Эрл Гарднер - Отведи удар

Он засмеялся.

— Слышал, не сомневайся. И о многих других законах тоже слышал. А как ты посмотришь, умник, если тебя упрячут за решетку?

— Попробуй, упрячь, — сказал я. — Только я оттуда сразу выйду, а тогда посмотрим, что случится с тобой.

— Неужели ты надеешься быстро выйти?

— Насчет этого не сомневайся, — ответил я. — Неужели ты думаешь, что я приехал бы на твою территорию, не подготовившись заранее?

Харбет оценивающе смотрел на меня. Его правая рука медленно ползла к кобуре.

— Во-первых, я думаю, что это ворованная машина, — сказал он. — Во-вторых, две ночи назад какой-то водитель убил на трассе пешехода и смылся. Очень похоже, что его сбила как раз эта машина.

— Еще что? — спросил я.

— Человек примерно твоего сложения пристает на улицах к женщинам.

Он наклонился ко мне и внезапно выхватил свой пистолет. Я вынул руку из-за пазухи.

— Я сейчас заберу твою пушку, чтобы ты из-за нее не попал в неприятности, — усмехнулся Харбет.

Он сделал еще шаг ко мне и распахнул полу моего пальто.

— Так ты еще и обманщик! — рассмеялся он. Полицейский быстро ощупал меня, проверяя, нет ли оружия, потом спрятал пистолет в кобуру и схватил меня за галстук.

— Ты знаешь, что в нашем городе делают с умниками?

— Их берут в отдел борьбы с проституцией и игорными домами, — ответил я. — Разрешают им запугивать людей, а потом что-нибудь случается, и они попадают на скамью подсудимых.

— Не надо себя обманывать, — ухмыльнулся Харбет. — Я не попаду ни на какую скамью подсудимых.

Он уперся мне в нос основанием правой ладони, а левой держал за галстук.

— У меня есть свидетель, который видел, как ты удирал на этой машине после того, как сбил человека. Он точно описал твою машину. Как это тебе нравится?

Он сильнее надавил правой рукой, откидывая мою голову назад.

— Убери руку от моего лица! — Мой голос звучал хрипло и глухо. Он засмеялся и нажал немного сильнее.

Я резко ударил правой. Моя рука была на добрых два дюйма короче, чем его. Как раз на эти два дюйма мой удар не достиг цели.

Полицейский отпустил мой галстук и ударил меня левой рукой. Я попытался уклониться и тут же получил удар правой. Потом он схватил меня за воротник пальто и развернул к машине.

— Садись в свою колымагу и езжай за мной в полицейское управление. И без шуток, или мне придется тебя проучить. Ты арестован.

— Ладно, — сказал я. — Поедем в управление. А теперь ты меня послушай. Портье в гостинице в Оуквью видел, как ты тащил меня по коридору. Не считай меня таким уж тупым. Перед тем как уехать из Оуквью, я позвонил в ФБР. Они сняли отпечатки пальцев на дверной ручке в моем номере и на руле вот этой машины. Они еще не знают, кому принадлежат отпечатки, но я могу им рассказать.

Я понял, что попал в точку. Харбет на мгновение остолбенел. Потом он отпустил мой галстук и впился в меня глазами.

— Ты здорово научился блефовать. И с пистолетом у тебя хорошо получилось. Твое счастье, что я тебя тогда не пристрелил.

— Это был не блеф, — спокойно ответил я, — а психологический эксперимент. Я подумал, что ты трус, и убедился в этом.

Его лицо потемнело. Харбет сжал кулаки, но его явно пугала моя уверенность.

— Пожалуй, я дам тебе еще один шанс, — сказал он. — Ты не подлежишь моей юрисдикции. Копайся в своем дерьме, и у тебя не будет никаких неприятностей. А сунешься еще раз в Сайта-Карлотту — надолго получишь бесплатный номер в большом доме.

— Я не приеду, пока не придет время. Он затолкнул меня в машину агентства.

— Давай-давай, умник. Езжай прямо в Лос-Анджелес. Если ты еще раз появишься в этом городе, считай, что ты сам вынес себе приговор. Усек?

— Это все? — спросил я.

— Все, — сказал Харбет. Он отвернулся и с важным видом направился к полицейской машине. Взревел мотор. Большой автомобиль, круто развернувшись, исчез за воротами.

Я вытер платком разбитый нос, сел в машину и подъехал к офису, где сидел все тот же парень, делая вид, что он ужасно занят. Я поправил галстук и подошел к нему. — Я немного подумал и решил все-таки взять квитанцию.

— Вам не понадобится квитанция. Все в порядке. — Он явно нервничал.

— Выписывай квитанцию.

Он мгновение поколебался, потом быстро написал и протянул мне бумагу.

Я посмотрел на нее и спрятал в карман.

— Спасибо. Мне нужна была только твоя подпись. Может быть, ты мне еще понадобишься.

Я сел в машину и поехал из города, внимательно контролируя, чтобы стрелка спидометра держалась ниже пятнадцати миль, пока не выехал за городскую черту.

Когда я приехал в Лос-Анджелес, Берта Кул была в агентстве.

— Ради Бога, Дональд, где ты был все это время?

— Работал.

— Никогда больше так не делай.

— Как?

— Не уезжай туда, где я не могу с тобой связаться.

— Я был занят и не хотел, чтобы со мной связывались. Что случилось?

— Здесь начался сущий ад, и я не знаю, как это остановить. Что с твоим носом? Он распух.

— Его сильно придавил один парень.

— Я разговаривала с Мариан, — сказала Берта.

— Ну?

— Она каждый день подолгу беседует с помощником областного прокурора.

— В газетах ее имя пока не упоминалось?

— Нет. К этому они еще не готовы, но очень похоже, что готовятся.

— Что у нее нового?

— Они столько разговаривали с ней, что она теперь абсолютно убеждена, что видела, как тот человек выходил из квартиры Эвелин Харрис.

Но он же действительно из нее выходил, разве не так?

— Ты должен на нее повлиять. Ты знаешь не хуже меня, Дональд, что она не видела, как он выходил из этой квартиры. Она его встретила в коридоре и не знает, из какой квартиры он вышел. А теперь…

— А теперь она уже знает?

— Да, — невесело усмехнулась Берта Кул. — Теперь она думает, что знает.

— Это все? — спросил я.

— Нет. Когда Мариан разговаривала с помощником прокурора, ему позвонили из полицейского управления Санта-Карлотты. Очевидно, они сказали, что это дело имеет отношение к их городу. Помощник прокурора договорился с ними о встрече.

Я закурил сигарету, а Берта Кул села на стол, глядя на меня:

— Ты понимаешь, что это значит, Дональд? Они собираются подставить нашего человека. Мариан его опознает, и тогда мы погорели. Сейчас некогда копаться. Мы должны действовать быстро.

— Я действовал быстро, — ответил я.

— А что ты узнал?

— Немногое. Приходили на мое имя какие-нибудь письма или телеграммы?

— Да. Была телеграмма от кого-то из Сан-Франциско. В ней говорится, что ни один врач-глазник и ни одна оптическая мастерская в Сан-Франциско за время расследования не получала заказа на отправку очков в Оуквью. Я надеюсь, ты знаешь, о чем идет речь?

— Знаю.

— Ну, что это?

— Еще одна цифра в таблице, которую я стараюсь составить. Но таблица еще не готова.