Татьяна Полозова - Распятые

Мы с Кет были последними. Похоже, что Деллом, отчего-то сильно невзлюбил нас, или наоборот слишком сильно полюбил, то и дело, обращая на нас внимание всех остальных.

-Итак, давайте начнем с Вас, агент Марлини.

Я кивнул и быстро зачитал список. Все до мелочей. Кет улыбнулась, но не казалась шокированной.

-Этот цвет называется «Берлинская лазурь», – пояснила она, указывая на свои штаны.

Я кивнул. Какая мне разница? Хоть «Берлинская лазурь», хоть «Парижская киноварь».

-Хорошо, мы видим, что Ваша наблюдательность не имеет претензий. Теперь Ваша коллега. Мисс Робинсон.

Кетрин развернула свой листочек.

-Черная трикотажная водолазка, черные джинсы с маленьким пятнышком от кофе на бедре, полученным утром за завтраком, кожаный пиджак на трех пуговицах, цвета горького шоколада, кожаные туфли с замшевыми вставками по бокам, черные носки, ну и часы фирмы Омега, на металлическом ремешке.

Пока она зачитывала свой список, я пересмотрел всего себя: пятно от кофе? Как она узнала? Мне не показалось оно заметным. Пуговиц на моем пиджаке было три? На туфлях замшевые вставки? И это мне говорят о фотографической памяти.

Очевидно, группа была довольна подобным перечислением, да и сама Кет сияла, улыбаясь от уха до уха.

-Я не так прост, правда? – Усмехнулся я.

-Конечно, мачо-мен. – Кивнула она.

-Отлично, ну что ж, думаю, победители очевидны. Есть вопросы? – Деллом положил руку на плечо Кет, и я хотел одернуть его за поводок, когда на его счастье нашелся другой объект моей ярости.

-А белье? Нам бы очень хотелось узнать подробнее!

Задирой оказался все тот же желторотик, неспособный перевести свой мозг в режим «не замечай Марлини и Робинсон». Желваки на моих скулах заходили вниз-вверх и мне оставалось мгновение, чтобы не вытрясти все дерьмо их этого козла, но и тут Кетрин оказалась проворнее меня.

Она медленно подошла к молодому агенту и сиплый вздох Деллома стал единственной в помещении, да и то неудачной, попыткой ее остановить. Честно, я думал, что она сейчас вырвет ему ноги и отправит по почте директору Бюро, но она неспешно наклонилась над ним, оказавшись с ним лицом к лицу и, ухватив за галстук, притянула еще ближе к себе. Теперь я подумал, что она откусит ему нос, но она только холодно проговорила:

-Если Вас так интересует гардероб агента Марлини, то сейчас на нем хлопковые серые боксеры с красной резинкой. – Она оттолкнула его и, приподняв бровь, спросила: – Удовлетворены?

Я удержался от того, чтобы оттянуть пояс своих брюк и посмотреть насколько была права Кет. Она даже это угадала. Откуда?

Агент опешил от такого поворота и смог лишь поправить галстук дрожащей рукой, кстати, не самый удачный.

Кетрин самодовольно оскалилась и в полной тишине покинула комнату.

***

–Отец, что произошло?

За спиной священника, все еще облаченного в ту же сутану, что и вчера вечером, появился невысокий, жилистый парнишка с соломенно-янтарными волосами, зализанными на затылок. Он был настолько худым, что было странно, как вообще мог унести полицейский значок, болтавшийся у него на шее, на черной бечевке.

–Я не знаю, Трой. – Ответил священник, повернувшись обратно к палате.

Сьюзанн Пит лежала в кровати, укрытая простыней до груди и истыканная капельницами, иглами и проводами с головы до запястий.

–Она хотела исповедаться, снять грех с души, но не успели и двух слов связать. Повалилась на бок и потеряла сознание. Когда приехали врачи, она уже почти посинела.

–Понятно. – Заметил Трой, посмотрев в палату через стекло. – Вы говорили с кем-то еще?

Священник покачал головой.

–С кем бы?

Трой наклонил голову и поднял брови.

–Нет, – священник поправил сутану, – с ней я не говорил. Я ее вообще последние недели не видел, ни в церкви, ни где бы то ни было. Прости, но мне нужно на службу.

Трой кивнул и пытался придать своему мальчишескому лицу хоть немного суровости.

–Мы еще поговорим, отец.

–Мне ждать тебя в субботу?– Спросил тот.

Трой пожал плечами. Священник обошел его, осторожно дотронувшись до плеча влажной рукой и что-то пробормотал. Трой уставился на Сьюзанн и в течение нескольких минут смотрел за тем, как приборы, подключенные к ней, отбивали неспешный ритм ее жизни. Он перекрестился, произнес «Аминь!» и пошел вслед за святым отцом.

***

Больничные палаты навевали на меня еще большую тоску, чем лаборатории патологов. И тут, как посмотреть, где было больше милости: в больнице, где даже у тяжелых больных оставалась надежда или в лаборатории, где человек лишался надежды, но вместе с ней терял и боль.

Ну, конечно, если вы спросите меня, где бы я предпочла находиться, то не будь дурой, я бы ответила, что в своей кровати. Выбирать между больничной палатой и моргом, то же самое, что выбирать между тем, из чего лучше застрелиться: из Смит Вессона или Сиг-Сауэра.

Но, жизнь имеет острое чувство юмора, причем предпочитает черный юмор и, благодаря этому, я бываю и в морге, и в больничных палатах чаще, чем в доме своей бабушки в Луизиане.

–Привет. – Я улыбнулась и вошла к Барбаре.

К ее груди был проведен датчик, из носа торчала трубка, а рука соединялась с капельницей. Не самое приятное зрелище, но и не типичная картина с перелеска, облюбованного серийным маньяком.

–Кажется, Бредли Майерс спрашивал, не хочешь ли ты закончить с его вскрытием. – Попыталась я выдавить шутку.

Барбара улыбнулась и чуть пошевелилась, освобождая мне место на краю кровати.

–Передай, что ему придется подождать. Как ты думаешь, он дождется? – Притворно поинтересовалась она.

–Я попробую его уговорить. – Кивнула я.

Я отвела глаза и на секунду задержалась глазами на двери.

–Оливер уже знает? – Спросила я, снова повернувшись к женщине.

Она слабо покачала головой.

–Не-а. Не успела сказать. Хотела, когда вернутся.

Я взяла ее руку и крепко сжала пальцы.

–Ну, тогда мы с ним квиты. Он первый узнал о моем ребенке, я первая узнала о его. – Я кивнула в сторону еще плоского живота Барбары, скрытого тонкой простыней и голубой в мелкий горошек больничной рубашкой.

Барбара отрывисто засмеялась и провела другой рукой по моему плечу.

–Мне жаль, что Оливер стал первым. – Неожиданно серьезно сказала она.

***

Мы ехали в машине, будто только что похоронили любимую бабушку. Я вел машину, но только по наитию сворачивал, останавливался и давил на газ. Оливер облокотился на стекло и уставился в одну точку, не моргая уже минуты три. Дебора стучала пальцами по подголовникам наших сидений, каждые тридцать секунд издавая свистящий звук.

–Я хотел спросить… – Не отводя глаз от дороги, я немного наклонил голову к Деборе. – Что говорит подруга Мелинды? Она действительно ничего не видела? И кто нашел мисс Бейкер?