Эрл Гарднер - Дело о королеве красоты

— Где он сейчас?

— Не знаю.

Мейсон покрутил соломинкой в своем бокале.

— А мне кажется — знаете.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Кое-что я знаю. Через год он вернулся и женился на молодой женщине, с которой познакомился во время путешествия. Насколько мне известно, брак их не был счастливым, но тем не менее они продолжали жить вместе.

— Он и сейчас живет с ней? — спросил Мейсон.

— Она умерла полтора года назад.

— Дети есть?

— Нет.

— А что вы знаете о его отце?

— Он умер десять лет назад, и сын взял бразды правления в свои руки.

— Как вы думаете, письмо, опубликованное в «Гловервиллской газете», плод читательского любопытства или часть хорошо продуманного плана, направленного на то, чтобы найти вас?

— А вы как считаете? — спросила она в свою очередь.

— Думаю, что это не случайно.

— Верно, — сказала она. — Я тоже думаю, что не случайно. И поняла это сразу, как только увидела публикацию. Поэтому-то я и обратилась к вам.

— И вы знаете, чем все это вызвано?

Она покачала головой слишком энергично. Было видно, что она лжет.

Мейсон улыбнулся:

— Вы чересчур эмоциональны в своем отрицании. А что вы можете сказать об отце своего ребенка?

— Я вам ничего не говорила о ребенке.

— Правильно. Вы стараетесь не касаться этого вопроса. Но зато вы сказали, что запаниковали и были против аборта. Путем логических размышлений можно прийти к выводу, что ребенок все-таки появился на свет и что в настоящее время ему уже девятнадцать лет. Вы совершили ошибку по молодости лет, но потом приспособились к новым условиям, почувствовали ответственность… И времена изменились. Сейчас уже иначе смотрят на матерей, имеющих внебрачных детей. Так что, причина вашей паники в другом. Полагаю, что это не сам ребенок, а что-то связанное с ним.

— Вы… Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, — сказала она.

— И в то же время корректен.

Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему прямо в глаза:

— Да, и корректен… Я пытаюсь защитить его — моего мальчика…

— Значит, это сын? — спросил Мейсон.

— Да, сын… И я хочу защитить его.

— От кого?

— От его отца.

— Ребенок имеет право на отца, — сказал Мейсон.

— Все прошлые годы он тоже имел право на отца, которого мог бы иметь и уважать. Но этот отец убежал от него в Европу и оставил меня беременной, предоставив самой выпутываться из создавшегося положения. Об этом я не могу рассказать своему сыну. Я обязана защитить его от этого.

— Вы не хотите, чтобы он узнал, что он — внебрачный ребенок.

— Частично — да.

— Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, — сказал Мейсон.

Официантка принесла повторные коктейли и меню. Они заказали три бифштекса, и официантка удалилась.

Элен Эддар поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.

— Не пытайтесь загнать меня в угол, — сказала она.

— Я и не думаю этого делать, — сказал Мейсон. — Мне просто необходима информация, чтобы я мог помочь вам.

— Хорошо, — сказала она. — Я расскажу вам еще кое-что. Я была молодой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот человек, который утрясал для фирмы все неприятности. Он считал, что эти деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную историю.

— Но вы этого не сделали, — сказал Мейсон.

— Да, я этого не сделала, — ответила она. — Я, правда, убежала из дома, но поступила на работу.

— На какую?

— Нанялась в прислуги.

— Ну, и дальше?

— Женщина, к которой я пошла в услужение, оказалась очень внимательной и вскоре обнаружила, что я беременна. Она жила вдвоем с мужем, детей у них не было и они собирались усыновить ребенка. Вот эта женщина и предложила мне, что когда придет время рожать, мы отправимся с ней в Сан-Франциско, я лягу в больницу под ее именем, и когда ребенок родится, свидетельство о рождении будет выдано на ее имя. Они обещали относиться к нему, как к родному. Это были очень милые люди.

— Вы так и поступили? — спросил Мейсон.

— Да, я так и поступила.

— И ребенок считает их своими родителями?

— Да.

— А вас он знает?

Элен Эддар допила коктейль.

— Это уже к делу не относится, мистер Мейсон, — сказала она. — Я и так рассказала вам вполне достаточно, чтобы объяснить свою позицию. И теперь вам должно быть понятно, почему я прошу о помощи. Я в состоянии оплатить ваш гонорар и хочу лишь, чтобы эти люди никогда, никогда, никогда не нашли меня.

— Точнее говоря, чтобы эти люди никогда не нашли вашего сына?

— Это одно и то же.

— Отец мальчика стал владельцем довольно большой фирмы после того, как умер его отец? — спросил Мейсон.

— Думаю, что да.

— Тогда, следовательно, сейчас он довольно богат?

— Возможно.

— А ведь он мог бы дать вашему сыну блестящее образование.

— Он мог бы дать ему блестящее образование и вообще быть большой поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А моему сыну уже девятнадцать лет, и трудности адаптации с лихвой перекрыли бы ему все возможные преимущества.

— Но если предположить, что отец мальчика внезапно умрет? — спросил Мейсон.

— Ну и ну! — сказала она. — Видимо, опытные адвокаты всегда затрагивают самые больные места. Дело в том, что фактический отец мальчика в настоящее время холост и не имеет детей, но у него есть два сводных брата, не работающих в фирме, и если он умрет, не оставив завещания, то они будут наследниками. Если же окажется, что он имел ребенка — пусть даже внебрачного, ситуация изменится. Если человек оставляет завещание, в котором сообщает, что у него есть основания полагать, что у него где-то есть сын или дочь и что основную часть денег он завещает этому ребенку… Короче, в этом случае его братья останутся, как говорится, при своих интересах.

— А что это за люди? — спросил Мейсон.

— Это не имеет значения… Да я и не знаю их. Но вы должны понять, что произойдет в этом случае, — она отодвинула бокал. — Больше ничего я не могу сказать вам, мистер Мейсон. Ваша задача заключается только в том, чтобы оградить меня и моего сына от всяких поползновений извне. Пусть друге считают, что меня не существует. А отцу желательно дать понять, что сын его умер.

Мейсон медленно покачал головой.

— Вы не согласны?

— У вашего ребенка есть определенные права.

— Я — его мать.

— Но у него есть и отец.

— Он недостоин называться отцом.

— Достоин или недостоин, — ответил Мейсон, — но у него тоже есть права. И у ребенка есть права. Скажу я вам и еще кое-что: я попытаюсь сделать все, чтобы они не нашли вас, во всяком случае, в настоящее время, но я не собираюсь делать для вас что-либо идущее вразрез с моей совестью.