам придет?

— Он придет, — пообещал Мейсон, — после того как я пошлю ему повестку. Надеюсь, нам удастся сделать это до полудня.

— И он оставит отпечатки пальцев, пока будет здесь?

Мейсон кивнул.

— Вы действительно на один прыжок опережаете полицию, но неизвестно, куда вы запрыгнете. Надеюсь, когда будете приземляться, то будете знать, что у вас под ногами… И насколько основательно я должна опустошить ювелирный магазин?

— Купи все, что нужно, — сказал Мейсон. — Я хочу, чтобы все это выглядело соблазнительно и заманчиво, а потом возьми кусок замши и постарайся, чтобы на них не было ни единого отпечатка чьих-нибудь пальцев, когда выставишь их в конторе… То-то будет забавно!

— Что-то, конечно, будет, но только одному Богу известно, что именно. Будем надеяться, что и в самом деле это будет забавно.

В три часа двадцать пять минут из регистратуры послышался условленный сигнал — три отрывистых звонка.

Перри Мейсон улыбнулся и сказал Делле Стрит:

— Значит, зверь попался в ловушку. Джордж Белдинг Бакстер в приемной. Выйди и скажи ему, что я сейчас занят, но постараюсь поскорее освободиться и повидаться с ним. Попроси его подождать пять минут. И посади в кресло поближе к серебряному портсигару и зажигалке. Скажи Герти, чтобы позвонила два раза, как только он возьмется за них.

— Не сомневайтесь. Мы несколько раз прорепетировали. В таких делах на Герти можно положиться. Она ведь обожает всяческие интриги.

Делла Стрит вышла в приемную, затем вернулась и сказала Мейсону:

— Господи, он прямо взбеленился! Я еле уговорила его присесть. Он стал ходить взад-вперед, и мне показалось, что он сейчас выломает дверь и ворвется к вам.

— Но ты его усадила?

— Да, усадила.

— Психует?

— Психует, злится и… бесится.

— Это хорошо! Если он психует, то уж никак не удержится, чтобы не потрогать эти хорошенькие штучки, и тогда…

Послышались два коротких звонка.

Мейсон улыбнулся:

— Ага, оставил свои пальчики. Пойди приведи его, Делла, и скажи Герти, чтобы положила под портсигар и зажигалку кусок картона, забрала их и сообщила Полу Дрейку. Ему будет над чем поработать.

Делла Стрит кивнула, вышла из кабинета и через несколько минут вернулась в сопровождении крупного мужчины лет пятидесяти, который едва не оттолкнул ее в сторону, как только она открыла дверь, и зарычал:

— Мейсон, я Джордж Беддинг Бакстер. Что еще за треклятую бумажку вы мне прислали?

Бакстер выхватил из кармана повестку и швырнул ее на стол.

Мейсон поднялся со стула и с улыбкой проговорил:

— Прекрасно, Бакстер, я Мейсон. Что за треклятая манера так врываться в мой кабинет?

— Потому что я в бешенстве.

— Если есть желание беситься и дальше, — сказал Мейсон спокойно, — можете это делать за пределами моего кабинета. А если хотите сесть и поговорить, вот кресло — садитесь и поговорим.

— Да, я не прочь поговорить! — уже более миролюбиво заявил Бакстер.

— Тогда садитесь.

— То, что я хочу сказать, я могу сказать и стоя.

— Хорошо, — поднялся Мейсон. — Я тоже могу слушать стоя. Вам прислали повестку в суд. Хочу, чтобы вы свидетельствовали в пользу защиты.

— Я ни черта не знаю об этом деле.

Мейсон сел за стол, придвинул к себе какие-то бумаги и принялся читать. Он вел себя так, будто и не слышал замечания Бакстера.