Эрл Гарднер - Дело о светящихся пальцах

— Она тут же сграбастала его, засунула в сумку и умчалась на всех парах.

— Этот документ, Делла, — задумчиво произнес Мейсон, — в будущем может стать чрезвычайно важным.

— Вы думаете, если миссис Бейн действительно при смерти, то существует возможность…

— Какая-то необычность последнего предложения этого завещания, отсутствие какой-либо завершающей пунктуации…

— Следующий раз, шеф, бьюсь об заклад, — Делла Стрит цинично усмехнулась, — в конце предложения будет поставлена точка.

— Нет, Делла, — он поджал губы, — не думаю, что я стану заключать пари, хотя полагаю, что ты права. В этом случае я окажусь в весьма щекотливом положении. С одной стороны, я буду обязан уважать секреты клиента, а с другой, как адвокат, дающий присягу в суде, я… Позвони Полу Дрейку и передай ему, что мне нужна полная информация о том, что происходит в доме Бейна, и нужна она мне немедленно. Передай ему также, что мне не особенно важно, как он ее получит… Кстати, последний звонок Нелли Конуэй был в десять часов утра?

— Секунда в секунду, — подтвердила она.

— И она сказала, что не сможет после этого позвонить?

— Точно.

— А это, — медленно проговорил адвокат, — чрезвычайно интересно. Запомни также, что мисс Брэкстон заявила, что никто не знал, что она здесь была. А это может означать, что ее братец ничего не знал о намерении Элизабет Бейн нанять меня и ничего об этом довольно загадочном завещании.

— Можно также предположить, — кивнула Делла, — что сеть интриг и махинаций вокруг этого дела становится все гуще и все более непроницаемой?

— Похоже на тот соус, который я как-то пытался сотворить на охоте по одному рецепту. Вначале он был довольно жиденьким, а потом так загустел и затвердел, что все назвали его пудингом.

В 11.15 позвонил Пол Дрейк:

— Хэлло, Перри. Я на станции обслуживания, в двух шагах от дома Бейна. Элизабет Бейн умерла примерно десять минут назад, если верить информации, полученной мною от сплетницы — соседки, болтавшейся у черного входа в дом Бейнов.

— Причина смерти? — коротко осведомился Мейсон.

— Судя по всему — отравление мышьяком. Врачи поставили диагноз — мышьяковое отравление — еще полдесятого сегодня утром и старались спасти ее. Симптомы отравления появились еще до девяти. Она была слишком слаба, и поэтому перевезти ее в больницу они не рискнули.

— А может, это самоубийство? — задал вопрос адвокат.

— Дом кишит полицейскими из отдела по расследованию убийств, — сказал Дрейк. — Ваш друг сержант Голкомб шастает повсюду.

Мейсон задумался, потом сказал в трубку:

— Пол, есть работа для тебя.

— Какая?

— Нужно иметь не только всю конфиденциальную информацию о смерти Элизабет Бейн, но и прошерстить все аэропорты. Мне нужно знать, какие самолеты сегодня утром вылетели после четверти десятого. И мне нужно это очень быстро.

— О’кей, я-то могу проверить это быстро, довольно быстро, — заметил Дрейк. — Хотя ты сам мог бы узнать, обзвонив аэропорты…

— Пол, но это только половина дела, — прервал его ворчание Мейсон. — Когда узнаешь о самолетах, получи словесное описание каждой улетевшей женщины, Я особенно заинтересован в девице с вытянутым лицом, выглядит, как мышка, она может подписаться в списке пассажиров инициалами Н.К., то есть имя начинается с Н, а фамилия — с К. Мне нужна эта информация как можно быстрее, так быстро, что ты себе не представляешь. Сможешь?

— Может, через час.

— Постарайся побыстрее, — попросил Мейсон. — Если сможешь, то через четверть часа. Я буду ждать здесь, у телефона. Как только что-то узнаешь, звони мне.

Мейсон повесил трубку и начал мерить шагами кабинет.

— В чем дело? — спросила Делла Стрит.

— Возможно, около девяти или немного раньше этим утром, — размышлял вслух адвокат, — у Элизабет Бейн внезапно начались желудочные схватки. К полдесятому они установили диагноз — отравление мышьяком. Она умерла примерно пятнадцать минут назад.

— Ну и что? — Делла Стрит пожала плечами.

— А то, что Нелли Конуэй вне себя от волнения пыталась связаться со мной все утро, но у нее был предельный срок — десять часов. После десяти она не могла звонить. Это был, судя по всему, последний срок, когда она имела возможность подойти к телефону.

— Думаете, она куда-то улетела?

— Да, она в самолете, — уверенно сказал адвокат, — и будем надеяться, что у нее хватило здравого смысла улететь под собственным именем. Если нет, то, по-видимому, на багаже у нее инициалы Н.К., и она могла под инициалы подобрать себе другую фамилию.

— А если Элизабет Бейн не покончила самоубийством, а была все же отравлена? — спросила Делла Стрит.

— Тогда, — заметил Мейсон, встав в свою обычную позу адвоката, выступающего перед жюри присяжных в суде, — принимая во внимание тот факт, что в моем распоряжении были определенные таблетки, переданные Мне Нелли Конуэй, которая заявила мне, что Натан Бейн пытался подкупить ее с тем, чтобы она вручила упомянутые таблетки его жене Элизабет Бейн, а также имея в виду, что я собственноручно вернул эти таблетки Нелли Конуэй…

— Но ведь они оказались простым аспирином, — напомнила Делла Стрит.

— Нет, дорогая Делла, лишь одна из четырех таблеток оказалась аспирином, — вздохнул сокрушенно Мейсон. — Что же касается других таблеток, то любой суд… Поделом мне, Делла! Как только адвокат начинает смотреть на свою работу, как на рутинную, перестает мыслить нестандартно и замыкается в банальных истинах, он обречен на провал. Узнай-ка домашний телефон Натана Бейна, позвони туда и, если сержант Голкомб еще там, позови его к телефону. Я бы хотел с ним поговорить.

— Вы же знаете, Нелли оставила нам номер телефона Бейнов, — сказала Делла Стрит, — минутку, я сейчас найду его. Ага, вот он: В—6—9841.

— Прекрасно, — сказал адвокат. — Соедини меня с Голкомбом.

— Герти, — Делла Стрит подняла трубку и обратилась к телефонистке, — наберите В—6—9841 и попросите позвать сержанта Голкомба. Это важно. Он на подходе, шеф, — сказал она через несколько секунд, передавая трубку Мейсону.

Адвокат сразу же услышал в трубке знакомый грубоватый голос:

— Алло. Говорит Гол ком б. Кто это?

— Перри Мейсон.

— А, Мейсон. Как вы узнали, что я здесь?

— Я разыскивал вас.

— Хорошо, в чем дело?

— Если вы помните, сержант, — начал Мейсон, — известная вам Нелли Конуэй посетила не так давно мой офис и сделала довольно-таки необычное заявление о том, что ее работодатель, мистер Бейн, пытался вручить через нее какие-то таблетки своей жене Элизабет Бейн, ныне, как я полагаю, покойной, и что эти таблетки, по ее мнению, содержали яд. Я рассказывал вам об этом.

— Так, ну и что дальше? — проворчал Голкомб.