Эрл Гарднер - Дело о светящихся пальцах

— Шарлотта Моррэй, — объяснил Мейсон, — которая снимает квартиру напротив Нелли Конуэй, получала откуда-то телеграммы. Я думаю, их отправлял Натан Бейн.

— Могу, Перри, помочь только с последней из телеграмм, — сказал Дрейк.

— Как ты ее добыл?

— Возможно, она даже еще не получила ее. Вот ее текст, — жестом фокусника он протянул листок бумаги, на котором он наспех записал слова.

«Абсолютно неожиданные и непредвиденные обстоятельства, — говорилось в записке, которую он прочитал, — могущие вызвать серьезные осложнения, настоятельно требуют немедленной встречи. Я прилетаю утренним рейсом, в 9.15 и улетаю из Нового Орлеана в 13.45, чтобы не заметили и не заинтересовались моим отсутствием».

— Телеграмма, — хмыкнул Дрейк, — подписана «твой Фальстаф».

— И послана?

— Натаном Бейном.

— Как ты ее достал, Пол?

— Натана Бейна, — съязвил Дрейк, — «обуяло горе». Он заручился поддержкой врача-приятеля, тот «предписал успокаивающие лекарства», уложил Бейна в частный санаторий и настоял, чтобы его не беспокоили. Понимаете, у него довольно слабое сердце, и смерть любимой жены может оказаться фатальным ударом для него.

— Дальше.

— Очевидно, полиция да и журналисты, не сразу раскусили этот трюк, так как формально придраться было не к чему. Но мой оперативник почувствовал неладное. Он выяснил, что в санаторий можно проникнуть через гараж, установил наблюдение, и через некоторое время Натан Бейн, явно опровергая муссированные им же слухи о том, что держится на одних уколах, как блудливый кот, выскользнул через черный ход, вскочил в машину с занавесками, и его увезли. Мой человек с трудом сел ему на хвост и обязательно потерял бы, как я думаю, этого безутешного супруга, если бы Бейну так чертовски не чесалось поскорее отправить телеграмму. Через квартал находилось почтовое отделение «Вестерн юнион», и поэтому Бейн тут же остановил машину, заскочил на телеграф и нацарапал эту телеграмму.

— А как твой парень получил копию? — спросил Мейсон.

— Секрет фирмы, Перри.

— Давай, Пол, не темни, — потребовал адвокат. — Если так легко доставать телеграммы у «Вестерн юнион», то мне обязательно нужно знать это.

Это чертовски легко, Перри.

— Во сколько это тебе обошлось?

— Доллар и десять центов.

— Как это вышло?

— Бейн схватил шариковую ручку и написал телеграмму на пачке бланков, они лежали на столике. Мой работник рискнул сразу же зайти, и, когда Бейн отправил телеграмму, он захватил с собой пару бланков, на которых остались следы букв. После этого он составил телеграмму своей маме, что слишком занят и не может ей написать, но хотел бы, чтобы она знала, как он ее любит. Это послание стоило ему один доллар и десять центов. Естественно, он писал не на том бланке, что лежал под телеграммой Бейна. Остальное было уже делом техники: взять этот бланк, просветить его, сфотографировать и расшифровать телеграмму. Сделать это было сравнительно нетрудно, так как Бейн писал с очень твердым нажимом.

— Пол, классная работа, — Мейсон расплылся в улыбке.

— Но есть еще кое-что, что может тебе сильно не понравиться, — предупредил Дрейк. — Полиция вздумала покопаться в помойном ведре за кухонной плитой в доме у Бейна. В нем они нашли опечатанный пакет с двумя фамилиями на обороте: твоей и Нелли Конуэй. Они вскрыли пакет и…

— Нашли пузырек? — закончил Мейсон.

— По-видимому, нет, но по очертаниям пакета установили, что там была склянка или небольшой пузырек.

Адвокат задумался. Потом он задал вопрос:

— Могла полиция установить, когда ей дали яд? Пол, она ведь могла принять его с едой…

— Яд не был подмешан в еду, — возразил Пол.

— Как же тогда?

— Он был в трех пятигранных пилюлях, растворенных в стакане воды, дали его после кофе и сделала это ее сестра, Виктория Брэкстон.

— Ты уверен?

— Полиция, по крайней мере, именно так и подумает, — съехидничал Дрейк.

— Как они определили?

— Сама Элизабет сообщила врачу незадолго до смерти о том, что ее сводная сестра дала ей пилюли.

— А что на это ответила Виктория Брэкстон?

— По-видимому, ничего, — сказал Дрейк, — потому что полиция не может найти ее.

— Ну и дела…

— А твой приятель, сержант Голкомб, по всей вероятности, занялся этим делом. Почему-то его обуяло желание обыскать дом Бейна с чердака до подвала. Он выгнал всех из дому, едва умерла Элизабет Бейн. Отправляйтесь в гостиницу, сказал он им, и докладывайте полиции о своих передвижениях.

— И потом что случилось?

— Они так и сделали, — Дрейк широко улыбнулся, продемонстрировав адвокату все свои зубы. — Натан Бейн отправился в свой санаторий, сообщив полиции, где он находится. Джеймс Брэкстон и его жена Джорджиана выехали в гостиницу в центре города, зарегистрировались там и никуда не выходят. Виктория Брэкстон отправилась в другую гостиницу, тоже зарегистрировалась и поставила об этом в известность Голкомба. Когда полиция захотела ее допросить в связи с показаниями лечащего врача Элизабет Бейн, то в номере ее не оказалось. Где она — неизвестно. По словам ее брата, после смерти сестры она находится в состоянии, близком к шоковому, и, по-видимому, находится у каких-то своих друзей. Для полиции все это выглядит весьма и весьма подозрительно.

— Что еще твои ребята узнали, Пол?

— Бейн нанял новую ночную сиделку, когда арестовали Нелли Конуэй, — ответил Дрейк. — Очевидно, он с места в карьер начал приставать к ней, и она, возмущенная домогательствами Бейна, тут же рассчиталась. Миссис Рикер, экономка, которая дежурила весь день, заявила, что старалась как могла обеспечить комфорт пациентке. Затем пришла Нелли Конуэй. Натан Бейн как-то договорился с ней, уладил ссору и попросил ее помочь. Миссис Бейн провела прекрасную ночь. Рано уснула и спала как мертвая, чего с ней давно не случалось. Где-то после полуночи прилетели ее сводный брат Джеймс Брэкстон, ее сводная сестра Виктория Брэкстон и жена Джеймса Брэкстона — Джорджиана. Прямо из аэропорта все трое приехали в дом. Поскольку Элизабет Бейн спала, они решили не будить ее и подождать, пока она проснется. Около трех часов ночи она проснулась и спросила, приехали ли они. Узнав о приезде близких, она пожелала их видеть. Больная выглядела немного заспанной и слабой, но значительно менее нервной и истеричной, чем всегда. Она тепло их поприветствовала и вскоре снова уснула.

Теперь слушай внимательно, Перри. В этот день Нелли Конуэй практически уже у Бейна не работала. Она вернулась лишь для того, чтобы упаковать свои вещи. Но затем она, судя по всему, заключила какое-то компромиссное соглашение с Бейном и по его просьбе некоторое время помогала ухаживать за больной, потому что экономка осталась практически одна и уже выбивалась из сил. Нелли заявила, что она будет помогать, пока не приедут родственники Элизабет Бейн и не возьмут на себя обязанности сиделки.