Роберт Гулик - Ожерелье и тыква

Зал был не столь велик, как в обычном гражданском суде, но в конце его возвышался такой же помост, на нем внушительных размеров стол, покрытый пурпурной скатертью, а рядом с ним маленький для военного писаря. За столом, у стены находилась высокая подставка с бронзовой курильницей. Мощенный каменными плитами пол оставался голым.

— Уберите столик писаря, Лю, и поставьте кресла справа и слева от стола. И принесите мне большой чайник горячего чая!

Судья сел в кресло за столом. Когда младший командир внес большой сине-белый фарфоровый чайник и наполнил чашку, судья приказал ему ожидать снаружи. Ему надлежало следить за тем, чтобы помимо коменданта, полковника и Сяо в зал никто не входил. Затем судья Ди откинулся в кресле и, неспешно поглаживая бакенбарды, осмотрел пустой зал. Он напомнил ему его собственный зал суда в управе Пуяна. Если все будет в порядке, он вернется туда через день или два.

Судья успел опустошить несколько чашек чая, прежде чем вернулся старший командир Сяо и, уважительно поклонившись, вручил ему желтый свиток. Судья встал, возжег благовония в бронзовой курильнице и положил перед ней желтый свиток — почетное место, отведенное для императорских указов. После этого старший командир развернул обернутый в красный шелк сверток. Судья Ди сменил свою шапочку на высокую крылатую шапку из черного бархата, обшитую золотом и спереди украшенную золотой эмблемой, указывающей на его высочайшее нынешнее положение. Водрузив на плечи желтую накидку, он вернулся в кресло и сообщил старшему командиру, что аудиенция начинается.

Распахнулись двустворчатые двери, и в зал величественно вступил комендант, в широкой церемониальной мантии из расшитой золотом фиолетовой парчи и высокой трехъярусной шапке. За ним следовал полковник, сверкающий позолоченной кольчугой с великолепной чеканкой на пластинах на груди и плечах. Оба поклонились так низко, что длинные разноцветные перья на позолоченном шлеме полковника махнули по полу. Затем оба приблизились к скамье и преклонили колени на каменных плитах.

— Можете встать, — отрывисто произнес судья. — Это неофициальная аудиенция, поэтому вам позволено занять кресла у стола. Старший командир останется за дверями и проследит, чтобы нас никто не побеспокоил.

Оба гостя сели. В их позах чувствовалась скованность. Полковник Кан свой меч положил на колени. Судья Ди не торопясь допил чай и заговорил:

— Его императорское величество соизволил поручить мне провести расследование некоторых нарушений, которые недавно произошли в Водном дворце — нарушений, увенчавшихся исчезновением императорского сокровища, жемчужного ожерелья, принадлежащего ее императорскому высочеству Третьей принцессе. Вы двое и главный евнух, являясь высшими чиновниками Водного дворца, несете ответственность за все, там происходящее. Надеюсь, вам не нужно напоминать о том, насколько серьезно сложившееся положение.

Оба чиновника поклонились.

— Я завершил свое расследование, и мы сейчас отправимся во дворец, где я распоряжусь, чтобы главный евнух испросил аудиенцию у ее императорского высочества, дабы я смог представить свой отчет. Однако так случилось, что похищение ожерелья связано с двумя другими чрезвычайно жестокими преступлениями, совершенными здесь, в Речном городе. Дабы прояснить всю эту непростую ситуацию, я хочу сначала в вашем присутствии разобраться с этим делом об убийстве.

Вставая, он добавил:

— Я предлагаю вам сопровождать меня на постоялый двор «Зимородок».

На пустой улице стояли в ожидании два огромных паланкина с парчовыми занавесками и при каждом по дюжине носильщиков. Спереди и сзади выстроились вооруженные до зубов стражники с высоко поднятыми алебардами.

Судья Ди вошел в паланкин коменданта и жестом предложил войти и ему. За время короткого пути к «Зимородку» не было произнесено ни единого слова.

Господин Вэй стоял в прихожей в окружении многочисленных постояльцев. Все горячо обсуждали, что за высший императорский чиновник удостоил посещения Речной город. Судья заметил среди них стройную, довольно привлекательную девушку в скромном жемчужно-сером платье. Рядом с ней стоял стройный юноша в черной студенческой шапке. Под мышкой он держал обернутую в парчу лунную лютню. Судья предположил, что именно эта музыкальная парочка занимает комнату под ним. Он повернулся к старшему командиру Сяо, который добрался до постоялого двора пешком в сопровождении своего невозмутимого заместителя.

— Очистите прихожую! — распорядился судья Ди. — Пусть ваши люди принесут три кресла и поставят их у задней стены.

Судья уселся в центральное кресло и жестом предложил коменданту и полковнику Кану занять места справа и слева от него. Затем он обратился к старшему командиру:

— Приведите сюда содержателя постоялого двора Вэй Чена.

Два стражника ввели в прихожую Вэя. Он с изумлением взирал на трех высших чиновников. Стражники подтолкнули его, и он поспешно опустился на колени.

— Две недели тому назад, — обратился судья к вельможам из дворца, — этот человек сообщил, что его жена сбежала с тайным любовником.

Комендант сердито дернул себя за козлиную бородку.

— Вполне ли вы уверены, ваше превосходительство, что грязное дело ничтожного трактирщика действительно касается нас, высших...

— Совершенно уверен, — перебил его судья и сурово заговорил с Вэем: — Вы скряга, Вэй. Само по себе это не преступление. Но может привести к преступлению. В вашем случае к отвратительному убийству. Вы не в состоянии вынести разлуку с деньгами, Вэй, так же как не в состоянии вынести разлуку со своей женой. Вы не любили ее, но она была вашим имуществом, и вы не могли позволить кому-то лишить вас этого имущества. Вам казалось, будто ваш кассир Тай Мин строит ей глазки. — Он показал на решетчатую ширму. — Сидя там, за своим столом, вы неотступно наблюдали за женой и кассиром и подслушивали их разговоры. Когда вы обнаружили, что Тай Мин пометил маршрут на карте, лежавшей вон в том ящике, то пришли к выводу, что он собирается сбежать вместе с вашей супругой. Я полагаю, что выводы ваши были неверны, но доказать этого не могу, ибо кассир мертв. И ваша жена мертва. Две недели назад вы убили ее.

Вэй обратил к судье побледневшее лицо.

— Это неправда! — завопил он. — Клянусь, эта неблагодарная дрянь бросила меня! Она...

— Не множьте свои ошибки, Вэй! — рявкнул судья. — Вы совершили уже две, и этого достаточно, чтобы отправить вас на плаху. Вас обезглавят, ибо вы убили жену, не имея ни малейших доказательств ее виновности в прелюбодеянии. Ваша первая ошибка заключается в том, что вы слишком часто попрекали жену тем, что она чрезмерно много на себя тратит. По этой причине она нередко принимала угощения от хозяина «Девяти облаков». Угостил он ее и в тот вечер, когда вы совершили убийство. Вторая ваша ошибка состоит в том, что вы не уничтожили всю ее одежду. Алчность и здесь сыграла с вами злую шутку. Вместо того чтобы сжечь ее одежду, вы сохранили ее для продажи ростовщику. Но можно ли представить себе женщину, бегущую с любовником и не захватившую с собой лучшие платья, не говоря уж о любимом красном жакете, который так ей к лицу.