Женя Л. - Дело №2 [СИ]

Она снова замолчала.

— А как получилось, что батарейки повез Жиль, да еще ни свет, ни заря?

— Перед тем, как ехать в гости, он обнаружил, что порвался шнурок на ботинке, поэтому мы заехали в молл. Жиль пошел за шнурками, а я — за батарейками. Он еще удивился и спросил, зачем мне батарейки, я объяснила, а он тут же вызвался завести их маме утром и вставить в пульт. Мама все равно вставала рано. Вот и все. Мы вместе купили батарейки, он положил их в карман и на следующее утро повез маме.

— Он не положил их в бардачок?

— Нет, мы ездили на моей машине.

— Кто-нибудь знал, что Жиль собирался заехать к Пауле утром?

Она покачала головой.

— Не думаю. Это такая мелочь, о ней даже и говорить не стоило.

— Лора, Паула позвонила мне в то утро, шепнула в трубку, что знает, кто убил Креченскую и попросила срочно приехать. Она была очень осторожна и, когда я в первый раз приехала с ней поговорить, то даже не открыла мне дверь, а немедленно вызвала полицию.

— Правда? Ну мама дает! — в первый раз улыбнулась Лора.

— Кого еще, кроме Жиля, она могла впустить в дом?

— Ну, не знаю. У нее и не бывало никого. Как-то предложили, чтобы раз или два в неделю кто-нибудь приходил и убирал, но она наотрез отказалась.

— Как же она справлялась?

— А никак. Раз или два в год вызывала кого-то, и они ей часа за два или три делали генеральную уборку.

— И когда в последний раз это было?

— Летом.

— Вы разговаривали с Жилем после ареста?

— Нет, меня к нему не пустили.

— А с Жульеном?

— Нет, у нас с ним непростые отношения.

— А кто еще есть из родственников?

— У них большая семья, — протянула она и замолчала.

— Вы с ними общаетесь?

Она покачала головой.

— Нет, Жиль иногда заезжает к своей матери, но без меня. У нее слишком чопорно, что ли. Я не люблю там бывать.

— У Жиля есть враги?

— Так Вы возьметесь ему помогать? — встрепенулась Лора.

— Не знаю. Расскажите мне пока про его дела.

— Да я ничего и не знаю. Я никогда не интересовалась его делами.

— А почему они с братом не общаются?

— Насколько я поняла, они друг друга еще с детства не переваривали. У них разница в восемь лет, так что особой близости и быть не могло.

— А кто старше? — перебила я.

— Жульен. Он потому и бесился, что по завещанию отца должен был ждать, пока не подрастет и не выучится Жиль, чтобы вдвоем вести дела.

— И долго Жульену пришлось ждать?

— Прилично. Жиль не спешил.

— А кто занимался делами пока Жиль взрослел?

— Жульен и занимался, но конторой не владел, все доходы уходили матери, а Жульен был наемным работником.

— Как-то все странно.

— Немного. Они еще та семейка. Жульен работал в конторе отца наряду с другими адвокатами за зарплату и гонорары. Дохода он не получал, собственником конторы не был.

— То есть, собственником он мог стать только в случае, если Жиль согласится заняться делами конторы?

Она кивнула.

— И когда они стали работать вместе?

— Четыре года назад.

— Но ведь у адвокатов и без того неплохие доходы. Почему Жульен так нервничал?

— Амбиции, — отрезала Лора. — Он хотел быть хозяином.

— А почему, когда стал, то переехал куда-то на задворки?

— Потому, что как только он начал хозяйничать, контора тут же сдулась. Жульен не мог ни с клиентами, ни с персоналом ужиться. Жиль предложил разъехаться, однако вывеску пришлось оставить старую, опять же из-за завещания.

— И что? Дела наладились?

— Немного. Правда, былых доходов и положения уже нет, но, в целом, жить можно.

Я хотела спросить ее, почему Жиль продал дом, но постеснялась и снова спросила про врагов.

— Да какие у него могут быть враги? — удивилась Лора. — Да и вообще, сейчас даже если и враг или недоброжелатель, то не под убийство же подставлять.

— А, в случае, если Жиля…, - я запнулась.

— Посадят, — подсказала мне Лора с горькой усмешкой.

— Да, предположим. Кто от этого выиграет? Кому достанется его дело или, вернее, его контора, клиенты?

— Трудно сказать. Мы с ним официально разведены, поэтому я ни на что даже претендовать не могу, да и не стала бы. Клиентура, может быть, и перешла бы к Жульену, но сказать трудно. Даже в нашем небольшом городе достаточно адвокатов и нотариусов.

— То есть, Жульен может оказаться в выигрыше?

— Я не знаю, — вздохнула она. — Мы не очень дружны — это правда, да и с Жилем они не ладили, но подставлять Жиля, да еще таким диким способом. Нет, Жульен здесь не при чем. И, потом, хоть они и сидят в разных углах, фирма-то у них одна. Зачем марать репутацию? Других доходов у Жульена нет.

— А клиенты? Может, у него был кто-нибудь, кому он насолил?

— Да что Вы? Он же не занимается уголовными делами. Так, сделки, консультации.

— Так, может, кого-то не так проконсультировал?

— Не знаю, но, по-моему, можно и в суд подать или потребовать компенсацию, — она пожала плечами. — Убить, наконец, но не подставлять же так!

— А почему Вы уверены, что его подставили?

Вопросы я задавала уже просто так. От дела надо было отказываться, но мне было неловко так прямо сказать ей, что я не хочу заниматься этим.

— Вы же сами говорили. Да и потом, я знаю, что у него рука бы на маму не поднялась.

— А, если, предположим, Паула как-то вычислила, что это он убил Креченскую? Только предположим.

— Кто такая, эта Креченская? — спросила Лора. — Они…

Она не стала доспрашивать, но я ответила на не заданный вопрос как могла:

— Я не знаю, Лора.

— Прошу Вас, пожалуйста, найдите убийцу мамы.

— А, если это…

Она перебила:

— Все равно найдите.

Она положила на стол чек на приличную, по моим меркам, сумму.

— Я начала работать, — сказала Лора и протянула мне визитную карточку. — Звоните мне в любое время по этим телефонам. Поверьте, это не Жиль. И спасибо Вам.

Она встала, надела свою шубку и вышла. Я осталась сидеть за столом, ругая себя последними словами. Я понятия не имела, с какого боку подступиться к расследованию. До Рождества оставалось несколько дней, торговля была в самом разгаре, Алик еле справлялся, а я ввязалась в расследование безо всяких перспектив найти преступника, да еще со всеми этими юристами вокруг. Но надо было что-то делать, с чего-то начать, и я открыла новый лист в тетради под названием «Дело N 2. 2» и написала ключевой, по моему мнению, вопрос — что такого могла узнать Паула, что вынудило преступника убить ее накануне утром? Потом стала думать, но думать не получалось. Логика подсказывала, что когда приехал Жиль, Паула по какой-то причине решила, что именно он преступник (может, он напомнил ей человека, которого она видела пробиравшимся в дом Креченских уже после убийства Софьи) и невольно, жестом или взглядом, выдала себя, за что и поплатилась. А улики, которые нашли в машине Жиля? Что ж, вполне возможно, он, будучи юристом, рассчитал все таким образом, что слишком явные улики без отпечатков пальцев помогут ему, в конце концов, выйти сухим из воды. Тогда зачем, спрашивается, я взялась за дело? Мои мучения прервал Алик, заглянув в кабинет и попросив о помощи. Я с облегчением захлопнула тетрадь и пошла в лавку. Кот сидел на прилавке. Наверное, ему не понравилось, что около его топчана толклось слишком много народу. На самом деле вся очередь была всего из трех человек, но около одной покупательницы вертелось трое ребятишек, которые так и норовили потискать кота. Кот наш к таким вольностям не привык, а дети, несмотря на строгие окрики матери, не унимались. Я не стала, вопреки правилам, сгонять Кита с прилавка, а принялась за работу. Через полчаса волна посетителей схлынула. Алик подошел ко мне и спросил, чем это я так расстроена. Я улыбнулась, ответила, что это, наверное, все из-за предрождественской толкотни, но Алика трудно было обмануть.