Эрл Гарднер - Летучие мыши появляются в сумерках

— Двадцать тысяч долларов?

— Точно.

— Миссис Кул, вы в своем уме?

— Я-то — да. А вот вы явно нет. Я представляю себе, какое решение примет судья. А вы, по-моему, не очень.

— Разумеется, судьи иногда принимают чересчур эмоциональные решения, но существуют и высшие инстанции, которые рассматривают апелляции.

— Думаю, судья наложит штраф тысяч в пятьдесят. Не знаю. Вы, кстати, тоже.

Фосдик рассмеялся:

— Ну, ну, миссис Кул. Аппетит вашего клиента, как я вижу, еще не разгулялся.

— Да? — переспросила Берта, вкладывая в вопрос особый смысл. — Вы так считаете?

Она сразу поняла, что этот вопрос обеспокоил Фосдика.

— Я хочу сказать, что при таких обстоятельствах нашему врачу должна быть предоставлена возможность обследовать девушку.

— Все в свое время.

— Что вы имеете в виду?

— Вы получите разрешение суда.

— Но мы не хотим доводить дело до суда.

— Я имею в виду, когда вас вызовут в суд, вы получите разрешение суда.

— Нас должны вызвать в суд?

— Неужели вы думаете, что ваш водитель, сбив человека, может отделаться коробкой конфет и почтовой открыткой ко дню рождения?

— Вам не кажется, что вы ведете себя неразумно, миссис Кул?

— Нет, не кажется.

— Послушайте, быть может, нам удастся договориться. Требования вашего клиента непомерны, но мы, естественно, не желаем доводить дело до суда. Скажем, три тысячи долларов наличными?

Берта откинулась на спинку стула и захохотала.

— Я скажу вам вот что, — начал Фосдик, подавшись вперед. — Я добьюсь, что вы получите пять тысяч.

Берта, стараясь не смотреть ему в глаза, ответила:

— Вы даже не понимаете, как вы смешны.

— Но пять тысяч долларов! Правда, миссис Кул, это отличная цена.

— Вы так считаете?

— Назовите вашу цену.

Теперь Берта посмотрела ему в глаза:

— То, что я уже назвала.

— Мое предложение остается в силе, — объявил Фосдик, вставая. — Я назвал максимальную сумму. Я пришел к вам, чтобы предложить три тысячи до подписания договора и не более пяти после того. Таковы мои инструкции. Я взял на себя смелость превысить свои полномочия; мое последнее предложение остается в силе.

— Очень мило с вашей стороны.

— У вас есть моя карточка, — продолжал Фосдик раздраженно. — Вы можете позвонить мне, когда примете решение.

— Не очень-то ждите этого звонка.

— И должен заявить, что мое предложение не вечно. Оно было сделано без свидетелей, неофициально. И если оно не будет принято в разумный отрезок времени, я могу аннулировать его.

С напускной небрежностью Берта сказала:

— Да аннулируйте его хоть сейчас. Мне-то что.

Фосдик сделал вид, что он ее не слышал, и с явным раздражением покинул кабинет.

Берта подождала, пока, по ее расчетам, он войдет в лифт, потом ворвалась в приемную.

— Элси, дай телеграмму Дональду.

— Еще одну?

— Да.

Элси приготовила карандаш и блокнот.

Берта начала диктовать:

— «Дорогой Дональд, ты поступил очень мило и мудро, послав Берте свою телеграмму. Я от всего сердца благодарю тебя. Милый Дональд, сообщи свои соображения, почему Жозефина Делл солгала по поводу происшествия? Почему она предпочла отказаться от вознаграждения? Телеграфируй Берте — оплата за мой счет. С любовью и наилучшими пожеланиями. Берта».

— Это все? — спросила Элси сухо.

— Все.

— А ту телеграмму, что на вашем столе, я полагаю, тоже послать?

— О Боже, нет! Порви ее и выкинь в корзину для мусора. Разорви даже ту страницу из блокнота, где ты ее записала. Должно быть, я была страшно зла, когда диктовала ее. Дональд, безусловно, самый умный малыш на всем свете.

Элси Бранд загадочно улыбнулась.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— Это, — объявила Берта, — все.

«31 августа 1942 года Валледжо, Калифорния

(срочно)

Берте Кул. Бюро расследований

Дрексель

Лос-Анджелес, Калифорния

Расспросите ее приятельницу по комнате. С приветом

Управляющая меблированными комнатами на Блубоннэт открыла дверь и начала:

— Добрый день. У нас есть прекрасные отдельные номера, существует отличный выбор… — Она оборвала себя, узнав Берту Кул.

— Одну минуту, пожалуйста, — сказала Берта. — Возможно, вы получите немного денег.

Управляющая, поколебавшись, отозвалась:

— Я слушаю.

— Я кое-кого разыскиваю, и, если вы поможете мне, мой клиент вознаградит вас.

— Кого? — спросила женщина.

— Девушку, которая жила вместе с Жозефиной Делл.

— Вы имеете в виду Мирну Джексон?

— Да.

— Зачем она вам нужна?

Берта открыла свою сумку, достала из нее карточку и протянула ее управляющей.

— Она является свидетельницей по делу о дорожном происшествии. Я руковожу бюро расследований.

— Сколько?

— Десять долларов.

— Когда?

— Как только я ее найду.

— Слишком долго за такую сумму.

Берта подарила управляющей одну из своих лучших улыбок:

— Для вас это не составит труда. Сообщите мне только все, что вы знаете о ней.

— Хорошо, проходите.

Управляющая провела Берту в свою комнату на первом этаже дома, указала ей на стул, достала ящик, набитый карточками, вынула оттуда одну из них, где значились фамилии и цифры.

— Ровно месяц назад, — начала она, — эта девушка переехала к нам. Служанка сказала мне, что надо записать еще одну фамилию в домовую книгу рядом с фамилией Жозефины Делл. Я спросила об этом мисс Делл. Она сказала, что знакомая ее шефа будет жить вместе с ней. Я напомнила, что цена на квартиру устанавливалась из расчета одного проживающего, она взбесилась и стала орать, что меня не должно волновать, сколько людей живет в одной комнате с ней. Она платит ренту и считает вопрос решенным; если двое людей живут в однокомнатной квартире вдвоем — они причиняют неудобства только самим себе.

Собственно говоря, — продолжала управляющая, — я думаю, она права, но не я устанавливаю правила. Я только слежу за их исполнением. Владельцем является банк, они инструктируют меня. О подобных случаях в договоре ничего не сказано. Можно лишь поднять плату за квартиру на пять долларов, но за тридцать дней предупредить об этом клиента. У нас есть карточки на каждую квартиру, где мы записываем номер квартиры, сумму оплаты, дату, а затем подписываем соглашение. Я подготовила новую такую карточку и отдала ей, указав, что плата возрастет на пять долларов. Она была рассержена, но этим все и кончилось.

— Она сказала, что уедет?

— Тогда еще нет.

— Как долго мисс Делл жила здесь?

— Пять месяцев.

— Вы встречали Мирну Джексон?

— Да, дважды. Вскоре после этого разговора она приходила ко мне, пытаясь уговорить не поднимать оплату. Я сообщила ей, что таковы правила, что я — не владелец и ничем не могу помочь им.