Роберт Гулик - Ожерелье и тыква

Он вынул из стоящего перед ним ящика счеты и поднял их над головой.

В то время как два высоких гостя с недоумением взирали на счеты, судья переломил деревянную рамку и стряхнул темно-коричневые костяшки с параллельных проволочных стержней в фарфоровую чашу. Затем он принялся потряхивать чашу, заставив костяшки вращаться в чуть тепловатом щелочном растворе.

Не переставая трясти чашу, судья пояснил:

— Прежде чем заменить костяшки счет жемчугом, он окунул каждую жемчужину в коричневый клей, которым кассиры подклеивают счета. Клей застыл, и даже ночь в реке не растворила его. Возможно, теплая мыльная вода окажется действенней.

Судья выловил из чаши два шарика, тщательно протер их шелковой тряпицей, а потом положил на ладонь и продемонстрировал присутствующим: две идеально круглые жемчужины сияли белизной. Судья Ди торжественно провозгласил:

— Здесь, в этой чаше, лежат жемчужины императорского ожерелья, господа. Сейчас я лично, в вашем присутствии проверю, все ли восемьдесят четыре жемчужины находятся в чаше. Старший командир, принесите иглу и шелковую нить!

Комендант уставился на чашу, поджав тонкие губы. Полковник Кан не отрываясь смотрел в бесстрастное лицо судьи Ди, стиснув меч руками в кольчужных перчатках. Старший командир Сяо вернулся на удивление скоро. Встав у стола, он принялся очищать жемчужины, а потом своими толстыми, но очень проворными пальцами нанизывал их на нить. После того, как судья пересчитал жемчуг и убедился, что все на месте, он убрал ожерелье в рукав и сказал:

— Бандиты, которые обыскивали Тай Мина, дошли до того, что вспороли ему живот, но они не обратили никакого внимания на счеты. Ведь ясно, что у кассира должны быть с собой счеты. Это самый заметный тайник, а потому и самый надежный.

— Если счеты обнаружили на трупе кассира, то как они снова попали в ящик стойки постоялого двора? — нудным голосом задал вопрос комендант.

Судья Ди бросил на него раздраженный взгляд.

— Я сам отнес их в «Зимородок», не понимая, чем они на самом деле являются. Правда, тогда я еще не знал о пропаже ожерелья, но впоследствии мне следовало вспомнить о счётах. Я поздно сообразил, что к чему, — однако вовремя.

Он встал, развернулся и склонился перед стойкой с курильницей. Подняв обеими руками желтый свиток, судья обратился к старшему командиру:

— Возвращайтесь на постоялый двор и завершите там все нужные процедуры. — Потом сообщил остальным: — Мы проследуем в Водный дворец.

Как только кортеж пересек мраморный мост через ров, массивные дворцовые ворота распахнулись, и паланкины внесли внутрь. В первом дворе два ряда выстроившихся стражников взяли на караул. Судья Ди высунулся из окна паланкина и подозвал старшину.

— Когда я позапрошлой ночью уезжал отсюда под личиной доктора Ляна, из предназначенного мне черного паланкина был изъят меч. Вам надлежит немедленно выяснить, где он находится. Его можно узнать по двум инкрустированным в клинке иероглифам: «Дракон дождя».

Когда командир отсалютовал, судья обратился к коменданту:

— Теперь мы прямиком отправимся в ваш кабинет.

Они вышли из паланкина перед величественным зданием. Судья подозвал полковника Кана и вошел в помещение. У письменного стола коменданта его советник негромко разговаривал о чем-то с тремя придворными. При виде судьи они все тут же преклонили колени.

Судья спрятал в рукав желтый свиток.

— Встаньте и доложите о самочувствии госпожи Гортензии!

Советник вскочил и низко поклонился, почтительно сложив руки в широких рукавах.

— Пользующий ее светлость медик сообщил, что госпожа Гортензия испытала внезапный приступ воспаления мозга, что не редкость в столь жарком и влажном климате. Ее мучили ужасающие видения. Однако, приняв успокаивающие средства, она погрузилась в глубокий сон. Этим утром состояние госпожи Гортензии настолько улучшилось, что ее перенесли из лазарета в покои ее императорского высочества.

Судья кивнул.

— Где несгораемый шкаф?

Советник заколебался, но судья Ди заметил молниеносный взгляд, который тот бросил на стенную панель, расписанную цветами. Он подошел к стене и отодвинул панель. Указав на квадратную железную дверцу, утопленную в стену, он приказал коменданту:

— Откройте!

Сев за высокий стол, судья, неторопливо пощипывая усы, принялся просматривать пачки бумаг, извлеченных им из несгораемого шкафа. Он выяснил, что в шкафу находились личные досье и секретные бумаги, относящиеся к управлению Водным дворцом. Ничего ни о личной жизни Третьей принцессы, ни о заговоре вокруг ожерелья. Он встал и положил бумаги на место, жестом предложив коменданту запереть дверцу.

— Пройдемте в ваш кабинет, Кан. Комендант будет нас сопровождать.

Кабинет полковника был просто меблирован, но идеально чист. Из широкого окна открывался вид на просторный двор, окруженный стеной, на котором несколько стражников упражнялись в стрельбе из арбалета. Кан отпер стоящий на полу железный сундук, и судья изумил его содержимое. Но и здесь он не обнаружил ничего подозрительного. Заложив руки за спину, он повернулся к полковнику.

— Четыре дня назад около полуночи на территории дворца произошло нечто непредвиденное. Я жду ваш доклад об этом событии, Кан.

Главный командир выдвинул ящик своего скромного деревянного стола и положил перед судьей массивную книгу для записей. Каждая страница была аккуратно расчерчена на маленькие пронумерованные квадратики, на которых были записаны обязанности стражи. Кан пролистал книгу до нужной даты, где внимательно прочитал краткую запись на полях. Оторвав взгляд от книги, он доложил:

— За полчаса до полуночи внезапно загорелась крыша чайного павильона в шестом дворе северо-западной части дворцовой территории. В это время я находился в другой части дворца, но мой заместитель тут же послал туда отряд, и они без особого труда потушили огонь. Но, по-видимому, главный евнух заметил дым и сообщил, что необходимо срочно оцепить всю территорию, дабы убедиться, что ни одна искра не долетит до покоев ее высочества. Мой человек отдал необходимые распоряжения стражникам западного и северного бастионов. Они вернулись на свои посты через час после полуночи.

— Чем вы можете подтвердить сказанное?

Полковник перевернул страницу. Туда была вклеена полоска бумаги с нацарапанными на ней иероглифами и личной печатью главного евнуха.

Судья Ди кивнул.

— Теперь мы отправимся в кабинет главного евнуха, господа.

Весть о прибытии императорского дознавателя уже облетела весь дворец. Стражи у покоев главного евнуха широко распахнули ворота перед тремя посетителями, и навстречу им бросился тучный евнух. Он пал ниц, коснувшись лбом каменных плит.