Роберт Гулик - Золото Будды

— У него были здесь враги? — спросил судья.

— Ни единого, ваша честь! — воскликнул Тан. — Он был проницательным и справедливым судьей, люди его уважали. Могу сказать, ваша честь, что в округе его любили, любили по-настоящему.

Судья кивнул, и Тан продолжил:

— Полмесяца назад, когда близилось время утреннего заседания, ко мне в канцелярию пришел его слуга и доложил, что хозяин не спал в своей постели, а дверь в библиотеку заперта изнутри. Мне было известно, что судья часто засиживается в библиотеке за чтением или письмом до глубокой ночи, так что я предположил, что он просто заснул над книгами. Я принялся настойчиво стучать в дверь. Поскольку изнутри не доносилось ни звука, я испугался, не случился ли с ним удар. Позвал начальника стражи и велел ломать дверь.

Тан судорожно сглотнул, губы у него дрожали.

— Судья Ван лежал на полу перед чайной жаровней, его невидящий взор был уставлен в потолок. Чайная чашка валялась на циновке у его простертой правой руки. Я потрогал его тело: оно было одеревеневшим и холодным. Я немедленно вызвал нашего судебного врача Шеня, и он определил, что судья скончался около полуночи. Лекарь взял пробу чая из чайника и…

— Где стоял чайник? — прервал Тана судья.

— На чайной полке в левом углу, ваша честь, рядом с медной жаровней, на которой кипятили воду. Чайник был почти полон. Шень дал выпить пробу собаке, и та сразу же сдохла. Он нагрел чай и по запаху определил яд. Он не смог проверить воду в стоявшем на жаровне ковше, поскольку она вся выкипела.

— Кто обычно приносил ему воду для чая? — поинтересовался судья.

— Сам судья и приносил, — тут же отозвался Тан.

Ди недоуменно поднял брови, и Тан сразу же пустился в объяснения:

— Он скрупулезно соблюдал чайную церемонию, ваша честь, был чрезвычайно требовательным ко всем ее деталям. Всегда сам набирал воду из колодца в своем саду и сам кипятил ее на чайной жаровне в библиотеке. Пользовался только своими чайником, чашками и чайницей — очень ценными, старинной работы. И хранил он их под замком, в шкафчике под жаровней. Я приказал судебному врачу исследовать чайные листочки из чайницы, но они оказались совершенно безвредны.

— Каковы были ваши дальнейшие действия? — спросил судья Ди.

— Я тут же послал гонца к губернатору в Пьенфу, а тело распорядился поместить во временный гроб и поставить его в зале личных покоев судьи. Затем я опечатал библиотеку. На третий день из столицы прибыл его превосходительство имперский дознаватель. Он приказал коменданту крепости выделить в его распоряжение шесть секретных агентов и приступил к тщательному расследованию. Он допросил всех слуг и…

— Я знаю, — нетерпеливо кивнул судья Ди. — Я читал его отчет. Там прямо утверждается, что никто не мог получить доступ к чаю, и никто не заходил в библиотеку после того, как туда удалился судья. Когда именно уехал дознаватель?

— Наутро четвертого дня, — медленно заговорил Тан, — дознаватель вызвал меня и приказал перенести гроб в храм Белого облака, что за западными воротами, где он должен оставаться, пока брат покойного не примет решение об окончательном месте захоронения. Затем он отослал агентов в крепость, сказал мне, что забирает с собой все бумаги судьи, и отбыл восвояси. — Тану, казалось, было не по себе. Боязливо глядя на судью, он спросил: — Я полагаю, он объяснил вашей чести причину своего внезапного отъезда?

— Он сказал, что расследование достигло такой ступени, где его следует продолжить новому судье, — тут же выдумал судья Ди.

Тан вздохнул с облегчением.

— Надеюсь, его превосходительство в добром здравии?

— Он уже отправился на юг с новым заданием, — ответил судья, потом встал. — Теперь я собираюсь осмотреть библиотеку. Пока я отсутствую, обсудите со старшиной Хуном повестку завтрашнего заседания.

Судья взял одну из свечей и удалился. Дверь в личные покои, находящиеся на другой стороне небольшого сада за приемным залом, была приоткрыта. Дождь перестал, но между деревьями и искусно разбитыми клумбами висел туман. Судья Ди открыл дверь и вошел в опустевшее жилище.

Судя по плану дома, приложенному к отчету, библиотека находилась в конце главного коридора, который он нашел без всякого труда. Идя по коридору, он заметил два боковых прохода, но тусклого пламени свечи не хватало, чтобы понять, куда они ведут. Внезапно судья замер на месте. Свет упал на худощавого человека, который как раз выходил из прохода прямо перед судьей и чуть с ним не столкнулся.

Неизвестный замер, уставив на судью странные пустые глаза. В лице его не было ничего необычного, если бы не родимое пятно размером с медяк, уродовавшее левую щеку. Судья с изумлением отметил, что человек обходился без шапки: его седые волосы были связаны на макушке в узел. Он смутно разглядел, что человек облачен в серый домашний халат с черным кушаком.

Только судья Ди открыл рот, чтобы осведомиться у незнакомца, кто он, как человек сделал шаг назад и бесшумно скрылся в темном проходе. Судья тут же поднял свечу, но резкое движение погасило пламя. Все погрузилось во тьму.

— Эй, иди сюда! — крикнул судья Ди.

Только эхо было ему ответом. Он прислушался. В пустом доме царила полная тишина.

— Каков наглец! — гневно пробормотал судья. По стенке он нащупал дорогу в сад и вернулся в свой кабинет.

Тан со старшиной Хуном сидели перед большой кипой документов.

— Я хочу, чтобы было ясно раз и навсегда, что в этом суде никто из моих подчиненных не имеет права расхаживать в затрапезном виде, пусть даже ночью и в свободное от работы время, — с раздражением обратился к Тану судья. — Только что я наткнулся на неизвестного, облаченного в домашнее платье и даже с непокрытой головой! Причем этот неотесанный мужлан даже не озаботился ответить, когда я его окликнул. Пойдите и приведите его. Уж я с ним поговорю!

Тан весь затрясся; он с ужасом смотрел на судью. Вид его был жалок, и судья Ди внезапно почувствовал себя перед ним виноватым: в конце концов, тот старался как мог.

— Ладно, такие нарушения порядка случаются достаточно часто, — заговорил он куда спокойнее. — Как бы то ни было, кто этот человек? Ночной дозорный, я полагаю?

Тан бросил испуганный взгляд на открытую дверь за спиной судьи и спросил, запинаясь:

— На нем… на нем был серый халат?

— Именно так, — ответил судья Ди.

— И родимое пятно на левой щеке?

— Да, — отрезал судья. — И хватит дрожать, милейший! Скажите, наконец, кто это?

Тан склонил голову и безжизненным шепотом произнес:

— Это был мертвый судья, ваша честь.

Где-то в глубине дома с оглушительным шумом хлопнула дверь.