Дж. Коннингтон - Парень из ларца

Кажется, на этом месте Ашмун внезапно понял, что болтает слишком много.

– Я не должен отягощать вас своими воспоминаниями.

– Они очень поучительны, – улыбнулся сэр Клинтон. – И в наши дни я не могу отрицать ваше утверждение о дешевизне человеческой жизни. Немцам удалось значительно сбить цену. Ну, мистер Ашмун, доброй ночи.

– Неприятнейшая часть работы, сэр, – прокомментировал инспектор, когда они сели в машину к Уэндоверу. – Мы, белые, ему не нравимся, но и своих черных соплеменников он презирает.

– Ну, а чего же вы ожидали? – спросил Уэндовер, когда машина тронулась. – Когда человек презирает мать и ненавидит отца, то много ли в нем хорошего? Я рад, что не переступал его порог. Он что-нибудь рассказал?

– Он дал только косвенные сведения, – уклончиво ответил сэр Клинтон. – Ну, нарушим сон Эллардайса, и по домам.

Приехав к доктору, они легко разбудили последнего. Он практически мгновенно ответил на ночной звонок, спустившись в пижаме, со слипающимися глазами и растрепанными волосами.

– В чем дело? – резковато спросил он, узнав гостей. – Вы знаете, я работал всю ночь, а теперь вы будите меня в неурочный час, тогда как я пытался поспать?

– Умер Генри Деверелл, – кратко ответил сэр Клинтон. – Мы приехали из лагеря Цезаря. Им занимается доктор Гринхольм, но я хочу, чтобы вы взглянули на тело. Симптомы похожи на те, что были у Пирбрайта.

Эллардайс казался ошеломленным.

– Деверелл? Но всего час или два назад он был в полном порядке. И что он делал в лагере Цезаря? Да еще ночью?

Сэр Клинтон кратко посвятил его в дело.

– Тело пролежит там до рассвета, – добавил он. – Нам нужны фотографии, а из-за светомаскировки, мы, конечно, не можем использовать вспышку. Но я бы хотел, чтобы вы прошли и осмотрелись, прежде чем его унесут. Его положение может навести вас на мысль, иначе я бы дождался, пока его не отвезут в покойницкую, и не стал бы тревожить вас в такой час. Кстати, вы не возражаете против того, чтобы я воспользовался вашим телефоном?

– Нисколько, – ответил доктор. Но вскоре поспешно добавил: – Нет, вы не сможете. Линия оборвалась. Ночью я говорил, и во время беседы захотел посмотреть историю болезни. Забыв, что держу в руке трубку, я прошел через комнату, и аппарат рухнул на пол. Провод лопнул. Чтобы закончить разговор, мне пришлось пойти к соседям.

– Ну, ничего не поделаешь, – философски заметил сэр Клинтон. – Кстати, ваша сегодняшняя загруженность была связана с родами?

– Да.

– Потребовалось обезболивание? Кстати, вы не находили, что пациенты приходят в возбуждение от укола? Для примера возьмем последний случай.

– О, нет. Доза тщательно отмерена, – пояснил Эллардайс.

– На аптекарских весах? – скептично спросил сэр Клинтон.

– Нет, для таких случаев у меня есть прибор поточнее. С точностью до миллиграмма и даже лучше.

– Извините, что нам пришлось вас побеспокоить. Надеюсь, на бридже вам было не слишком скучно?

– Ни капли. Хотя временами появлялось желание зев­нуть – сонливость после ночной работы. Но бридж закончился в разумное время, так что я отправился домой и лег спать.

– Значит, вы не отвезли мисс Стэнуэй?

– О, нет. Она на своем автомобиле.

– Ну, на этом у меня все, – сказал сэр Клинтон, подавив зевок. – Посмотрите на Деверелла, прежде чем его унесут? Спасибо. А сейчас я собираюсь спать. Я не так молод, как вы, и переношу недосыпание не столь хорошо, как вы, нравится вам это или нет. Доброй ночи.

Доставив инспектора домой, Уэндовер и сэр Клинтон вернулись в Талгарт-Грэндж. Несмотря на свои предыдущие заявления, старший констебль не спешил в постель.

– О, на подносе графин и стаканы, – бросил он, опускаясь в кресло. – Сквайр, двух пальцев достаточно. И побольше соды. После стольких разговоров горло пересохло. А ночь еще далеко не кончилась. И если вы еще не спите, то мне хотелось бы узнать еще немного.

Уэндовер наполнил и свой стакан и занял свое обычное место.

– Я еще не сплю. Спрашивайте, что хотите.

– Возможно, вы вспомните кое-что, что произошло во время перерыва на бридже. Миссис Пайнфольд попросила Деверелла заехать к Ашмуну и передать ему клочок бумаги. Она обронила его на пол, а я подобрал. И мой взгляд упал на него. С одной стороны были какие-то каракули, и я не прочел их. Но с другой стороны был набросок карты. Я всего лишь взглянул на нее, но у меня хорошая визуальная память, и, думаю, я смогу нарисовать ее в общих чертах.

Вынув из кармана записную книжку и карандаш, он на мгновение задумался, а затем принялся чертить линии на странице.

– Не помню масштаб, – пояснил он, передавая блокнот Уэндоверу, – и, конечно, контуры более, чем приблизительные. Но это что-то похожее.

Уэндовер взял набросок и недоверчиво рассмотрел его.

– Думаю, нужно перевернуть, – предложил сэр Клинтон. – На оригинале не было указаний на стороны света, но мне кажется, что если перевернуть, то север окажется сверху.

Уэндовер перевернул карту, но, кажется, все еще не понял ее.

– Что означает ЛЦ? – спросил он.

– Боюсь, что моя память не идеальна, и копия не столь хороша, как могла бы быть. Но по моим впечатлениям, ЛЦ – это лагерь Цезаря, и здесь изображен грубый план вокруг того места, где мы были этой ночью. Черный круг – кратер от бомбы, судя по его положению относительно лагеря; а прямоугольник – лачуга Пирбрайта или его сад. Как я уже говорил, масштаб и контуры очень приблизительны; но в целом выглядит примерно так.

Уэндовер снова осмотрел набросок.

– Это похоже на лагерь Цезаря, но это может быть все, что угодно, – с сомнением заявил он. – Если хотите, я принесу подробную карту, и мы сможем свериться с ней.

– В другой раз, сквайр, – отмахнулся сэр Клинтон. – Уже поздно, а я уверен в своей догадке.

– Даже если вы и правы, то не понимаю, что тут такого, – признался Уэндовер. – Кто угодно может решить, что стоит раздобыть карту местности, где произошло такое таинственное преступление, как убийство Пирбрайта. Я и сам так делаю, когда хочу изучить характер местности, если он относится к делу.

– Тогда я расскажу вам о чем-то еще, чем-то, что вы упустили, отказавшись зайти к Ашмуну. Как вы, вероятно, догадались, я навестил его, поскольку знал: Деверелл был в доме мулата перед тем, как умереть в лагере Цезаря. Я слышал беседу миссис Пайнфольд и Деверелла в буфете гольф-клуба, и я знал кое-что о бумаге, которую она просила передать Ашмуну. Естественно, я не распространялся об этом и задал нашему черному другу несколько бесхитростных вопросов. Отвечал он довольно прямо. Он не подозревал о том, насколько много мне известно, но его показания согласуются с фактами.