Эрл Гарднер - Дело крючка с наживкой

— Вы обещаете?

— Да.

— Помните, ваша жизнь зависит от того, выполните ли вы свое обещание.

— Но, мистер Мейсон, они не должны трогать меня. Ведь я действительно в пять утра была в Рино, а секретарь Альберта показал, что еще днем Альберт был жив.

— Вы знаете, почему Маттерн сделал это?

— Нет, конечно не знаю, но это большая удача для нас.

— Не верно. Это неправда. Суд в любое время докажет это, и вся ваша защита рухнет. Я не строю свои дела на таком шатком фундаменте. Мои дела всегда имеют под собой прочное основание. Теперь, если вы убили его, я должен знать правду.

— Я не убивала его.

Резко и настойчиво зазвонил звонок.

— Если не вы, то кто это сделал?

— Не имею ни малейшего понятия. Должно быть, кто-то из опекунского совета. Иногда я подозревала…

Дверь стонала под ударами.

— Хорошо, идите и откройте им.

Миссис Тидгинс пошла открывать дверь. В комнату влетел сержант Голкомб.

— Опять вы! — злобно взревел он. — Что вы здесь делаете?

— Разговариваю с клиенткой.

— Вы знали, что я приеду сюда. Откуда вы узнали это?

Мейсон покачал головой.

— Зачем она вас наняла? — спросил Голкомб.

— Вести ее дела.

— Какие именно?

Мейсон улыбнулся.

— Вы забыли, сержант, что адвокат не обсуждает дела своих клиентов.

— Хорошо. Миссис Тидгинс, мы приехали сюда, чтобы получить ответы на несколько вопросов. У нас есть доказательства, что вы не ездили в Рино на своей машине. Пока вы были в Рино, ваша машина находилась в гараже на Ист-Сентрал-авеню. Там опознали вас как миссис Роберт Хашмен. Они видели вашего предполагаемого мужа. Его идентифицировали с Робертом Полтхемом. Они опознали его и вас по фотографиям. Что вы можете сказать на это?

— Я могу ответить на этот вопрос, — ответил Мейсон.

— Я не хочу, чтобы отвечали вы, — отрезал Голкомб, — я хочу услышать ответ от нее.

— Я ничего не скажу.

Мейсон кивнул.

— Я не велел ей отвечать ни на какие вопросы, — сказал он.

— Если она не ответит на вопросы, ей придется поехать в управление, — сказал Голкомб. — Окружной прокурор хочет поговорить с ней. Если она не даст объяснения по некоторым фактам, ее ждет обвинение в убийстве первой степени.

Мейсон осторожно стряхнул пепел.

— Наденьте шляпу, миссис Тидгинс, — сказал он.

— Почему вы не сказали ей о новостях, шеф? — спросила Делла, когда они поехали обратно.

— Ты имеешь в виду, что нашли пальто Полтхема в его автомобиле?

— Да.

— Я предоставил эту возможность Голкомбу.

— Это будет ужасный удар для нее, шеф. Разве не лучше было бы намекнуть ей, что это часть плана? Чтобы она меньше волновалась?

— Нет.

— Почему, шеф?

— Я специально устроил эту маленькую западню для Адель Гастингс. Я хочу выкурить наружу Полтхема, и мне интересно узнать, кто как поведет себя, узнав, что Полтхем мертв.

— Это очень опасно. Если миссис Тидгинс решит, что Полтхем умер, она что-нибудь расскажет им.

— Пусть говорит. Если Полтхем прячется за ней, спасая свою шкуру, то пора выкурить его на свет Божий.

— А вы думаете, это он?

— Пока не знаю, Делла. Многие адвокаты являются в суд с фальшивыми показаниями. Иногда они выкручиваются, иногда нет. Лично я никогда не боялся рисковать. Истина — это самое сильное оружие, которым может воспользоваться человек, и ты из нашей практики знаешь, что это единственное оружие.

Другой делает то же, что и я, но его оружие слабее моего, потому что у него нет истины. Дело, которое мы ведем сейчас, беспокоит меня… Смущает меня… Я не могу точно понять, что именно случилось. Я догадываюсь, что произошло, но мне не хватает истины, чтобы превратить ее в оружие, которым можно сражаться. Однако пусть теперь они сами побеспокоятся друг о друге. Я думаю, что дело сделано хорошо. Надо повидать Адель Гастингс.

Они нашли Адель Гастингс в ее квартире. На ее спокойном, холодном лице не отразилось никаких эмоций.

Мейсон внимательно посмотрел на нее.

— Это мисс Стрит, моя секретарша. Мисс Гастингс. Адель сердечно поздоровалась с Деллой.

— Вы зайдете? — спросила она.

— Я не ожидал, что застану вас, — сказал Мейсон. — Я думал, что вы работаете.

— Сегодня я не работаю, — сказала она, и на этом все ее объяснения закончились.

Когда они уселись, Адель внезапно повернулась к Перри Мейсону. На мгновение маска на ее лице дрогнула.

— Зачем вы послали телеграмму? — Она указала на утренние газеты.

— Мне нужна была информация, — ответил Мейсон.

— Это же ловушка.

— Ловушка? — удивился Мейсон. Она сжала губы.

— Конечно, — продолжал Мейсон, — теперь даже упоминание об этом выглядит довольно странно, если учесть, что вы получили ответ от человека, который был смертельно ранен.

Она с испугом посмотрела на него.

— Вы можете сказать точно, в какое время вы виделись с мистером Полтхемом прошлой ночью? — спросил Мейсон.

— Нет.

— Полиция будет очень интересоваться этим, — заметил Мейсон. — Боюсь, мисс Гастингс, что вы теперь должны быть со мной откровенны.

— Они нашли его?.. Тело?

— Не знаю. Полиция не всегда дружелюбна ко мне. Я завишу от газетной информации, как и вы.

Она нервно сжала руки.

— Очевидно, в интересах всех нас важно, чтобы тело было найдено, — сказал Мейсон. — Полиция всегда настойчива в своих расследованиях. Я бы хотел, чтобы вы это поняли.

— Вы угрожаете мне? — спросила она.

— Да. — Мейсон выдержал ее взгляд.

— Меня нелегко испугать.

Мейсон достал сигареты.

— Вы не возражаете, если я закурю?

Она поджала губы, но вежливость и гостеприимство взяли верх.

— Простите, мистер Мейсон, что сразу не предложила вам…

Она стала искать свои сигареты.

— Нет, спасибо, я закурю свои. Хотите?

Она взяла его сигарету. Одну взяла Делла Стрит. Мейсон поднес им огонь.

— Я жду, — сказал он.

— Чего?

— Ваш рассказ.

— Я не собираюсь ничего рассказывать.

— Это будет большим несчастьем.

Она открыла рот, нерешительно посмотрела на Мейсона и неожиданно разразилась словами:

— Вы всегда стремитесь подавить того, кто имеет с вами дело? Вы можете оставить человека в покое? Мое первое знакомство с вами было настолько унизительным, что мне хотелось плакать. Но теперь… Я не хочу, чтобы это повторилось.

— Обратимся к фактам, мисс Гастингс. Ваши приятельские отношения с мужчинами носят такой характер, что выходят за рамки светской любезности. Я имею в виду вопросы жизни и смерти. А у меня нет времени на вежливость и любезность.

— И что же?

— А то, что вы связаны с Робертом Полтхемом, и я знаю, как вы обмениваетесь записками и что он дал вам карт-бланш.

— Что заставляет вас думать, что он дал мне карт-бланш?

— Это очевидно. От мертвого не получают записок, — ответил Мейсон.