Эрл Гарднер - Топор отмщения

— Итак, они обыскали машину и в багажнике обнаружили симпатичный маленький топорик с укороченной ручкой. Осмотрев его, они обнаружили на нем кровь. Они захватали его руками, но слишком винить их в этом нельзя. Это же просто пара «топтунов». Они знают только свою работу.

Аромат поджаренного бекона, смешанный с запахом свежего кофе, заполнил кухню. Берта аккуратно слила жир со сковородки, перевернула ломтики бекона и включила электрический тостер, сунув в него два ломтика хлеба.

— Как это орудие убийства попало к тебе в машину, Дональд?

— Это действительно было орудие убийства? — спросил я Селлерса.

Он кивнул.

— Черт бы меня побрал, если я знаю.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше.

— Этот маленький негодник говорит правду, — объявила Берта.

— Откуда ты знаешь? — спросил Селлерс.

— Если бы он говорил неправду, то она у него звучала бы чертовски убедительно и он заранее приготовил бы ее. Просто отвечать «я не знаю» могут либо дураки, либо невиновные, а на дурака он не похож.

Вздохнув, Селлерс посмотрел на меня.

— Хорошо, — устало сказал я, — начнем все сначала. Я взял машину агентства и поехал в офис окружного суда, чтобы просмотреть там некоторые документы. Затем некоторое время провел в Статистическом управлении. Потом я отправился во «Встречи у Римли». Оттуда меня выставили, и я вернулся в наш офис. Далее я отправился на встречу со свидетелем и оставил машину у его дома…

Тебе придется рассказать подробнее, — прервал меня Селлерс. — Я имею в виду твоего свидетеля.

— Мой свидетель не имеет никакого отношения к этому убийству.

— Дональд, у тебя нет другого выхода.

— Хорошо. Этот свидетель живет на Грешюрд-авеню.

— Номер дома?

— Не выйдет, ты можешь все испортить.

— Дональд, его убили этим самым топором. Сейчас я стою между тобой и офисом окружного прокурора.

— Хорошо. Филипп Э. Каллингдон, Саут-Грейлорд-авеню, 906.

— Какое он имеет ко всему этому отношение?

— Никакого, он идет по другому делу.

— В какое время ты к нему приехал?

— Я не помню.

— И как долго ты там пробыл? Я потер подбородок и ответил:

— Я не знаю точно. Фрэнк. Достаточно долго, чтобы можно было подложить в машину топорик.

— Значит, Каллингдон, да? Я кивнул.

Селлерс неловко поднялся из-за стола, задев его край и чуть было не опрокинув стаканы. Берта оторвалась от плиты и сказала:

— Черт возьми, Фрэнк Селлерс, если ты прольешь это виски, я разобью тебе голову. Это виски для клиентов.

Селлерс, даже не взглянув в ее сторону, пошел к телефону. Было слышно, как он листает страницы телефонной книги, потом набирает номер и, приглушив голос, с кем-то разговаривает.

— Ты попал как кур в ощип, — сказала Берта. Я ничего не ответил.

Оторвав бумажное полотенце, Берта сложила его вдвое, постелила на полку над плитой, выложила на него куски поджаренного бекона, чтобы стек лишний жир, добавила в миску с яйцами сливки, все взбила и начала помешивать.

От виски у меня согрелось внутри, и я перестал чувствовать себя так. будто кто-то вынул из меня пробку и из тела вытекли все мои жизненные силы.

— Бедный маленький шельмец, — ласково сказала Берта, — хочешь выпить еще?

— Со мной все в порядке.

— Теперь тебе надо поесть, — сказала она. — Поесть и отдохнуть.

Селлерс закончил разговор, потом набрал новый номер. Поговорив, он повесил трубку и вернулся на кухню, по дороге налив себе в гостиной еще виски. Посмотрев на меня изучающим взглядом, он хотел Что-то сказать, но вовремя остановился и сел за стол, качнув его еще раз. Берта сверкнула на него глазами, но промолчала.

Через минуту она поставила передо мной тарелку, на которой лежал омлет, золотистые ломтики бекона, тосты с кучей масла и большую чашку кофе с густыми сливками.

— Сахар клади сам, — сказала она. — Я помню, что ты любишь со сливками.

Я положил в чашку сахар и благодарно кивнул. После кофе у меня в желудке окончательно утвердилось приятное тепло. Все было очень вкусно. Впервые за целый месяц я ел с аппетитом. Берта наблюдала за тем, как я ем. Селлерс хмуро смотрел в свой стакан.

— Итак, — сказала Берта, — у нас очень веселая вечеринка.

Ей никто не ответил.

— Ты нашел его? — обратилась Берта к Селлерсу.

Тот кивнул.

— Ну и что? — спросила она.

Селлерс покачал головой.

— Ну и молчи, если тебе так хочется, — огрызнулась Берта.

Она села к столу. Селлерс потянулся и погладил ее по руке.

— Ты молодец, — произнес он. Берта удивленно посмотрела на него.

— Не будет ничего плохого, если ты расскажешь нам, что у тебя на уме, — сказала она.

— Каллингдон теперь всего боится. Слишком многие пытались заставить его говорить самыми разными способами. Он даже заболел, лежит в постели, — сказал Селлерс.

— Ну и что? — спросила Берта. Селлерс только покачал головой.

— Разве ты не понимаешь, — попивая свой кофе, сказал я, — он связался с патрульной машиной и его люди уже на пути к Каллингдону, а он сидит и ждет их доклада.

Селлерс посмотрел на меня, потом на Берту:

— Умный мальчик.

— Я же тебе говорила, что у паршивца есть мозги, — заявила Берта.

— Давай вернемся к твоей истории, — сказал Селлерс. — Итак, ты оставил там свою машину. На сколько времени, ты не можешь сказать. Ты видел там кого-нибудь еще?

— Может быть, и видел, но никого, кто имел бы возможность подложить мне орудие убийства.

— Ты называешь мне имена, факты и место, а я сам делаю выводы.

— Не имена, а имя.

— Назови его.

— Пока подожду.

— У тебя будут неприятности.

— Не такие уж серьезные, — сказал я.

— А по-моему, серьезные.

Я молча продолжал есть. Берта смотрела на меня так, будто хотела откусить мне голову.

— Если ты ему не скажешь, то я сама это сделаю.

— Замолчи, — потребовал я. Селлерс выжидательно смотрел на нее.

— Сейчас я ему все скажу, — пригрозила Берта.

— Ты даже не знаешь, о ком речь, — возразил я.

— Черта с два я не знаю. Каждый раз, когда ты тратишь наши общие деньги на покупку сразу трех пачек сигарет, а потом, когда сержант задает тебе простые вопросы, у тебя появляется мечтательное выражение на лице, я знаю, в чем причина, можешь не сомневаться. В одном тебя нельзя обвинить — ты так долго пробыл в южных морях, что твоя голова теперь забита самыми романтическими представлениями о женщинах. Та, которую еще пару лет назад ты бы просто назвал девкой, теперь кажется тебе чудным видением, окруженным небесным сиянием.

Сержант Селлерс с восхищением посмотрел на нее.

— Черт, да ты романтик, — сказал он и хотел было взять Берту за руку, но та резко отдернула свою.

Ты когда-нибудь получишь от меня по физиономии, если будешь ко мне приставать, — сказала она.