Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

Перри Мейсон схватил Брунольда за плечо.

— И что вы сделаете? — зловеще спросил он.

Брунольд повернулся к нему и посмотрел на адвоката.

— Если только попробуете ей нагрубить, не говоря про рукоприкладство, то в следующую секунду вылетите отсюда пулей и пролетите до конца коридора, — рявкнул Мейсон. — Теперь сядьте и успокойтесь. Хватит ходить вокруг да около. Рассказывайте, как все было на самом деле.

— С какой стати я должен вам что-то рассказывать?

— Да потому, что самому вам не справиться. Вы сами скоро захотите, чтобы кто-то вам помогал. У вас есть возможность все мне рассказать сейчас. Позднее ее может уже не быть. Вы вполне можете оказаться за решеткой.

— У полиции на меня ничего нет.

— Это вы так думаете.

— Никто, кроме вас, не знает, что я там появлялся сегодня вечером.

— Миссис Бассет знает.

— Конечно, знает, но она не дура.

— Коулмар видел, как кто-то выбегал из дома, — напомнил Мейсон. — И он знает, кто это был. Мне он отказался это сообщить. Это были вы?

У Брунольда опустились плечи:

— Он узнал этого человека?

— Коулмар заявляет, что да.

— Но он не мог. Он находился слишком далеко, а я…

— Значит, Коулмар все-таки видел вас, — сделал вывод Мейсон.

— Да, но я не думал, что Коулмар мог меня видеть. Он находился на другой стороне улицы. Клянусь: я увидел его первым. Я отвернулся, чтобы он не мог меня узнать.

— А почему вы бежали?

— Торопился.

— Почему?

— Потому что знал, что Сильвия — миссис Бассет — позвонила вам. Я не хотел находиться поблизости, когда вы приедете.

— Как считаете, вы сможете выдержать жесткий прессинг в полиции? Перекрестный допрос? — спросил Мейсон.

— Конечно, смогу.

— Вы не очень-то хорошо держались, когда я вам только что задавал вопросы.

— Но полиция не будет меня допрашивать.

— Почему это?

— Потому что они не знают о какой-либо моей связи с Бассетами.

— Кто-то идет, — вмешалась Делла Стрит.

За матовым стеклом двери, ведущей в адвокатскую контору, появились очертания нескольких фигур. Ручку повернули, дверь толкнули. На пороге стояли сержант Холкомб с двумя подчиненными. Они внимательно и настороженно осмотрели сидевших в приемной людей. Сержант Холкомб шагнул вперед.

— Питер Брунольд? — уточнил он.

Брунольд кивнул.

— Что вам от меня нужно? — воинственно спросил он.

Сержант Холкомб схватил Брунольда за плечо и в то же время показал золотой жетон полицейского на пиджаке, приподняв лацкан.

— Ничего, — ответил Холкомб. — Я арестовываю вас в связи с обвинением в убийстве Хартли Бассета и предупреждаю: все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Холкомб повернулся к Перри Мейсону с надменной улыбкой:

— Простите, что прерываю ваше совещание, Мейсон, но люди имеют склонность исчезать после того, как поговорят с вами. Это очень неприятно. Поэтому я постарался добраться до мистера Брунольда, пока он не решил, что смена климата пойдет ему на пользу.

Перри Мейсон затушил сигарету в пепельнице:

— Не нужно извиняться, сержант. Приходите снова в любое время.

— Если окружной прокурор решит, что с той свидетельницей случилось то, что думаю я сам, то я точно вернусь. И уходить отсюда буду не один.

Перри Мейсон продолжал вести себя очень вежливо и любезно.

— Рад видеть вас в любое время, сержант, — сказал он.

Брунольд повернулся к Перри Мейсону:

— Послушайте, вы должны…

Холкомб кивнул двум сопровождавшим его полицейским. Они резко подняли Брунольда со стула.

— Нет, не должен, — ответил Холкомб вместо Мейсона. — У вас было время поболтать.

— Вы не можете запретить мне разговаривать со своим адвокатом, — взревел Брунольд.

— Нет, не могу, но после того, как задержание должным образом оформлено, а вы помещены в тюрьму, — пояснил Холкомб. — Вот тогда вы имеете право пригласить адвоката. Но до этого времени еще много воды утечет.

Двое сопровождавших Холкомба полицейских вытолкали Брунольда за дверь. Он пытался сопротивляться и упирался. Они достали и защелкнули наручники на его запястьях, а потом хорошенько подтолкнули задержанного.

— Вы сами напросились, — сказал один из полицейских.

Дверь за ними захлопнулась. Сержант Холкомб остался в конторе и гневно смотрел на Перри Мейсона. Тот зевнул и вежливо прикрыл рот четырьмя пальцами.

— Простите, сержант, — сказал он. — У меня был очень тяжелый день.

Холкомб развернулся, резко распахнул дверь, но остановился на пороге и снова повернулся к адвокату.

— Вы используете поразительно хитрые методы для человека, который так редко добивается реальных результатов, — в точности повторил он фразу, недавно сказанную ему Мейсоном.

Холкомб хлопнул дверью. Мейсон весело улыбнулся Делле Стрит:

— Как насчет того, чтобы заглянуть в один из ночных клубов перед тем, как отправляться по домам?

— Если я сниму шубу, меня арестуют, — ответила она, оглядывая себя. — Помнишь, как ты велел мне одеться побыстрее? Я могу ввести в грех тех, кто увидит меня без нее.

— Значит, ты возвращаешься домой, — решил Мейсон. — По крайней мере, один из нас должен остаться на свободе.

Делла Стрит обеспокоенно посмотрела на адвоката:

— Шеф, неужели ты думаешь, что он и тебя может арестовать?

Мейсон пожал плечами и придержал для нее дверь:

— Никто не знает, что может сделать сержант Холкомб. Он бестактный, безмозглый, но при этом вездесущий. Еще тот тип!

Свежевыбритый Перри Мейсон остановился у письменного стола Деллы Стрит и улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз.

— Как ты себя чувствуешь после того, как поздно легла спать? — спросил он.

— Как огурчик. Вижу, что все газеты написали про убийство Хартли Бассета, но про Брунольда нигде ничего не сказано.

— Журналисты ничего не знают про Брунольда, — заявил Мейсон.

— Почему?

— Потому что Холкомб не повез его в управление, а отправил в какое-то отделение полиции на окраине, где они смогут допросить его.

— А ты ничего не мог с этим поделать?

— Мог бы, конечно, добиться habeas corpus [15] Habeas corpus ( лат .) — судебный приказ о доставлении в суд лица, содержащегося под стражей, для выяснения правомерности содержания его под стражей. , но пока я не хочу раскрывать карты. И я не знаю фактов. Может, пока для Брунольда лучше побыть в тюрьме, чем на свободе. Да и полиция в любом случае вытянула бы из него все, что хотела, пока я смог бы добиться судебного приказа.

— А что там с миссис Бассет?

— Я позвонил ей, как только добрался до своей квартиры.

— Разговаривал с ней?

— Нет. Она устроила истерику сразу же после того, как я уехал. Холкомб от нее ничего не добился. Сын вызвал врача, а потом оставил полицейских в дураках. Он заявил, что везет ее в больницу, только ее нет ни в одной больнице. Парень отказывается говорить, где она, и привезет ее, когда будет нужно.