Патриция Вентворт - Дело закрыто. Опасная тропа

– Все это понятно, – сказал Генри, – но не станете же вы утверждать, будто миссис Мерсер из одного только чувства благодарности дала ложные показания и оговорила невиновного человека лишь потому, что когда-то служила кухаркой у матери настоящего убийцы? Ведь, как я понимаю, сейчас в роли предполагаемого преступника выступает Берти Эвертон. Хилари, разумеется, уверена в его виновности, но если она не обращает внимания на показания, вы-то, наверное, принимаете их в расчет?

– Необходимо добыть надежные свидетельства, чтобы освободить Джеффри Грея из тюрьмы. Я не утверждаю, что убийца – Берти Эвертон. Я лишь предложила вам с мисс Хилари тщательно проверить его алиби.

– Вы говорите, что не утверждаете, будто Берти Эвертон совершил это убийство. Но если его алиби подтвердится, значит, он действительно не мог этого сделать, так как находился в четырехстах милях от Патни, когда застрелили Джеймса Эвертона. Однако допустим, его алиби – фальшивка и он виновен в смерти дяди. Неужели вы верите, что бедная напуганная женщина вроде миссис Мерсер способна мгновенно выдумать такую историю, возложив вину на Джеффри Грея, и при этом не запутаться во время перекрестного допроса?

– Я не говорила, что эта история придумана спонтанно, – серьезно возразила мисс Сильвер. – Убийство мистера Эвертона было тщательно спланировано. Вы помните, Альфред Мерсер женился на Луизе Анкетелл на следующий день. Но они подали заявку заранее. Полагаю, это стало одновременно и платой, и мерой предосторожности. Вспомните также глухую женщину, которую пригласили на обед. Ее показания сняли подозрения с Мерсеров, как и было задумано, а ее глухота не позволила ей точно определить, когда прозвучал выстрел. Все в этом деле указывает на точный расчет времени и тщательное продумывание деталей. Человек, замысливший это преступление, безжалостен, изобретателен и коварен. Я рада, что в ближайшие дни мисс Кэрью будет находиться далеко от Лондона.

– Вы действительно считаете, что она в опасности? – спросил Генри.

– А как вы думаете, капитан Каннингем?

Хилари вздрогнула, и в ту же секунду Генри подумал, что предпочел бы улететь с ней на Луну. Он представил себе затянутую туманом дорогу на Ледстоу, и у него похолодели ноги. Он ничего не ответил, и мисс Сильвер произнесла:

– Вот именно, капитан Каннингем.

Хилари снова вздрогнула и сказала:

– Я все думаю о миссис Мерсер. Она напугана и ужасно его боится. Вот почему она отказалась говорить со мной вчера вечером. Вы думаете, она в безопасности там, в коттедже, наедине с этим человеком?

– Я думаю, что она в большой опасности, – ответила мисс Сильвер.

– Если бы мне пришлось терпеть это еще хоть минуту, я бы взорвалась! – воскликнула Хилари.

Генри взял ее под руку.

– Если будешь показывать свой нрав, придется опять расторгнуть помолвку, – решительно произнес он.

Хилари сморщила нос.

– Но ведь никто не говорил, что мы снова помолвлены. Ах, Генри, разве кузина Селина не ужасна? Гораздо, гораздо, гораздо хуже, чем я думала.

Они только что покинули дом миссис Макалистер на Маррифилд-авеню, стараясь как можно быстрее удалиться на безопасное расстояние. Миссис Макалистер и была той самой кузиной Селиной, и их приезд накануне вечером не доставил радости ни одной из сторон.

– Ее муж был очаровашкой, – сказала Хилари, – а еще профессором или кем-то в этом роде. Часто угощал меня конфетами, а она все время повторяла, что они только вредят здоровью. Она стала еще невыносимее с тех пор, как он умер. Самое ужасное, что это она приходится нам родней, а не он. Она внучка двоюродной сестры нашего с Мэрион дедушки, которую звали Селина Кэрью, поэтому было бы нехорошо делать вид, будто она не является членом семьи. Только вспомни эти разговоры о Джеффе практически с первой минуты нашего приезда! А когда стараешься сменить тему – несколько слов о том, что ей нужно накрасить губы или сделать маникюр, а затем снова о Джеффе! Не знаю, как я все это выдержу. Как ты думаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы выполнить все поручения мисс Сильвер?

– Пока не знаю, – сказал Генри.

– Генри, перестань давать односложные и неопределенные ответы! Чем мы займемся в первую очередь – гаражами или Анни Робертсон? Или оставим ее на закуску?

– Сначала займемся ею. На это потребуется некоторое время.

Но в гостинице «Шотландия» им сообщили, что Анни Робертсон здесь больше не работает. Она уволилась и вышла замуж. В результате долгих расспросов им удалось познакомиться с девушкой, которая, как оказалось, дружит с Анни. Она рассказала, что теперь ее фамилия Джемисон и она живет в Горджи, в крошечной милой квартирке. Генри и Хилари узнали ее новый адрес, а затем отправились в Горджи на трамвае.

В квартиру миссис Анни Робертсон Джемисон вел длинный ряд ступеней, начищенных до блеска, но их оказалось слишком много. Миссис Джемисон открыла дверь и стала внимательно слушать их объяснения. Это была крупная светловолосая молодая женщина с розовыми щеками и пухлыми, обнаженными по локоть руками.

Хилари принялась объяснять:

– Нам дали ваш адрес в гостинице «Шотландия», миссис Джемисон. Мы не стали бы беспокоить вас, но нам очень нужно поговорить с вами. Это займет несколько минут. Речь пойдет об одном эпизоде, который произошел в прошлом году в гостинице. Мы надеемся, что вы сможете нам помочь.

Круглые голубые глаза Анни Джемисон округлились еще больше.

– Дело касается развода? Мой муж крайне неодобрительно относится к разводам.

– Нет-нет, – заверила ее Хилари.

– Тогда заходите.

Они вошли. В квартире стоял запах копченой рыбы и детского мыла. В гостиной красовались ярко-красные занавески на фоне зеленого линолеума. Из мебели здесь были два стула и диван, обтянутые малиновым плюшем. Анни Робертсон гордилась этой мебелью, на которую она истратила все свои сбережения. Они сели, и наступило молчание. Хилари позабыла обо всем, что хотела сказать, а Генри вообще ничего не собирался говорить. В его задачу входило общение с владельцами гаражей, а бывшие горничные достались Хилари.

– Миссис Джемисон… – наконец произнесла Хилари. Может быть, если она нарушит тишину, все прояснится. Ужасно, если ничего не получится. Она была в отчаянии и не знала, с чего начать. – Миссис Джемисон…

Анни стало ее жаль.

– Вы сказали, что это касается какого-то события в гостинице.

– В прошлом году, – ответила Хилари и вдруг затараторила: – Ах, миссис Джемисон, вы помните заявление, подписанное вами по делу об убийстве Эвертона?

Она собиралась совершенно иначе начать эту беседу. Генри недоуменно взглянул на нее.

Анни Джемисон громко ахнула, но взгляд ее голубых глаз оставался спокойным и внушал доверие. Хилари почувствовала к ней симпатию, и разговор уже не казался таким трудным. У нее возникло ощущение, будто она беседует с подругой.