Дж. Коннингтон - Парень из ларца

– Не беда, – ответил старший констебль. – Кстати, вы встретили кого-нибудь по дороге?

– Ни одного пешехода, сэр, – отчитался Картер. – Но когда я спускался, с боковой дороги выехала машина. Я заметил номер – GZ7777.

Сэр Клинтон уловил перемену в лице Уэндовера, когда тот услышал номер.

– Вы знаете эту машину?

Уэндовер кивнул и отошел со старшим констеблем в сторонку.

– Это машина Айони Херонгейт, – тихо пояснил он. – Я запомнил номер из-за четырех семерок. Но нет нужды вмешивать ее во все это. Потому я и не хочу говорить перед всеми.

Сэр Клинтон не стал брать на себя такое обязательство, но, обернувшись к прочей компании, сменил тему:

– Мы ведь здесь не можем больше ничего сделать, так ведь? Тогда оставим доктору Гринхольму пару констеблей. А наше следующее дело – повидать Ашмуна и выяснить, что случилось, когда Деверелл пришел к нему. Пройдемте в мою машину, а ваши, на всякий случай, оставим здесь. Я прослежу за тем, чтобы вы добрались домой.

Уэндовер занял место впереди, рядом с сэром Клинтоном, в то время как инспектор устроился на заднем сиденье. Какое-то время никто не говорил. Затем сэр Клинтон удивил Уэндовера, выдав куплет из «Чародея»: [9] Комическая опера композитора Артура Салливана и либреттиста Уильяма Гилберта.

– Вы кажетесь очень беспечным, – буркнул Уэндовер.

– Я? Эти стихи пришли мне на ум, вот я их и процитировал – посмотрим, насколько они подходят к вашему местному Бугимену. Он тоже кажется торговцем магией, да, судя по всему, и заклятиями тоже. Но я не уверен насчет благословений, хотя, судя по покойному Энтони Гейнфорду, он, безусловно, спец по проклятиям и пророчествам. «Полный кошелек?». Ну, свой кошелек он явно наполняет всем, чем только можно. А что до проклятий, то были они прокляты или нет, но и оба Гейнфорда, и Деверелл попали в беду. Так что все сходится. Горю желанием познакомиться с этим Ашмуном.

– Ну, а я – нет, – заявил Уэндовер после того, как мысленно взвесил собственное любопытство на одной чаше весов и отвращение к Ашмуну и его деяниям — на другой. – Я подожду в машине, пока вы навестите его логово. От меня тут никакого прока.

– Вам не интересны домашние фокусы? Меня они развлекают. Пока они не покидают пределы гостиной, все в порядке. Но когда они покидают свою епархию и вызывают несчастья по краям, по долам, то это, конечно, вызывает профессиональный интерес. Но в такие моменты я с чистой совестью объединяю дела и развлечения.

Он свернул с дороги на подъезд к дому Ашмуна, и встал у нижней ступеньки крыльца.

– Последнее напутствие, – с напускной серьезностью изрек сэр Клинтон. – Если услышите крик совы или вой собаки, то знайте – не стоит ждать нашего возвращения. Блуждающие огни – также верный признак гибели. Если чихнете дважды – то же самое, если, конечно, вы не простудились. И, кстати, если Ашмун и правда трудится по линии Джона Веллингтона Уэллса, то, может, я могу купить у него что-то для вас? «Проклятие за пенни, наш самый дешевый товар, работает наверняка». Не хотите? Ну, надеюсь, мы не заставим вас долго ждать. Инспектор, пойдем.

Сэр Клинтон подсветил фонариком, чтобы найти звонок в дверь. Вскоре дверь распахнулась, но в холле за ней было темно. Не пытаясь быть любезным, сэр Клинтон направил луч фонарика на человека, стоявшего на пороге. Это был высокий, сильный смуглый мужчина в темном костюме.

– Я – старший констебль. Мне нужно увидеть мистера Ашмуна, – коротко сказал сэр Клинтон.

– Это я, – отозвался смуглый человек. У него был глубокий музыкальный голос.

Он не сделал приглашающего жеста, но сэр Клинтон не собирался беседовать на пороге. Ему было нужно видеть лицо допрашиваемого.

– Если не возражаете, пройдем внутрь.

Широкая улыбку обнажила сверкающие зубы мулата:

– А! Простите за неучтивость. В этот час ночи (или, скорее, утра) вполне естественно подозрение к объявившимся незнакомцам.

Он встал в сторонке, позволяя сэру Клинтону и инспектору войти. Затем, закрыв дверь, он включил свет и провел их в одну из общих комнат.

– С моим затемнением что-то не так? С тех пор, как начались налеты, я использую специальные шторы, но какая-то щель могла ускользнуть от моего внимания.

– Я не насчет затемнения, – объяснил сэр Клинтон. – Я хочу просто задать один-два вопроса на другую тему. Этим вечером у вас уже был визитер, не так ли?

Инспектор Камлет заметил, что сэр Клинтон задел вопрос так, как будто это была просто малоинтересная формальность.

– Визитер? – повторил Ашмун. – Этим вечером их было много: мистер Сильвуд, мистер Дибдин, мисс Аварн, мистер Булстроуд, миссис Стэнбери, миссис Хэммет, миссис Родинг и… дайте подумать… и мистер Спелдхерст. Думаю, это все.

– Встреча ваших… э-э-э… единомышленников?

– Боюсь, что не вполне понимаю, что вы имеете в виду, – ответил Ашмун. Он все еще был предельно любезен, хотя в его голосе начали проявляться железные нотки. – Мои… единомышленники? Конечно, они мои друзья.

– Когда они покинули ваш дом?

Ашмун, казалось был склонен заартачиться, но скрыл свое смущение за одной из заискивающих улыбок.

– Некоторые ушли пораньше. Другие оставались подольше. Практически всего двадцать минут назад мистер Сильвуд ушел домой. Он и мистер Дибдин были последними гостями. Но я не понимаю, почему вам так интересен их визит.

– Мистер Ашмун, скажу прямо, – сэр Клинтон продолжал говорить тоном человека, которого не особо интересует результат беседы. – До моих ушей дошли слухи о ваших делах. Конечно, преувеличенные. Но когда такие байки доходят до полиции, нам нужно действовать, нравится нам это или нет. Возможно, вы не знакомы с законом о колдовстве, он принят в 1735 году. «Если кто-либо станет притворяться, что применяет какое-либо колдовство, волшебство, магию или берется предсказывать судьбу, либо притворяется, что при помощи своих оккультных познаний может выяснить, где и каким образом могут быть найдены украденные или потерянные вещи...» В общем, это преступление, наказуемое заключением в тюрьме. Как-то старомодно, правда? Но все же. Вы претендуете на использование какого-либо вида колдовства, волшебства или магии? Если да, то я бы хотел, чтобы вы продемонстрировали его, так как сам я не верю ни в какое колдовство.

Ашмун внимательно выслушал цитату из закона, а затем искренне рассмеялся.

– Нет, – в конце концов, заявил он. – Я не занимаюсь ни колдовством, ни всеми остальными упомянутыми вещами. Я исследую странный феномен, но это совсем другое дело. А если я не прав, то вам придется арестовать всех членов «Общества парапсихологических исследований», так как они занимаются тем же самым.