Найо Марш - Последний рубеж. Роковая ошибка

Из дома послышался глухой стук и неразборчивое восклицание, похожее на ругательство. Потом осторожные шаги и снова скрип открывающейся двери.

– Гил! – прошептал Сид. – Что случилось? Ты где? Ты тут, Гил?

Как и Феррант, он открыл дверь пошире и высунул голову.

Аллейн и Фокс направили фонарики на дверь. В ней торчало ничего не выражающее, похожее на бородатую маску лицо Сида. Он заморгал от света и обнаружил, что на него смотрит дуло пистолета.

– Руки вверх и живо в дом! – скомандовал Аллейн.

Фокс пинком распахнул дверь, вошел в дом и включил свет. Аллейн вел Сида, за ним шел Криббидж.

В дальнем углу комнаты, лицом к стене сидел привязанный к стулу Рики с кляпом во рту.

– Фокс, – позвал Аллейн.

Фокс взял у суперинтенданта пистолет и принялся скороговоркой произносить обязательный текст:

– Сидни Джонс, вы арестованы…

Подоспевший Планк надел на Джонса наручники.

Аллейн склонился над сыном.

– Это я, старина. Все будет хорошо. Это я.

Он убрал изо рта Рики окровавленную тряпку, осторожно взял его голову в свои ладони.

– Больно, шеф, – с трудом произнес Рики. – Больно!

– Я знаю. Все почти закончилось. Сейчас я тебе помогу. Потерпи еще немного.

Аллейн развязал ему руки, и они безвольно упали. Потом опустился на колени, чтобы развязать ноги.

Белые носки Рики пропитались кровью. Аллейн отвернул их намокшие края. Ноги Рики были туго стянуты проволокой.

В грязной кухоньке Мосс вскипятил воды в кастрюле и разорвал простыню на лоскуты. Сержант Планк ушел в участок звонить врачу и вызывать «Скорую помощь».

Феррант и Сид Джонс, пристегнутые наручниками друг к другу, сидели лицом к столу. Фокс стоял рядом с ними, Аллейн – напротив, а Криббидж деликатно ушел в глубь комнаты. Настольную лампу наклонили так, чтобы свет бил в лица арестованным.

На столе на листке бумаги лежала расправленная проволока; на бумаге остался красный след.

Рики, лежащему на кровати и всем телом чувствующему пульсирующую боль от ран, была знакома эта сцена. Яркие, как театральные софиты, лампы, окрики, уклончивые ответы и завуалированные угрозы – так обычно выглядели сцены допросов в фильмах про полицейских.

Однако отец и Фокс ни на кого не кричали, никому не угрожали, говорили с арестованными спокойным, ледяным тоном, отчего становилось только страшнее.

– Это ваша проволока? – обратился Аллейн к Сиду.

Тот что-то промычал.

– Картина висела на ней? Где вы ее взяли?

– Я не помню.

– В «Лезерс»?

– Д-да.

– Когда?

– Не знаю.

– Прекрасно знаете. Когда? До несчастного случая?

– Да. Нет. После.

– Где?

– В конюшне.

– Где именно?

– Не знаю.

– Знаете. Где?

– Висела на стене. Там целый моток.

– Вы отрезали этот кусок?

– Нет. Он уже был отрезан. Валялся рядом. А что такого? – Попытка Сида изобразить возмущение выглядела жалкой. – Подумаешь, кусок старой проволоки! Вот я и взял его картину повесить. И что?

Перемежая английские ругательства с французскими, Феррант велел ему придержать язык.

– Я его не связывал, – огрызнулся Сид. – Это все ты.

– Merde [48] Дерьмо ( фр .). .

– Вас обоих препроводят в полицейский участок в Маунтджое и там предъявят обвинения. Все, что вы скажете с этого момента, будет запротоколировано и может быть использовано против вас в суде. Пока все.

– Встать! – скомандовал Фокс.

Криббидж помог арестованным подняться, потом вместе с Фоксом препроводил их в дальний угол комнаты. Когда они проходили мимо кровати, Фокс положил им ручищи на плечи и заставил повернуться.

Глядя в лицо Рики, Феррант изобразил полное равнодушие, а Сид, чья вялая физиономия и так всегда напоминала внутренности матраса, закатил глаза.

Фокс подтолкнул их в спины, и под надзором Криббиджа арестованные проследовали в дальний конец комнаты.

Констебль Мосс принес с кухни кастрюлю с прокипяченными лоскутами и поставил ее перед Аллейном.

– Спасибо, Мосс, – сказал Аллейн. – Не знаю точно, что можно делать до приезда врача. Наверное, только обтереть раны.

– Лоскуты стерильные, сэр, – сказал Мосс. – Десять минут кипятил.

– Отлично.

Пока Мосс держал кастрюлю, Аллейн очень аккуратно протер сыну рот и глаза.

– Хорошо.

Аллейн снова осмотрел лодыжки сына. В раны попали нитки от носков.

– Здесь я лучше трогать не буду, – кивнул Аллейн. – Скоро приедет врач.

– Все будет нормально.

– Конечно, будет. Тебе, наверное, ужасно больно?

Рики попытался ответить, но не смог, потом все же с усилием проговорил:

– Так вколите мне что-нибудь из того, что найдете. – И подмигнул отцу.

В ответ Аллейн состроил трагикомичную гримасу: опустил уголки рта и приподнял брови.

– Рик, это важно, иначе я бы не стал сейчас мучить тебя расспросами… Как ты тут оказался?

– Погулять вышел, – кое-как прохрипел Рики.

– Ясно. Значит, погулять. Именно здесь, да?

– Хотел разведать обстановку.

– Боже мой, – тихо сказал Аллейн.

– Они меня схватили.

– Все, это я и хотел узнать, – сказал Аллейн. – Прости, что мучаю…

– Да ладно, – слабо отозвался Рики.

– Фокс, начинаем обыск!

– А с ними что? – Фокс кивнул на арестованных. В его голосе прозвучали такие нотки, каких Аллейн прежде не слышал. – Может, проволокой свяжем?

– Нет, – покачал головой Аллейн. – Нам нельзя.

Спустя полчаса были открыты тридцать тюбиков с краской: в восемнадцати из них обнаружились наркотики. Аллейн позвал Фокса на кухню.

– Ну что, – сказал он, – вещественные доказательства у нас есть, однако мы не знаем, как все это работало. Джонс забирал краски в Сен-Пьере, но были ли они уже готовыми, или же ему давали наркотики, а начинял он ими краски сам? Пока похоже на второй вариант.

– «Начинка» осталась?

– Да. Они собирались улизнуть – возможно, им приказали спрятать то, что они не смогут унести. Но тут пришел мой инициативный сын, разведать, как он выразился, обстановку.

– И им пришлось поменять планы, – пробормотал Фокс.

– Да, решать, что с ним делать. Решили схватить. Похоже, связь с мадам Феррант держали с помощью того малолетнего хулигана. И не исключено, что план прикрытия отхода с помощью Рики удался бы, если бы не эта воистину чудесная женщина, миссис Планк… Да где же «скорая»?!

– Я уверен, с ним все будет хорошо, – сказал Фокс, имея в виду Рики.

Полицейские продолжили искать улики: под кроватью, под столиком со стереопроигрывателем, на полках, в шкафах, в кучах хлама… Уже собираясь переходить к невообразимо маленькой спальне в задней части дома, Аллейн сказал:

– Когда мы ждали снаружи, еще до того, как вышел Феррант, я слышал металлический скрежет. Очень слабый.

– В доме?