Эрл Гарднер - Дело о королеве красоты

— Но они не посчитались с состоянием девушки, — сказала Делла Стрит.

Адвокат взглянул на Деллу.

— Из того, что она не вернулась домой и никогда не давала о себе знать даже своим родителям, следует, что она поступила не так, как от нее ожидали, — согласился Дрейк.

Мейсон и Делла Стрит обменялись взглядами.

— И вот, — продолжал Дрейк, — к тебе пришла какая-то неизвестная женщина. Ты ради нее организовал приманку, иначе говоря, подставное лицо. Ты ничего не рассказал мне об этом деле, кроме того, что тебе нужно подставное лицо. И я не думаю, что ты станешь более разговорчивым, поскольку адвокатская этика не позволяет тебе это сделать, но тем не менее дело обстоит именно так, как я тебе только что рассказал. Могу добавить, что двести долларов твоей клиентки уже израсходованы. То же самое могу сказать и о твоей субсидии в двести долларов. И я хочу знать, нужно ли еще что-нибудь делать?

— Собственно, ты хочешь узнать, должна ли твоя сотрудница продолжать жить в той квартире?

— Конечно, — ответил Дрейк. — Я плачу ей гонорар и оплачиваю все издержки. Я делаю это ради тебя и беру с тебя даже немного меньше.

— Меньше не надо, — ответил Мейсон. — Бери ровно столько, сколько стоит твоя работа…

— Ну, а что делать дальше?

— Пусть все остается по-прежнему до моих распоряжений. Я чувствую, что все эти сведения, которые мы сейчас собираем, через какое-то время окажутся очень ценными.

— Но ведь борьба за наследство — это не твой профиль, не так ли? — спросил Дрейк.

— Я — адвокат, — ответил Мейсон. — И я направляюсь в суд, когда возникает какой-нибудь конфликт. Правда, я специализируюсь на уголовных делах, но это не значит, что я не могу выступить в деле о наследстве. В таких делах бывает очень интересная борьба, и я хочу быть в гуще этой борьбы.

— Что ж, — ответил Дрейк. — Хочешь бороться — борись! Будем продолжать, Перри, но это будет стоить денег.

— У меня есть деньги, — ответил Мейсон.

Дрейк рассмеялся:

— Авантюрист ты, Перри, черт бы тебя побрал!

— И в то же время я всегда стою за справедливость, — сказал Мейсон. — И когда я вижу, как люди пытаются добиться чего-нибудь незаконным путем… Ну ладно, не будем об этом.

Дрейк усмехнулся:

— Я не собираюсь делать каких-либо умозаключений, Перри. Я даже не хочу знать, куда ты спрятал эту женщину, но я хочу предупредить тебя, чтобы ты был осторожен. Гарланд — чертовски ловкий человек. Да и Джермен Дейтон тоже. Ты какое-то время можешь их обманывать, но не надейся, что они долго будут клевать твою приманку.

— Хорошо, Пол, я буду осторожен, — пообещал Мейсон.

Ближе к вечеру, незадолго до закрытия конторы, внезапно зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку, выслушала, затем удивленно вскинула брови, посмотрела на Мейсона и сказала в трубку:

— Подожди минутку, Герти. Сейчас узнаю.

Она повернулась к адвокату:

— В приемной находится Стивен Л. Гарланд. Он говорит, что не договаривался о встрече, но ему необходимо обсудить с тобой один деловой вопрос, которым, как он полагает, ты уже заинтересовался.

— Добрый старый Ловкач-Гарланд, — сказал Мейсон. — Всегда готовый прийти на помощь и уладить щекотливые вопросы… Как ты думаешь, что ему от меня нужно, Делла?

— Кое-какая информация, — ответила секретарша.

— Довольно странный путь он выбрал для этого, — ответил Мейсон. — Гарланд принадлежит к той категории людей, которые подслушивают телефонные разговоры, покупают свидетелей, делают… Ну, ладно, Делла, пригласи его. Посмотрим, что он хочет нам сказать.

Через минуту Делла Стрит ввела в кабинет Мейсона высокого тощего Гарланда.

— Мистер Мейсон? — осведомился тот глубоким низким голосом.

— Прошу садиться, — пригласил его адвокат.

— Вы знаете, кто я и для чего сюда пришел?

Мейсон поднял брови.

— Не будем играть в кошки-мышки друг с другом, мистер Мейсон. Время работает против нас, поэтому не лучше ли быть друг с другом совершенно искренними?

— Продолжайте, — попросил Мейсон. — Я вас слушаю.

— Уже много-много лет я работаю в гловервиллской «Спринг-компани» в качестве человека, призванного улаживать общественные конфликты, касающиеся как деловых, так и частных вопросов.

Мейсон кивнул.

— И вот сейчас к вам обратилась одна женщина, которая мне очень и очень нужна. Вы ее спрятали и думаете, что я не знаю, где она находится?

— Предположим…

— Она находится в многоквартирном доме «Розали», в квартире тринадцать. Она записалась там под именем Элен Смит. Но на самом деле ее зовут Элен Калверт. Я не очень хорошо обошелся с ней лет двадцать тому назад и жалею об этом. Сейчас я уже в этом раскаиваюсь, но часто человек поступает не так, как он хочет, особенно если работает в крупной фирме…

— Вы работали в крупной фирме?

— В самой крупной в городе…

— В какой именно?

— В фирме, которой руководил Эцекил Хаслетт. Это был суровый человек старой школы, и я старался делать свою работу как нельзя лучше. Эцекил хотел, чтобы его фирма пользовалась лучшей репутацией в городе, и я делал все, чтобы поддерживать эту репутацию. Если, например, у кого-то из работников фирмы были неприятности, скажем, вел машину, находясь в нетрезвом состоянии, я должен был сделать все, чтобы замять дело. И так далее… И вот однажды в беду попала девушка. Хорошо, что под рукой оказался старина Гарланд. Я дал ей тысячу долларов в качестве оплаты за оскорбленные чувства, обеспечил работу в одном из городов и посадил ее на автобус, вручив билет…

— Именно о ней вы говорили в начале нашего разговора? — спросил Мейсон.

— Нет… Я вообще… подобных дел было довольно много, и я действовал в этих случаях по шаблону. А девушка, о которой я говорил, вначале была любовницей молодого Хаслетта. Дело у них зашло довольно далеко и девушка оказалась беременной. Не забывайте, что это было почти двадцать лет назад. Она почувствовала себя опозоренной, но отказалась сделать те вещи, которые считались само собой разумеющимися в те времена.

— Чего же она хотела?

— Я сам не знаю, чего она хотела. Тогда я считал, что она хотела женить на себе молодого Хаслетта и родить ребенка. Но теперь я понял, что она просто-напросто была страшно напугана и сама не знала, чего хочет. Как бы то ни было, я поступил точно так же, как поступал всегда в подобных случаях. Я отослал молодого Хаслетта на длительный срок в Европу, чтобы никто не знал, где его можно найти. После этого я послал девушке тысячу долларов стодолларовыми купюрами в простом чистом конверте. Конечно, подними она шум, я бы не сознался, что послал ей эти деньги, а она не смогла бы ничего доказать. Такой ход всегда давал положительный результат. Вначале девушки проявляют недовольство, но потом подходят к вопросу чисто практически и успокаиваются. Садятся в уголок и начинают пересчитывать эту тысячу долларов. И на эти деньги они многое могут сделать, если у них есть практическая сметка. Редко кто платит за аборт более четырехсот долларов, так что у них остаются еще чистыми шестьсот. Это дает им возможность прожить несколько месяцев где-то в другом месте, а потом вернуться в отчий дом, предварительно придумав какую-нибудь историю. Иногда они даже успевают за это время подыскать себе нового друга и возвращаются домой, чтобы познакомить его с родителями или даже выйти за него замуж.