Эрл Гарднер - Дело кричащей женщины

— Суду не интересно знать, как вы оцениваете нынешнюю расстановку сил, — заметил судья Камерон. — Суду интересно видеть выполнение правосудие и его законное проведение. Таким образом, если ваши замечания адресованы в адрес Суда — они не к месту, если они адресованы присутствующим здесь представителям прессы — они неуместны. Суд предупреждает вас, господин обвинитель, на этот счет, и напоминает, что свое предупреждение повторять не станет. Суд предлагает вам либо держать себя в руках, продолжая рассмотрение дела, либо прекратить данное дело.

— Пригласите Харви Нельсона, — произнес Гамильтон Бергер.

Нельсон, который уже в дверях ждал своего официального приглашения, вошел в зал суда и приблизился к месту для свидетельских показаний.

— Вы уже давали присягу, — напомнил Гамильтон Бергер. — Садитесь. Итак, мистер Нельсон, вы дали нам сведения о заявлении, сделанном доктором Бэббом незадолго до его смерти, когда вы спросили его в присутствии свидетелей не знает ли он преступника и не может ли он назвать его имя.

— Так и было, — подтвердил Нельсон.

— Итак, учитывая новые факты, — закончил Гамильтон Бергер, — мне кажется, что имя Джон Кирби и имя Джоан Кирби практически совпадают в произношении, поэтому легко могли запутать ход ваших мыслей. Возможно ли, что доктор, называя имя преступника, произнес Джоан Кирби, а не Джон Кирби?

— Подождите, — произнес Мейсон. — Я протестую против данного вопроса на том основании, что этот вопрос наводящий, на том основании, что эта попытка навести свидетеля пока он на скамье для дачи показаний, что эта попытка вложить в уста свидетеля показания, что это злонамеренно наводящий вопрос и что…

— Можете дальше не продолжать, — сказал судья Камерон. — Протест удовлетворен.

Гамильтон Бергер нахмурился.

— Я хочу на сей раз подать жалобу на Суд, — сказал он, — поскольку…

— Жалобу на Суд? — переспросил судья Камерон.

— Ну, если мне позволит Высокий Суд, это будет лишь честно по отношению к присутствующим, чтобы они прояснили для себя ситуацию.

— Суд уже советовал вам, мистер Бергер, что вам следует представлять свои доказательства в надлежащем виде и без оглядок на прессу. Итак, протест удовлетворен. Суду все понятно. Вы хотите задать еще один вопрос или вы закончили?

Гамильтон Бергер вновь отступил к Баллантайну и продолжил свое совещание шепотом, затем сказал:

— Я хочу подойти к этому вопросу с другой стороны, Ваша Честь, — он повернулся к свидетелю: — Мистер Нельсон, вы показали, что умирающий человек в вашем присутствии сделал заявление касательно личности преступника.

— Да, сэр.

— Его заявление было каким-либо образом зафиксировано?

— Да, сэр. Было.

— В каком виде?

— Записано на магнитофон.

— Каким образом?

— Микрофон находился буквально в нескольких дюймах от губ умирающего. Вся беседа в целом была записана на магнитофон.

— Пленка сейчас в вашем распоряжении?

— Да. Но в настоящий момент у меня ее с собой нет.

— Вы можете ее принести?

— Да.

— И запись нам наверняка докажет, что было сказано?

— Да.

— В таком случае, Ваша Честь, магнитофонная пленка лучшая из улик, — сказал Гамильтон Бергер. — И у меня есть право воспроизвести запись.

— Я не знаю, лучшая ли это улика или нет, — ответил судья Камерон, — Вот только… у защиты нет на этот счет никаких возражений?

— Я хочу задать вопрос, — произнес Мейсон.

— Очень хорошо. Можете задавать.

— Вы не сказали нам о магнитофонной пленке в первый раз, когда вас вызвали.

— Меня о ней не спрашивали.

— Вы умышленно отказались от того чтобы упомянуть о ней?

— Я не упомянул о ней только потому, что меня не спросили.

— Вы получили от кого-то указания не упоминать о ней до тех пор, пока вас не спросят конкретно?

— О, Боже! — воскликнул Гамильтон Бергер. — Это все та же хорошо известная игра, тот же тип перекрестного допроса, тот же…

— Окружной прокурор, выдвигая протесты, должен адресовать свои комментарии в адрес Суда и отказаться от критики адвоката, — заметил судья Камерон. — Вопрос правильно поставлен и характеризует влияние на свидетеля с определенной стороны. Протест отклонен. Отвечайте на вопрос.

— Кто-то дал вам такие указания? — повторил Мейсон.

— Да.

— Кто?

— Мистер Баллантайн.

— Под мистером Баллантайном вы имеете в виду заместителя окружного прокурора, сидящего здесь?

— Да.

— И что он сказал вам?

— Он сказал ничего не говорить о магнитофонной записи до тех пор, пока меня непосредственно о ней не спросят. Сейчас меня о ней спросили.

— Хорошо, — улыбнулся Мейсон. — Идите и принесите нам магнитофонную запись. Мы будем очень рады послушать ее.

— Это, если Высокий Суд позволит, займет всего несколько минут, — сказал Бергер. — Можно попросить тридцатиминутный перерыв?

— Отлично, — согласился судья Камерон. — Суд объявляет тридцатиминутный перерыв. Но суд не совсем уверен в допустимости записи, сделанной при таких обстоятельствах.

— Это наилучшая улика, — заверил Гамильтон Бергер, — на ней записаны слова, произнесенные доктором Бэббом.

— Есть какие-нибудь возражения со стороны защиты? — спросил у Перри Мейсона судья Камерон.

— Никаких, Ваша Честь.

— Итак, — произнес судья Камерон, — в данном положении, как стало ясно, улики самого обвинения указывают на невиновность подсудимого.

— Знаю, знаю, Ваша Честь. Я только хотел привести один факт… Я хотел привести его так, как посчитал нужным, — пояснил Гамильтон Бергер.

— Суд хочет заметить вам, что рассмотрение дела на Большом Жюри явится лучшим способом для того, чтобы выяснить, что произошло в этом деле в тех моментах, в которых окружной прокурор не уверен. Прерогативой Суда не является пускаться в дебри расследования и выяснить, что в действительности происходило, а чего не было.

— Да, Ваша Честь, — согласился Гамильтон Бергер. — Если Суд не против тридцатиминутного перерыва и выслушает меня несколько минут, я уверен, что мы проясним все обстоятельства данного дела.

— Хорошо, — согласился судья Камерон, показывая всем своим видом очевидную неприязнь к подобной тактике ведения дела. Тактика, которая совершенно очевидно была спланирована, чтобы все поняли, что дело против Джона Кирби будет неминуемо прекращено, а заодно и высветила бы окружного прокурора перед прессой и общественностью в лучшем виде.

Когда судья покинул зал заседаний, Джон Кирби с подозрением и недоверием посмотрел на жену:

— Джоан, ты действительно там была? — спросил он.

— Да, — прошептала она.

— Но чем было вызван твой визит?.. Как ты могла?..

— Хватит, — остановил их Мейсон. — За вами наблюдают. Заканчивайте беседу. И предоставьте мне вести ваши дела.