Агата Кристи - Долгое прощание

– Очень жаль, но я уже не помню, что вы мне говорили.

Эйлин все еще стояла рядом со мной, стройная, высокая, в белом платье. Ее волосы нежно блестели в лунном свете.

– Почему вы меня спросили, не из-за нее ли я наняла вас?

Я медлил с ответом, и Эйлин добавила:

– Это Роджер вам сказал – что был с ней знаком?

– Он сказал об этом к случаю, когда узнал мое имя. Он много говорил, я не помню и половины из сказанного.

– Понимаю. Я должна идти домой, мистер Марлоу, и посмотреть, не нужно ли чего мужу. И если вы не хотите зайти…

– Я хочу получить от вас подарок, – сказал я, обнял ее, откинул ее голову назад и поцеловал в губы.

Эйлин не противилась, но и не ответила поцелуем. Мягко отстранившись, она стояла и смотрела на меня.

– Вы не должны были этого делать, – заметила она. – Это фальшиво. А вы такой милый человек.

– Вы правы, совершенно фальшиво, – согласился я. – Но весь день я носился, высунув язык, как овчарка, и рисковал жизнью. Все произошло так, что сгодилось бы для киносценария. Знаете что? Я думаю, что вы с самого начала знали, где был ваш муж, или по меньшей мере знали фамилию этого врача. Вам просто хотелось, чтобы я вошел в контакт с вашим мужем и чувствовал некоторую обязанность заботиться о нем. Или я сошел с ума?

– Конечно, сошли! – холодно ответила Эйлин. – Это самая большая чушь, какую я когда-либо слышала.

Она повернулась и пошла.

– Один момент! – сказал я. – И не говорите мне, что я милый человек! Лучше бы я был подлецом.

Она оглянулась.

– Почему?

– Если бы я не был мил с Терри Леноксом, он был бы еще жив.

– Да? – тихо сказала Эйлин. – Почему вы так уверены в этом? Спокойной ночи, мистер Марлоу, и спасибо за все.

Она пошла по газону, я проводил ее взглядом. Она вошла в дом, дверь закрылась.

Через три дня Эйлин позвонила мне и пригласила на следующий вечер. Она позвала нескольких друзей на коктейль. Роджеру очень хотелось поговорить со мной и поблагодарить. И почему я не прислал счет?

– Вы мне ничего не должны, миссис Эд. Я уже получил гонорар за то немногое, что сделал.

– Наверное, я показалась вам очень глупой из-за своего старомодного поведения, – сказала Эйлин, – Поцелуи теперь не много значат. Вы придете, не правда ли?

Я поблагодарил ее за приглашение и согласился, сам не зная почему.

– Роджер снова на высоте. Он работает, – прибавила она.

– Это хорошо.

– Сегодня ваш голос звучит очень серьезно. Думаю, вы не легко смотрите на жизнь.

– Временами.

Эйлин рассмеялась, попрощалась и положила трубку. Я некоторое время сидел и тяжело смотрел на жизнь. Потом заставил себя подумать о чем-нибудь веселом, чтобы как следует рассмеяться. Ничего не получилось. Тогда я взял прощальное письмо Терри Ленокса, сел на софу и снова прочитал его.

Я вспомнил, что еще не выполнил его просьбу не съездил в бар «Виктор» и не выпил там в память о нем гимлит. Сейчас было самое время, в баре, наверно, было затишье. В это время мы обычно заходили туда. Я вспомнил Терри, и мне стало грустно.

Я получил от Терри слишком много денег. Он поставил меня в глупое положение, но щедро расплатился за это.

В баре было так тихо, что, пожалуй, можно было бы услышать падение температуры. На табуретке возле стойки сидела в одиночестве молодая дама, перед ней стоял светло-зеленый напиток. Она была в черном костюме, вероятно из синтетики типа орлона, подходящем к этому времени года. Она курила сигарету в длинном мундштуке, и вид у нее был хрупкий и напряженный, что иногда бывает признаком невроза, иногда эротического голода, а порой просто результатом строгой диеты.

Я сел за две табуретки от нее. Бармен поклонился мне без улыбки.

– Один гимлит, – попросил я. – Только без горького пива.

Бармен поставил передо мной маленький поднос и продолжал смотреть на меня.

– Знаете что? – радостно сказал он. – Я слышал, как вы разговаривали со своим знакомым, и обзавелся бутылкой розового лимонного экстракта, о котором он говорил. С тех пор вы к нам не заходили, и я сегодня открыл ее в первый раз.

– Мой знакомый уехал, – сказал я. – Двойной, если вам не трудно. И большое спасибо за труды!

Бармен отошел. Дама в черном бросила на меня быстрый взгляд, затем стала снова смотреть на бокал.

– Это здесь пьют очень немногие, – заметила она так тихо, что сначала я не понял, что она обращается ко мне.

Потом незнакомка снова посмотрела на меня. У нее были очень большие черные глаза, а ногти самые красные из всех, какие я видел. Но вид у нее был не дешевый, и в голосе не звучало: «Хочешь меня?»

– Я говорю о гимлите.

– Один знакомый приучил меня к нему, – ответил я.

– Наверно, он англичанин.

– Почему?

– Лимонный сок. Чисто английский продукт, как отварная рыба в красном соусе, глядя на который думаешь, что повар обрезал палец и накапал туда крови.

– Я думаю, что гимлит скорее напиток тропиков, мест с жарким климатом. Вроде Малайи.

– Может быть, вы правы.

Незнакомка снова отвернулась.

Бармен поставил передо мной бокал. С лимонным соком напиток оказался зеленовато-желтым и мутным. Я попробовал его. Дама в черном посмотрела на меня и подняла бокал. Мы оба выпили, и тут только я заметил, что она пила тот же напиток.

– Он не был англичанином, – сказал я. – Вероятно, он был там во время войны. Мы с ним иногда заходили сюда под вечер, как сегодня. До того, как здесь соберется дикая банда.

– В это время здесь приятно посидеть, – согласилась незнакомка, – Это почти единственное спокойное время.

Она допила бокал.

– Возможно, я знала вашего друга, – сказала она. – Как его имя?

Я ответил не сразу. Сначала я закурил сигарету и увидел, как она вытряхнула из мундштука окурок и вставила туда новую. Я протянул ей огонь и ответил:

– Его фамилия Ленокс.

Незнакомка поблагодарила меня, посмотрела в сторону, потом кивнула.

– Да, я очень хорошо его знала. Пожалуй, слишком хорошо.

Подошел бармен и посмотрел на мой пустой бокал.

– Еще два того же самого, – заказал я. – Подайте в нишу.

Я слез с табурета и встал в ожидании. Возможно, она отошьет меня, а возможно, и нет. Иногда в этой сексуальной местности мужчина, познакомившись с женщиной и поговорив с ней, сразу же ведет ее в спальню. Если она сочтет мои намерения таковыми, то ну ее к черту.

Незнакомка помедлила, но недолго. Захватив черные перчатки и черную замшевую сумку с золотой ручкой и золотым замком, она прошла в нишу и села, не говоря ни слова. Я сел напротив нее за столик.

– Моя фамилия Марлоу.

– А я Линда Лоринг, – тихо сказала она. – Вы сентиментальный человек, мистер Марлоу?

– Потому что пришел сюда выпить гимлит? А вы?

– Возможно, это в моем вкусе.