Эрл Гарднер - Дело о двойняшке

— Боже, Мьюриель, он сломан!

— Гламис, если ты торопишься в центр…

— Тороплюсь, — перебила Гламис. — И мистер Мейсон тоже. Пока, Мьюриель! Увидимся позднее. Вперед, мистер Мейсон. Я буду вас постоянно подгонять, потому что мне срочно требуется машина, а мать забрала мою спортивную и поехала на ней на какой-то объект с членами клуба фотографов. Мне пришлось взять такси до дома. Я надеялась, что хоть одна машина здесь окажется.

— Прости, — извинилась Мьюриель.

— Ну что ты извиняешься, дорогая? Ты имеешь такое же право на машину, когда она тебе нужна, как и все остальные… Наверное, я навязалась к мистеру Мейсону в попутчицы, но… Мистер Мейсон, мне придется вас постоянно поторапливать.

Гламис взяла адвоката под локоть.

Мейсон поднял портфель и отправился к машине.

— Мистер Мейсон, если вы истинный джентльмен и намерены проявить свои лучшие качества, вы проводите меня до правой дверцы, откроете ее, а я очаровательно улыбнусь вам в знак благодарности и быстро покажу пару отличных стройных ножек. Если же у нас чисто деловая встреча…

— Конечно, я предстану истинным джентльменом, — перебил Мейсон.

Адвокат помахал рукой Мьюриель, проводил Гламис до правой дверцы машины и открыл ее.

Гламис запрыгнула в салон, улыбнулась и сверкнула ножками, а потом поправила юбку.

— Спасибо, мистер Мейсон.

— Не за что, — улыбнулся адвокат. — Благодарности уже было достаточно.

Мейсон открыл другую дверцу, кинул портфель на заднее сиденье и завел мотор.

Смотря прямо вперед, Гламис заметила:

— У вас точно такой же портфель, как и у папаши Джилмана.

— Наверное, все портфели похожи, — ответил Мейсон, отъезжая от дома.

— Мьюриель мне далеко не все рассказывает, мистер Мейсон, — продолжала Гламис. — Например, о вас она даже и словом не обмолвилась. Вы ее давно знаете?

— Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «давно», — ответил Мейсон. — Все относительно.

— Вы правы… А вы интересуетесь резьбой по дереву?

— Да.

— У вас есть своя мастерская?

— Думаю, что надо ее обустроить.

— Я уверена, что Мьюриель о вас ни разу не упоминала, — заявила Гламис.

Мейсон молчал.

— Не похоже, чтобы вы бесцельно проводили время — заметила она.

— Я не говорил, что бесцельно проводил время, — ответил адвокат.

— Вы очень умело избегаете прямых ответов, мистер Мейсон. Вы догадались, что я пытаюсь выудить из вас информацию?

— Правда?

— Конечно. Мне хочется узнать о вас как можно больше. Чем вы живете? Что дает вам силы? Мьюриель — серьезная девушка, а вы… вы определенно целеустремленный человек. Вы мужественны и солидны. Ничего общего с плейбоем. У вас есть цель в жизни и вы очень близки к ее достижению. Чем бы вы ни занимались, вы достигли потолка в выбранной сфере.

— Психоанализ?

Она, не стесняясь, рассматривала его.

— Да. Мне это нравится. Иногда у меня здорово получается. Вы не врач и на банкира тоже не очень похожи. Но чем-то занимаетесь и достигли успеха.

— Если вам доставляют такое удовольствие рассуждения о роде моих занятий и характере, то грех лишать вас этого, просто сказав правду.

— Вы опять говорите уклончиво, мистер Мейсон. Но вам это все равно не поможет, потому что, как только я выйду из вашей машины, я запишу номер, а потом выясню, кому принадлежит автомобиль, а тогда уже нетрудно будет узнать, кто вы на самом деле. Вы определенно… О, Боже праведный, конечно! Вы — адвокат.

Мейсон молчал.

— Мейсон. Мейсон. О, Господи, благослови мою грешную душу. Вы — Перри Мейсон!

Мейсон продолжал вести машину.

— И вы даже не похвалили меня за то, что я догадалась! Вы ведете себя очень таинственно, мистер Мейсон. Почему вы оказались у нас дома? Заехали к Мьюриель, выбрав ее из всех людей на этом свете. Я застала вас вместе с ней, и вы ведете себя так уклончиво… А это на самом деле портфель папаши Джилмана, не так ли?

— Как адвокат, я возражаю против вашего вопроса, на основании того, что на него требуется дать несколько ответов.

— И все разные?

— Поскольку возражение сделано на таком основании, нет необходимости это уточнять.

Гламис придвинулась поближе к Мейсону, положила левую руку на спинку его сиденья, таким образом, что ее кисть касалась его плеча. Девушка слегка развернулась, подогнула под себя ноги и заметила:

— Наверное, мне стоит быть немного поскромнее — в целях безопасной езды. — Она натянула юбку на колени. Несколько секунд она изучала суровый профиль адвоката, не пытаясь скрыть любопытство. — И что же такое вы все-таки делали в мастерской папаши Джилмана? — наконец, спросила Гламис.

— Возможно, я дал вам правдивый ответ, сказав, что интересуюсь резьбой по дереву, — заметил Мейсон.

— Но вы обратились не к папаше Джилману, а к Мьюриель. Я уверена, что Мьюриель знакома с вами не более двадцати четырех часов… Если бы Мьюриель знала вас раньше, то мы все были бы в курсе. Мьюриель, конечно, не болтушка, но она, несомненно, нашла бы способ упомянуть в разговоре ваше имя… «Мой знакомый Перри Мейсон, известный адвокат, говорил по этому поводу…» или что-то в этом роде. Вы мне совсем не помогаете, мистер Мейсон. Наверное, мне придется провести глубокое исследование.

— А чем вы сейчас занимаетесь?

— Просто указываю на основные моменты. Я внимательно наблюдаю за вашим лицом и вижу, как вы начинаете раздражаться. Это заметно по уголкам ваших глаз. Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, мистер Мейсон, что вы слегка прищуриваетесь когда сердитесь?

— Я об этом не знал, — ответил Мейсон.

Какое-то время они ехали молча. Гламис продолжала внимательно рассматривать адвоката. Затем она рассмеялась.

— Я не хотела вызывать у раздражение, мистер Мейсон, — призналась девушка. — Теперь, после того, как я, можно сказать, выкурила вас из норы, нам, не исключено, стоит познакомиться более тесно и светским образом. Я не стану совать свой нос в деловые вопросы, которые, как вы, несомненно, считаете, меня не касаются. Интересно, а вы играете в гольф?.. Нет, наверное, у вас нет времени. Вы один из самых занятых людей на свете. Вы постоянно стремитесь вперед… Вас окружает аура успеха. — Она усмехнулась: — Я горжусь собой. Я правильно вас описала. Если вы помните, я сказала, что вы достигли потолка в избранной профессии.

Мейсон улыбнулся.

— А вы, хочу заметить, прекрасно разбираетесь в людях и умеете льстить.

— Да, я любопытна и любознательна. Я люблю слушать, что говорят люди. Иногда они выбалтывают то, о чем не стоило бы упоминать. В таком случае я смотрю на них с невинным выражением лица. Прекрасно быть молодой. Еще можно выглядеть неопытной. Наверное, через несколько лет мне подобное уже не сойдет с рук, мистер Мейсон… Но неизвестно… Если мне удастся сохранить внешность и такое выражение лица… Да еще усовершенствовать его… Наверное, не стоит в это углубляться. Мне необходимо освоить вашу уклончивость, мистер Мейсон.