Эрл Гарднер - Дело о дневнике загорающей

— Я просто пытался сфокусировать события, — виновато сказал Гамильтон Бергер, обращаясь к Суду.

— Это определенно свидетельство, основанное на слухах, по крайней мере, по отношению к обвиняемой, — рявкнул судья Коди. — Возражение принимается. Я считаю, что адвокат защиты абсолютно прав, заявляя, что при сложившихся обстоятельствах, следует придерживаться строгих правил представления доказательств.

— Но я думаю, что адвокатом защиты было сделано необоснованное заявление, будто я пытаюсь использовать слушание дела по обвинению Арлен Дюваль, как ширму, чтобы открыть дело по обвинению Перри Мейсона в лжесвидетельстве, — заявил Гамильтон Бергер. — Я возмущен по этому поводу.

— Вы сослались на множество вещей, которые вы надеетесь доказать, — ответил Мейсон. — А я заявляю, что я собираюсь доказать сказанное мной, как факт.

— Доказать, что я использую это дело, как ширму, чтобы попытаться выдвинуть вам обвинение в лжесвидетельстве? — заорал Гамильтон Бергер. — Это абсурд.

— Вот именно, — ответил Мейсон. — Зачем же вы лично заявили обвиняемой, что разрешите ей признать себя виновной в простом убийстве, а не в тяжком убийстве первой степени, если она даст показания относительно определенных фактов, которые позволят вам выдвинуть против меня обвинение в лжесвидетельстве?

— Я хотел только, чтобы она сказала правду, — рявкнул Гамильтон Бергер.

— Тогда зачем предлагать взятку? Зачем было предлагать ей обвинение в простом убийстве? — не отставал Мейсон.

— Потому что… Вы не сможете доказать, что я делал это предложение.

— Вы это отрицаете?

Судья Коди постучал молотком по столу.

— Я позволил подобной дискуссии продолжаться, потому что считал, в виду обвинений, выдвинутых против мистера Перри Мейсона окружным прокурором, что у мистера Мейсона должна быть возможность представить свою сторону дела. Теперь я думаю, что это сделано и обсуждение зашло слишком далеко. Я бы хотел попросить представителей как обвинения, так и защиты в дальнейшем воздержаться от перехода на личности.

Судья Коди перевел взгляд с окружного прокурора на Перри Мейсона и добавил:

— Я не шучу. Я требую, чтобы представители и обвинения, и защиты не переходили на личности. Вам следует обращаться к Суду. Слушание будет вестись в строгих рамках закона. Господин окружной прокурор, возражение относительно вашего последнего вопроса к свидетелю Кинни принимается. Задайте другой вопрос.

— Куда вы направились после того, как получили документы, которые должны были вручить Балларду?

— Я направился на пересечение Флоссман-авеню и Десятой улицы, где находится автозаправочная станция, принадлежавшая Балларду. Она работает всю ночь. Я надеялся поймать его там.

— Вы нашли его там?

— Нет, он уехал немного раньше.

— Я возражаю против подобного ответа. Это вывод свидетеля, — заявил Мейсон. — Это показания со слухов.

— Возражение принято, — сказал судья Коди.

— О, Ваша Честь, но это же рутинный вопрос! Он прибыл на автозаправочную станцию сразу же после того, как уехал Баллард. Он имеет право давать подобные показания.

— А откуда известно, что Баллард только что уехал? — спросил Мейсон.

Судья Коди повернулся к Гамильтону Бергеру.

— Я думаю, что вопрос адвоката защиты ясно показывает ошибочность вашего вопроса. Свидетель может знать об этом только со слов других людей. Возражение принимается. Слушание будет вестись в строгих рамках закона.

— Хорошо, — рявкнул Гамильтон Бергер и снова повернулся к свидетелю. — Куда вы направились после автозаправочной станции?

— В дом Джордана Л. Балларда.

— Когда вы ушли с автозаправочной станции?

— Примерно в четверть одиннадцатого.

— Когда вы прибыли в дом Балларда?

— Я не могу сообщить вам точное время. Я останавливался, чтобы съесть чизбургер. Думаю, где-то без двадцати одиннадцать.

— А теперь расскажите нам, что произошло, когда вы прибыли в дом Балларда, что вы увидели, что вы сделали, что обнаружили.

— Я припарковал машину и поднялся по ступенькам на крыльцо. В доме горел свет, я начал звонить, а затем заметил, что входная дверь слегка приоткрыта. Я закричал: «Мистер Баллард», но никто не ответил. Я снова позвал его, а когда ответа опять не последовало, нажал на кнопку звонка. Я слышал, как звонок отдается в глубине дома. Я спросил: «Есть кто-нибудь?». Когда я в третий раз не получил ответа, я решил зайти. Я отправился на кухню и увидел лежащего на полу мистера Балларда.

— Что вы еще обнаружили?

— Сигарету в пепельнице, которая стояла на сушилке в кухне.

— Вы заметили что-нибудь необычное в этой сигарете?

— Да, сэр.

— Что?

— От нее вверх шел дым.

— Давайте это уясним. Вы хотите сказать, что сигарета еще горела?

— Да, сэр, именно это я и имею в виду. Сигарета еще горела.

— Вы уверены?

— Да, сэр.

— Что-нибудь еще вы заметили на сигарете?

— Наполовину или на три четверти это был уже пепел.

— А еще?

— На сигарете были следы помады.

— Вы видели еще что-нибудь?

— На сушилке стояло три стакана. Я увидел ведерко с кубиками льда, пару ложек, бутылку виски, бутылку бурбона и бутылку «Севен-ап».

— Теперь давайте вернемся к трупу на полу. Что вы обнаружили?

— Тело лежало лицом вниз. Из-под груди вытекала кровь. В спину, немного левее центра, был воткнут нож.

— Тело лежало лицом вниз?

— Да, сэр.

— Чье это было тело?

— Джордана Л. Балларда.

— Что вы сделали?

— Подошел к телефону и сообщил в полицию.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — повернулся Гамильтон Бергер к Мейсону.

— Сигарета все еще горела, когда вы впервые увидели ее? — спросил адвокат.

— Да, сэр.

— Вы знали Джордана Л. Балларда при жизни?

— Нет, сэр.

— Тогда откуда вам известно, что на полу лежало тело Джордана Балларда?

— Я узнал об этом позднее.

— Каким образом?

— Я… мне сказала полиция.

— То есть вы сами не знаете, что на полу лежало тело Джордана Л. Балларда?

— Я знаю только то, что мне сказала полиция.

— Тем не менее вы сообщили это, как факт.

— Естественно.

— Другими словами, если полиция вам что-нибудь говорит, вы принимаете это, как факт, не так ли?

— Что-то в этом роде, да.

— А полиция сказала вам что-нибудь относительно каких-либо других фактов, о которых вы заявляли с такой же определенностью?

— Нет, сэр.

— Все остальное вы видели своими собственными глазами?

— Да, сэр.

— Сигарета еще горела в пепельнице на кухне?

— Да, сэр.

— Сколько уже выгорело?

— Оставалось примерно полдюйма.

— И что вы сделали? Затушили ее?

— Нет, сэр. Я ни к чему не прикасался. Я оставил ее гореть.

— И она продолжала гореть?