Эрл Гарднер - Дело лошади танцовщицы с веерами

— Что именно?

— То, что должно было случиться. Лоис не поладила с мужем. Она ушла от него.

— И?..

— Ну, разумеется, она решила снова выступать, и под своим именем. Захотела опять работать вместо меня. Ей надо было на что-то жить.

— И что сделали вы?

— Я не собиралась так просто отдать все, чего мне удалось добиться.

— Что же произошло?

— У Лоис был собственный номер в Броули. Она там имела огромный успех, и тогда она… в общем, она решила возвратиться и вернуть себе все мои ангажементы. Я думаю, она была не права.

— Вы пошли к Каллендеру? — спросил Мейсон.

— Нет, получилось иначе. Каллендер сам пришел ко мне.

— Когда?

— Два или три дня назад.

— Где это было?

— В маленьком городке, где я выступала перед тем, как приехать в Паломино.

— Что ему было надо?

— Он сказал, что у него была очень дорогая лошадь и ее украли или она заблудилась; он предположил, что кто-то нашел ее и что этот кто-то, наверно, перепутал, так как лошадь была у его жены, которая действует под своей девичьей фамилией Фентон. Он опасался, что все это создаст много путаницы. Хотел, чтобы я дала ему одно письмо и подписала другое, причем поставила подпись Лоис Фентон. Но ему не удалось надуть меня. Я знала, что это все махинации, но он обещал, что отвяжется от меня и проследит, чтобы я не влипла в какую-нибудь неприятность. Он объяснил, что ему нужна моя помощь, так как тот, кто нашел лошадь, узнает, что лошадью владела Лоис Фентон, танцовщица с веерами, и что, возможно, он захочет лично переговорить с ней, чтобы вернуть лошадь. Он предложил мне двести пятьдесят долларов. Я попыталась вытянуть у него триста пятьдесят. Но ничего не вышло, так что пришлось взять то, что мне предложили. В общем, вот и все. Я подписала эти письма. Я думала, что лошадь у вас. Действовала я так, как велел Каллендер. Если вы не будете распространяться об этом деле, нам обоим будет лучше.

— А где была все это время настоящая Лоис?

— Не знаю. Она пробовала завладеть моими ангажементами, но я сказала ей, что так дела не делаются. Если бы антрепренер сообразил, что дело нечисто, мы бы загремели обе. Мы дали ей понять, что она попадет в крупную передрягу.

— Кто это мы?

— Я и Гарри.

— Это ваш муж?

— Нет.

— Он принимает в вас большое участие?

— Да.

Мейсон забарабанил пальцами по крышке письменного стола.

— Ну вот, — продолжала Шери Чи-Чи, — я хотела, чтобы вы узнали о лошади и о письмах, которые я написала, и о том, как получилось, что я действовала под именем Лоис Фентон. У меня был письменный договор с Лоис, где она разрешала использовать ее имя, выступать под этим именем и делать собственную карьеру, пользуясь ее именем.

— Где этот договор? — спросил Мейсон.

— Я не знаю. Он был у Джона Каллендера.

— А у вас нет копии?

— Нет, адвокат не сделал копии. Это было просто письмо, которое она мне написала своей собственной рукой. Мы обе подписали его, но она не сняла копии. Когда Джон Каллендер захотел, чтобы я написала вам письмо насчет лошади, он сказал, что оставит у себя на несколько дней этот договор, поскольку собирается охранять мои интересы. Я согласилась. Он имеет здесь, в Вэлли, большое влияние. Я дала ему договор, а он мне — двести пятьдесят долларов.

— У вас с Лоис были проблемы с тем ангажементом в Броули?

— Да.

— Вы ее там встречали?

— Да.

— Как она была тогда одета?

Шери Чи-Чи улыбнулась.

— Была одета не она.

— Я имею в виду…

— О-о, я поняла. Да, я скопировала ее костюмы. В конце концов, черт возьми, мне надо было на что-то жить. Я все время стремилась как-то вырасти на сцене, с тех пор как Лоис вышла замуж. Я не собиралась уходить только из-за того, что у нее изменились планы. У нее был богатый муж. Он мог содержать ее. У меня никого не было.

— Кроме Гарри, — вставил Мейсон.

— Оставьте намеки, — огрызнулась она. — Не путайте телегу с лошадью.

— Что вы делали после того, как вышли от Каллендера в два часа этой ночью?

— Спустилась вниз в холл, а затем встретилась с Гарри.

— Гарри ждал на улице около отеля?

— Да.

— Затем вы вернулись снова, около двадцати минут третьего.

Она выпрямилась в кресле. Ее глаза расширились.

— Куда вернулась, мистер Мейсон?

— Вернулась в номер Каллендера.

Она медленно отрицательно покачала головой.

— Гостиничный детектив говорит, что вы возвращались.

— С какой стати? Нет, мистер Мейсон, я не возвращалась.

— Он помнит это очень отчетливо, — настаивал Мейсон. — Вы вернулись в отель, пересекли холл и направились к лифту. Одеты вы были примерно так же, как сейчас, и у вас в руках был скрипичный футляр. Естественно, вы привлекли внимание гостиничного детектива.

Он остановил вас и захотел узнать, что вы там делали. Вы сказали, что хотели встретиться с одним из постояльцев отеля, и он потребовал, чтобы вы сказали с кем. В результате вы ответили, что с мистером Каллендером. Гостиничный детектив позвонил в номер Каллендера, затем подозвал вас к телефону и прослушал, о чем вы говорили. Вы сказали, что поднимаетесь. Разумеется, Каллендер просил вас поторопиться. Вы сели в лифт и поднялись наверх. Вы вошли в номер Каллендера примерно в два двадцать три и оставались у него девять или десять минут.

Она отчаянно покачала головой, отрицая это.

— Это была не я, мистер Мейсон. Я была у него без четверти два. А в два часа ушла. У меня не было никакого повода для возвращения.

— Вы сказали, что кто-то видел, как вы уходили? — спросил Мейсон.

— Да. В коридоре была горничная, когда я выходила в два часа.

— Дальше?

— Я пошла к лифту, но затем передумала. Мне пришло в голову, что можно с таким же, успехом спуститься пешком. В отелях обычно не очень-то любят, когда девушки снуют взад-вперед по ночам, — в общем, вы меня понимаете, мистер Мейсон… Я не такая уж дура. Чтобы сделать артистическую карьеру, приходится всем этим заниматься, причем не один раз. Я и не пытаюсь скрывать своих — можете их назвать деловыми — качеств. Я и одеваюсь таким образом, чтобы привлекать достаточно внимания. Это часть моего бизнеса, мой дополнительный источник дохода. Когда девушка идет по улице такого городка, как Броули или Паломино, она хочет, чтобы на нее смотрели. Мужчины присвистывают, глядя на нее, говорят о ней, а затем приходят и платят деньги, чтобы посмотреть, как она танцует.

— Итак, вы решили спуститься пешком?

— Да. Пошла вниз по лестнице в холл.

— И вы не возвращались в два двадцать две или два двадцать три?

— Никогда, мистер Мейсон.

— И вы, конечно, можете это доказать?

— Разумеется. Я была с Гарри.

— Как долго?

Она встретила взгляд Мейсона с полным спокойствием.

— Так долго, сколько было необходимо, мистер Мейсон.