Калеб Карр - Итальянский секретарь

– Значит, - сказал он, уже полностью владея своим голосом, - значит, это ее комнаты?

– Да, Майкрофт, - отозвался Холмс. - Осторожно, ты сейчас наступишь левой ногой в лужу «невысыхающей крови».

Майкрофт попытался избежать попадания в лужу крови, изобразив подобие прыжка в сторону, насколько позволила его туша, а Холмс продолжал:

– Кровь, по всей видимости, свиная или другого домашнего животного, и пролита уже больше двенадцати часов назад, так что лучше в ней не пачкаться.

Майкрофт продолжал глядеть на пол, слегка хмурясь и цокая языком:

– Ты хочешь сказать, что ради взгляда на эту ерунду столько денег переходило из рук в руки, ради этого были убиты трое порядочных людей, и честную молодую женщину погубили и чуть не свели с ума?

– Нет-нет, - ответил Холмс, продолжая тренькать на лютне; от мелодии, которую он играл, мне становилось все больше не по себе. - Причиной была не лужа крови, а сами эти комнаты, этот дворец - это их могуществом свиная кровь превращалась в нечто волшебное. Тени - в безумные видения. Жизнь - в смерть…

Майкрофт кивнул, видимо - в знак согласия, потом будто вспомнил что-то:

– А девушка, - сказал он. - Что с ней?

Я показал на разбитое окно, и глаза Майкрофта округлились.

– Не бойтесь, - быстро сказал я. - С ней все в порядке.

– Ее спасли! - вмешался Холмс. - Ватсон и местный полицейский. Это был невероятный подвиг, Майкрофт, - я думаю, их надо представить к королевской награде. Особенно Ватсона.

– В самом деле? - сказал Майкрофт. - Что ж, но мне сначала надо будет… пропади оно пропадом, Шерлок, перестанешь ли ты бренчать?! Работа еще не закончена, Вилл Сэдлер еще бродит где-то в парке, неизвестно с каким числом пособников!

– Не волнуйся. Пособник у него только один. - И добавил, тихо, чтобы брат не услышал: - И мы его не поймаем… - Внезапно Холмс перестал играть на лютне. - Старинная машина Сэдлера, - сказал он вслух. - Вы ее захватили?

На лице Майкрофта отразилось явное разочарование.

– Не смогли, - ответил он. - Я думал, ее хорошо стерегут, но каким-то образом…

Холмс поднял голову - он словно ожидал этой новости:

– Она таинственным образом воспламенилась и горит до сих пор… - Он вздохнул, словно подчеркивая собственное бессилие.

– Откуда тебе это известно? - спросил его брат.

Холмс пожал плечами и опять занялся лютней:

– Это хорошо согласуется с остальными событиями сегодняшнего вечера, - сказал он. - Без сомнения, Сэдлер, убегая от погони, сдвоил след, вернулся и поджег машину.

Майкрофту, похоже, это натянутое объяснение понравилось не больше, чем самому Холмсу; но он огляделся с растущим сомнением и пробормотал лишь:

– Мы можем только гадать…

– Что за «старинная машина»? - спросил я. - О чем вы говорите?

– Верно - Ватсон же ее не видел! - Холмс как будто обрадовался моему невежеству, точнее - возможности просветить меня. Он быстро встал, отложил лютню и вышел из комнаты. - Скорее, Ватсон! - сказал он, пришлепнув листки с нотами на грудь своему удивленному брату. - Пока она не сгорела дотла!

Поспешая за ним, я остановился, увидев, что Майкрофт изучает ноты.

– Доктор, - сказал тот, протягивая большую руку и взяв меня за плечо. - Я достаточно хорошо знаю своего брата, и чувствую, когда какая-то вещь важна для расследования. - Он протянул мне ноты. - Что это?

Я глубоко задумался - как лучше объяснить ему? Но мне ничего не пришло в голову, кроме как спросить:

– Мистер Холмс… вы любите итальянскую оперу?

– Ну… как любой служащий Уайтхолла [26]…

Мне это не показалось безусловным утверждением.

– А Верди? - продолжал я.

Он покачал головой.

– Слишком напыщен, на мой вкус.

Я сунул ноты обратно ему в руки и сказал только:

– На вашем месте я бы своим вкусам не изменял, - и выбежал вон.

Когда я догнал Холмса, он стоял, наполовину высунувшись из окна, в другой спальне, на внешней стороне дворца. Открыв соседнее окно, я принял такую же позу и увидел в отдалении огромный костер. Мощное сооружение, похожее на подъемный кран, сделанное из могучих брусьев и водруженное на платформу на колесах, стояло сразу за северной линией внутренней ограды и пылало; вокруг него можно было разглядеть полицейских, которые, видимо, отчаявшись потушить огонь, бесцельно стояли и разгуливали вокруг, боязливо посмеиваясь при виде открывающегося им зрелища.

Картина эта напомнила мне что-то виденное в детстве, на картинке в книге; напрягая память и пытаясь соотнести картинку с контекстом, я, наконец, примерно представил себе, как могла выглядеть эта штука.

– Холмс! - окликнул я. - Это ведь средневековое осадное орудие, верно?

– Это требушет [27], Ватсон, - ответил мой друг, довольно рискованно усаживаясь на подоконнике открытого окна. - Когда я услышал о необычных увлечениях Вилла-Верняка, я сразу заподозрил… Вы, наверное, помните, что средневековые армии такими машинами швыряли чумные трупы в осажденные города. Это объяснило бы загадку тела Маккея - и место, где его нашли, и состояние тела. А мисс Маккензи, как вы помните, подтвердила, что у Сэдлера такая вещь имелась. Но все равно я был очень рад увидеть эту машину своими глазами - это одно из самых необычных объяснений в моей практике!

– И верно! - согласился я, внезапно поняв, что я, как и мой друг, смотрю на огонь с улыбкой. - Приятно смотреть, как ее пожирает огонь, верно, Холмс?

– Абсолютно.

– Может, нам надо принять участие в поисках? Сэдлера, то есть.

Холмс лишь спокойно покачал головой.

– Полиция его найдет, скорее всего. Но, хоть Сэдлер и незаурядный преступник, не его злая воля управляла этим делом. Мозгом заговора в гораздо большей степени служил лорд Фрэнсис - и все же в этом деле многое не поддается простому объяснению и не походит на обычное преступление.

– Не буду спорить, Холмс.

Мой друг поднял голову и хлопнул себя по колену.

– А теперь нам, может быть… Ватсон! - Внезапно на его лице отразился ужас. - Берегитесь!

Левым углом левого же глаза я засек быстро приближающийся объект и машинально подался назад, внутрь здания. Не успел я спрятаться, как бедные мои барабанные перепонки опять чуть не разлетелись от гневного пронзительного крика явно сбитой с толку хищной птицы; я тут же понял, что это огромный ястреб-тетеревятник, на вытянутых когтистых лапах которого болтались две длинных кожаных полосы. Когти эти были идеальными режущими орудиями, при помощи которых птица, очевидно, собиралась меня изуродовать, как когда-то изуродовала Хэкетта; Холмс вовремя предупредил меня и тем самым спас, но сердце у меня колотилось как бешеное.

– Проклятая тварь! - крикнул я, оглядываясь кругом и вспоминая, что оставил «Холланд и Холланд» в трапезной. - Если б я не забыл ружье!