Картер Браун - Ядовитый плющ [сборник]

– Я не слишком хорошо понял, но очень хочу быть в курсе всего.

– У меня была симпатия к Жоан. Мы интересовались одинаковыми вещами.

– Я понимаю вас, – одобряющим тоном произнес я.

– Так вот, это все. Не было ничего серьезного.

– Но, без сомнения, вы ее знали лучше остальных учениц.

– Я бы не пошел так далеко, нет…

– У нее были неприятности., что-нибудь ее беспокоило или волновало? Она вам никогда не говорила об этом?.. Не торопитесь, подумайте.

Он размышлял несколько секунд.

– Была одна вещь… – он колебался. – Может быть, это глупость, но тем не менее… Это произошло сегодня днем, около пяти часов: я ее встретил в парке. Она спросила, пойду ли я на беседу шерифа. Я ответил, что безусловно пойду, тем более что, профессора будут при исполнении служебных обязанностей… Тогда она мне сказала, что задаст шерифу определенней вопрос, и, если я хочу увидеть, как кто-то изменится в лице, мне нужно хорошенько присмотреться к присутствующим в зале.

– А она вам не сказала, кого это будет?

– Нет. Боюсь, что я недостаточно серьезно воспринял ее слова. Особенно после того, как услышал этот абсурдный вопрос о Лиззи Борден.

– Да-а… Это не освещает дело. А у вас нет предположений относительно мотивов убийства?

– Нет, в самом деле нет. Она была славной девочкой, иногда слишком экзальтированной, но это прошло бы с возрастом.

– А Нэнси Риттер?

– Это была ученица, как другие.

– У которой не было способностей, но которая пренебрегла тем, что вы ей об этом сказали.

Совершенно точно.

– Ну что ж, отлично.

– Я вам больше не нужен?

– У меня есть ваше заявление, и этого достаточно. Тем более если оно совпадает с действительными фактами.

Он вышел, а в приоткрытую дверь просунулась голова Полника.

– Чья теперь очередь?

– Помощника Мефисто, – ответил я. – У него есть имя?

– Его зовут Пис.

– Пис что?

– Просто Пис.

– Вот полное отсутствие воображения. Надеюсь, что вы полностью уверены в нем?

– Я пойду за ним, – быстро проговорил Полник, не пытаясь понять смысла моих слов.

Пис был немного выше метра пятидесяти. У него был вид умного и дельного продавца наркотиков или порнографических открыток. Принужденно остановившись посредине комнаты, он смотрел во все стороны – только не туда, где сидел я. Его левую щеку регулярно подергивал нервный тик.

– Это вы Пис?

– Конечно, это я.

Голос у него был хриплый и приглушенный, как будто ему стерли в табак голосовые связки.

– Ты вышел из тюрьмы?

– Скажите, вы не вернете меня туда?

– Откуда я могу знать? Сколько времени ты у Мефисто?

– Шесть месяцев, лейтенант. Только тогда, когда он работает.

– Он работает не регулярно?

– Примерно два раза в неделю: на частных вечерах, приемах, в коробках, как эта.

– И каждый раз по две смерти за сеанс?

Лицо Писа стало еще более серым.

– Я ничего не знаю об этой истории.

– А в чем заключается твоя работа?

– В основном я занимаюсь освещением: меняю цвета, работаю с прожектором, гашу…

– …И в зале? Может быть, даже выключаешь свет во всем доме?

– Вы говорите не то.

Я встал и вышел, старательно закрыв за собой дверь,

Полник вопросительно посмотрел на меня.

– Вернитесь в зал и постарайтесь узнать, не потерял ли кто-нибудь своих драгоценностей во время выступления фокусника. Если потери есть, сделайте список и принесите его мне, ни слова ни говоря. Если нет, так вы все равно принесите мне лист бумаги.

– Гм?..

– Просто кусок бумаги, ясно! И пусть это произойдет скорее!

Вернувшись на свое место, за письменный стол мисс Баннистер, я стал пристально разглядывать лицо Писа. Из всех методов работы флика этот – самый неприятный! Когда не знаешь, что сказать и даже что подумать, тогда нужно окружить парня ледяным молчанием. Если он немного нервный, то признается во всем в течение трех минут.

Это ни дало ничего. Пис не мог прямо смотреть на меня, а бросал взгляды украдкой, ожидая, когда кончится пытка, Он то теребил галстук, то засовывал пальцы за воротник, то дергал отвороты своего пиджака – короче говоря, был очень беспокоен.

Вошел Полник и положил на стол лист бумаги.

– Вот лист бумаги, лейтенант.

Он раздавил тяжелым, угрожающим взглядом Писа.

На листке значилось одно имя: Каролина Партингтон. Темпераментная блондинка потеряла висячие бриллиантовые серьги.

Пис начал тяжело дышать.

– Скажи сержанту, который стоит за дверью, – обратился я к Полнику, – чтобы тот немедленно привел Мефисто.

– Хорошо, лейтенант, – прохрипел он, направляясь к двери.

Понадобилось менее минуты для того, чтобы Полник вернулся с Мефисто. Он пропустил иллюзиониста вперед, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

– Что еще такое? – агрессивным тоном начал Мефисто. – Я надеялся, что будет покой хотя бы ночью.

– Что еще такое, а? – спросил я его.

– Лейтенант, я отказываюсь расшифровывать ваши загадки. И вас об этом уже предупреждал.

– Я говорю о висячих бриллиантовых серьгах. У кого они? У вас или у Писа?

– Висячие бриллиантовые серьги? Какие серьги?

– Можно обыскать обоих, но будет лучше, если вы не заставите себя уговаривать.

– Я не знаю.

– А! Заткнись! – проворчал Пис сквозь зубы, повернув рожу к Мефисто. – Легавый знает музыку. Не стоит трудиться и корчить из себя святошу, только больше будет неприятностей. Они у тебя, отдай их, вот и все!

Мефисто уничтожающе посмотрел на него, но сунул руку в карман брюк. Он сделал шаг вперед, положил руку на бювар и, медленно разжимая пальцы, стал выпускать серьги.

– Вт так-то лучше, – сказал я. не верил своим глазам.

– Как это вы догадались, лейтенант?

– Это старая комбинация, первые жертвы которой – римляне на банкетах Нерона. Тогда не было электрического света, так что все было сложнее. Но теперь… гаснет свет на две-три минуты, и этого достаточно для того, чтобы два дельца обшарили присутствующих и забрали несколько безделушек – разумеется, их интересовали ишь дорогие вещи, – а обворованные не замечали своей потери до конца сеанса.

Я сделал паузу, потом добавил:

– Здесь находятся удивительные типы. Они приобщаются к воровству и занимаются им все время или, точнее, все время, когда не сидят в тюрьме.

– Вы, – сказал Пис, – вы, чувствуется, собираетесь привести нас на суд присяжных.

– С маленькой Партинтон, – продолжал я, – все было очень просто: Мефисто выбрал ее из-за бриллиантовых серег, и она была у него под рукой, на сцене, в то время, когда погас свет. Если я верно понял, он слегка оглушил ее, перед тем как снять драгоценности. Когда зажегся свет, Каролина оставалась неподвижной дольше, чем это предполагал Мефисто. И ему пришлось изображать удивление.