Роберт Гулик - Убийство в цветочной лодке

Покачав головой, Ди сунул книгу и листок в ящик стола и спросил советника:

— Ты разузнал еще что-нибудь о Лю Фэйпо, Хун?

— Ничего, напрямую связанного с нашими делами, ваша честь, — ответил Хун. — Конечно, внезапная смерть его дочери и исчезновение ее тела развязали языки в округе. Говорят, что у Лю было предчувствие, что брак окажется несчастливым, поэтому он противился ему. Я выпил чарку вина с одним из носильщиков паланкина Лю в винной лавке рядом с его домом. Парень рассказал мне, что все слуги любят своего хозяина — хоть он довольно строг в обращении, но поскольку постоянно в разъездах, то у слуг работы немного. Однако он поведал мне один странный факт. Иной раз этот Лю способен внезапно исчезнуть с того места, где только что находился.

— Исчезнуть? — изумился судья. — Что он имел в виду?

— Ну, кажется, это случалось всего несколько раз, — сообщил Хун. — Лю уединялся в своей библиотеке, а когда домоправитель приходил туда, чтобы получить необходимые распоряжения, комната бывала пуста. Тогда он начинал искать хозяина по всему дому, но нигде его не находил, и никто не видел, чтобы Лю отправлялся куда-нибудь по делам. А потом, поближе к обеду, домоправитель вдруг встречал его в коридоре или в саду. Когда это случилось впервые, домоправитель сказал Лю, что повсюду искал его, но не нашел. Тут Лю разъярился и обругал его слабоумным стариком, слепым, как летучая мышь. Он сказал, что все это время провел в павильоне в саду. Потом, когда подобное явление повторилось, домоправитель уже не осмелился расспрашивать хозяина.

— Боюсь, твой носильщик хватил лишку, — сказал судья Ди. — Расскажу об итогах двух визитов, нанесенных мной сегодня днем. Хань Юнхань сообщил мне, что доктор Цзян покинул свой пост раньше времени, потому что одна из его студенток обвинила его в безнравственном поведении. Хань утверждал, что ученый был невиновен, — по его мнению, все знатные жители Ханьюаня высокоморальны и благородны. Полагаю, обвинение Лю в том, что доктор Цзян мог изнасиловать его дочь, не кажется таким уж невероятным. Кроме того, у советника Ляна имеется племянник, который живет вместе с ним; почерк племянника показался мне похожим на почерк нашего неуловимого Студента из Бамбуковой рощи. Дайте-ка мне одно из его писем!

Судья Ди вытащил из рукава список, переданный ему Лян Фэном, и сравнил его с письмом, адресованным куртизанке, которое Хун положил перед ним на стол. Через некоторое время он стукнул кулаком по столу.

— Опять та же история, с которой мы уже сталкивались в этом дурацком расследовании! — с досадой проворчал он. — Почерк не совпадает! Посмотрите: та же каллиграфическая школа, тот же сорт туши и такая же кисточка! Но пользуется он ею совсем по-другому! — Покачав головой, судья продолжил: — И все-таки почерки могли бы совпасть! Старый советник выжил из ума, и кроме четы старых слуг во всем огромном доме нет больше никого. Этот парень, Лян Фэн, занимает покои в маленьком заднем дворике, в стене которого имеется дверь, ведущая наружу. Таким образом, для тайных свиданий с подружкой у него есть все условия. Возможно, именно там и бывала убитая куртизанка! Он мог познакомиться с ней в какой-нибудь лавке. Он утверждает, что не знаком с кандидатом Цзяном, но ведь ему прекрасно известно, что мы не имеем возможности это проверить — кандидат мертв! Имеется ли имя Ляна в том списке, который составил ученый?

Советник покачал головой.

— Вряд ли у Лян Фэна был роман с Цветком Миндаля, ваша честь, — вставил Цзяо Тай. — Не мог он и прикончить ее, потому что его не было на лодке. То же относится и к доктору Цзяну.

Судья Ди скрестил руки на груди. Некоторое время он сидел, глубоко задумавшись и упершись в грудь подбородком.

— Должен откровенно признаться, что ничего не могу понять во всей этой истории! — наконец сказал он. — Вы оба можете сейчас идти пообедать. Потом Цзяо Тай вернется в дом доктора Цзяна, чтобы сменить Ма Жуна. Когда будешь уходить, Хун, прикажи писцу подать мне вечерний рис сюда, в кабинет. Вечером я еще раз изучу все документы, имеющие отношение к двум расследуемым нами делам, — может быть, мне удастся напасть на след.

Судья сердито подергал себя за усы.

— На данный момент все наши версии не выглядят особо многообещающими. Дело первое: убийство в цветочной лодке. Танцовщица убита, чтобы предотвратить разоблачение преступного заговора. Четыре человека могли сделать это: Хань, Лю, Су и Ван. Заговор имеет некую связь с задачей по вэйци, которой как минимум семьдесят лет! У танцовщицы был тайный роман, что, может быть, не имеет никакого отношения к убийству. Ее любовником был доктор Цзян, который знал псевдоним, употреблявшийся в обнаруженных письмах, или Лю Фэйпо, по той же причине, плюс еще сходство почерков, или Лян Фэн, у которого почерк также похож — плюс тот факт, что у него имеются прекрасные условия для тайных свиданий.

Дело второе: ученый, обладающий прекрасными знаниями, но сомнительной моралью, оскорбляет свою невестку, в результате чего она кончает с собой. Муж также накладывает на себя руки. Ученый пытается похоронить тело без освидетельствования, но плотник заподозрил правду, почему и попробовал расспросить рыбака — заметь, мы старались найти его, Хун, но безуспешно. И этот плотник вскоре зарублен и, похоже, собственным топором! А ученый позаботился о том, чтобы тело невестки исчезло бесследно... Ну, теперь вам понятно? Все так ясно и прозаично в этом тихом и сонном городке, в котором, по словам Хань Юнханя, никогда ничего не происходит! Ну спокойной вам ночи.

Отобедав, судья Ди приказал слуге подать ему чай на террасу.

Он неторопливо поднялся по широкой мраморной лестнице и расположился в удобном кресле. Прохладный вечерний ветерок разогнал облака. Полная луна бросала какой-то зловещий бесплотный свет на широкую озерную гладь.

Судья неторопливо, глоток за глотком, пил свой вечерний чай; слуга в войлочных туфлях бесшумно исчез. Ди остался на огромной террасе один. Со вздохом облегчения он ослабил пояс, откинулся в кресле и взглянул на луну.

Постаравшись привести в какой-то порядок свои мысли о недавних событиях, судья с досадой понял, что не может сосредоточиться — лишь разрозненные, пестрые эпизоды мелькали перед его внутренним взором. Лицо утопленной куртизанки, глядящее на него сквозь неподвижную воду, страшный разрубленный лоб мертвого плотника, жуткий незнакомец за окном комнаты новобрачных — все это вращалось в его голове в непрерывном круговороте.