Дж. Коннингтон - Парень из ларца

– Не удовлетворена?.. Я так и думал… Но это так... Кеннет… твердит, что… земля подорожает… И слышать не хочет… о том, чтобы… разделить ее на части. Я говорил ему… когда война закончится… в Эмблдауне будет спад… и земля… никому не потребуется. Никому.

Очередной приступ кашля заставил Дерека замолчать на целую минуту. Затем он смог продолжить:

– И что тогда… с нами будет? Вне игры… с акрами... ни на что не годного пустыря... на руках… Я обсуждал это с Кеннетом... Пытался уговорить его… Но он невыносим… Надменен, будто все знает… и презирает любое... другое мнение...

– О, да! – перебила его миссис Пайнфольд. – Кеннет всегда был таким. Но все-таки, Дерек, на этот раз он прав, и я думаю, было бы глупо выпускать из рук землю только ради того, чтобы немедленно получить немного денег. Я не соглашусь даже на аренду. Я совершенно уверена, что его надо держать под контролем, наготове к любой ситуации. Никто не может сказать, что будет после войны.

– Никто, – с усилием сказал Дерек. – И как раз поэтому… я хочу поскорее избавиться… от земли… пока мы знаем… что и как… Я не согласен… с вашей с Кеннетом… безумной затеей… После войны у нас не будет никакого роста – как и в прошлый раз.

Макса Стэнуэя, по-видимому, осенило.

– Понял! – выкрикнул он. – Кому-то из нас хочется продать. Кому-то из нас хочется придержать. Почему бы тем, кто хочет придержать, не выкупить доли тех, кто хочет продать? Я и сам бы продал. Агата, что ты дашь за мою долю? В семье ты единственная, у кого есть деньги, чтобы выкупить ее.

– Мне нужно подумать, – не слишком сердечно ответила его сестра. Очевидно, ей было не по себе от одной мысли о том, что придется расстаться с деньгами.

– О, не торопись, – успокоил ее Макс. – Подумай недельку. Посоветуйся. Погадай на картах, обратись к гороскопу или что там еще делают в таких случаях?

– Я так понимаю, ты имеешь в виду мистера Ашмуна? – холодно ответила миссис Пайнфольд. – В любом случае, я предпочту его советы, а не твои, Макс. Я подумаю. И, конечно, все зависит от цены.

– Даф, ты тоже продаешь? – спросил Макс.

– Да мне все равно, кто купит мою землю. Агата может забрать мою долю, если заплатит за нее.

– А ты, Дерек?

– Очень… охотно, конечно, – с усилием ответил Дерек Гейнфорд. – По честной цене… Пригласим оценщика… пусть будет справедливо.

Миссис Пайнфольд с каждым новым предложением теряла интерес к сделке, ведь сумма ее потенциальных расходов все возрастала и возрастала.

– Подумаю, – раздраженно буркнула она. – Я должна проконсультироваться с Кеннетом, но мне не нравится обсуждать с ним что-либо – он всегда пытается сбить меня с пути. Так что на многое не рассчитывайте. Может, я вообще и не захочу покупать, когда поразмыслю. И не думайте, что я заплачу больше положенного только потому, что вы мои родственники. Я считаю, что заключать сделки с друзьями или родственниками – ошибка. Они всегда меня используют, – закончила она, не проявив никакого уважения к оставшимся членам семьи.

– Агата, придерживайся фактов, – поправил Макс. – Я часто пытался позаимствовать у тебя пятерку фунтов. Держи карман шире! Ты никогда не делилась ни со мной, ни с кем-либо из нас. Но если ты хочешь оказаться обманутой, тебе не нужно далеко ходить за человеком, который тебя надует!

Миссис Пайнфольд проигнорировала явный намек на Ашмуна.

– Я подумаю, – повторила она. – А сейчас я не хочу ничего предпринимать. Мы должны придержать землю, и я не понимаю, почему я должна рисковать своими финансами, вкладывая их в ваши участки. Я могу быть покладистой, но есть же предел, Макс, и твое предложение кажется мне непомерным.

Дерек Гейнфорд, видимо, предполагал, что предложение Макса может быть принято, и в итоге разочаровался, что повлияло на его состояние. Он сильно кашлянул и, пытаясь отдышаться, откинулся на спинку кресла. К тому моменту, когда он смог говорить, у него кончилось терпение.

– Агата… тебе… сделали… честное... предложение. Если ты… отказываешься… то… я настаиваю… продать все… сразу. Трое из нас… за то, чтобы... продать. Кеннет, может… говорил… Можете сохранить… свою долю… если хотите… Но трое из нас… хотят видеть деньги… и вы можете… сделать…

Дерек приложил чрезмерные усилия. Он изможденно откинулся на спинку кресла. Задыхаясь, он прохрипел:

– Капсула!

Дафна бросилась к нему и стала шарить по карманам его пиджака. Больной покачал головой.

– В куртке? – спросила Дафна.

Дерек ответил слабым кивком, и она выбежала из комнаты и почти сразу же вернулась с завернутой в платок капсулой. Дереку Гейнфорду удалось вытащить платок, опрокинуть в него капсулу. Он уткнулся лицом в платок. Раздался звон разбитого стекла, и комната наполнилась запахом грушевых капель, таков аромат эфира амилнитрита.

Но к этому времени, кажется, было уже поздно. Дерек раз или два глубоко вдохнул, но его дыхание затруднилось, лицо посинело из-за недостатка кислорода в крови. Он потерял сознание.

– Вызвать ближайшего доктора, быстро! – приказал Уэндовер, обращаясь к Максу. – Телефон. Живее!

Дафна, потрясенная страданиями кузена, опустилась на колени у его кресла и взяла его руку в свои.

– Он ужасно холоден, – сказала она. – Дерек!

Ее зов остался без ответа. Больной стиснул челюсти и со свистом дышал через зубы, но вдохи становились все медленнее и труднее. Его глаза смотрели вперед, но, очевидно, он ничего не видел.

Наконец, прибыл врач, но, едва взглянув на него, Уэндовер не предвидел ничего хорошего. «Неопытный молокосос, пытается скрыть нервозность и ничего не добьется», – подумал он.

Уэндовер кратко описал случившееся. Медик слушал его, ковыряясь в сумке, беря что-то из нее, но тут же откладывая обратно и вынимая что-то другое. Затем он с серьезным видом проверил пульс Дерека.

– Я едва нащупал пульс, – сказал он, избегая того, чтобы смотреть кому-либо в глаза. Приступ кажется очень сильным. Говорите, хроническая астма? Хм!

Казалось, что дыхание Дерека остановилось.

– Вы можете что-нибудь сделать? – резко спросил Уэндовер.

– Сначала я должен выяснить, в чем проблема, – защищаясь, возразил доктор. – Нельзя лечить пациента, не зная, что его беспокоит. Я должен выяснить…

– У него сдает сердце. Кто угодно это заметит, – парировал Уэндовер. – Если вы ничего не сделаете, то оно совсем остановится. Как насчет стрихнина? Он у вас есть?

– Можно попробовать, – заметил врач и вновь обернулся к сумке.

Он вынул таблетки, стерильный шприц и воду для инъекций. Уэндовер с раздражением наблюдал за тем, как таблетка медленно растворяется в воде. Затем доктор снова замешкал, застыв со шприцем в руках и наблюдая за пациентом, словно надеясь, что тому внезапно станет лучше, и инъекция станет не нужна. Уэндовер обернулся к женщинам и жестом указал им на дверь.