Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 42. Две загадки

— Человек по фамилии Нельсон выходит из моего кабинета, — сказал он секретарю. — Он хочет переговорить с Кимберли. Нужно сделать так, чтобы они не встретились, пока я сам не переговорю с Кимберли по телефону. И… что вы говорите? Ага, понятно… Ну что ж, тогда все в порядке.,

Хелси положил трубку и, взглянув на Пегги, сказал:

— Так вот почему он не пригласил Кимберли на нашу беседу. Сегодня мистер Кимберли не вышел на работу. Кажется, никто не знает, где он находится. — Он сделал паузу, как бы обдумывая эту информацию. Затем добавил: — Конечно, это очень удачно, ибо дает ему какое-то время на размышление — вы ведь ничего не сказали следователю Нельсону о письме, мисс Касл. Почему?

— Потому что в версии Кимберли ничего не говорилось о письме, — ответила Пегги. — По словам Кимберли, Стелла Линн позвонила ему утром, около половины одиннадцатого, и сказала, что хочет с ним повидаться. Дон сам предложил встретиться в «Королевском фазане». Однако в письме, отправленном позавчера, уже сообщалось, что Кимберли и Стелла Линн собираются поужинать в «Королевском фазане».

Несколько секунд Хелси задумчиво смотрел на Пегги.

— Вы очень проницательны, мисс Касл.

Девушка даже порозовела от удовольствия:

— Благодарю вас.

— А теперь расскажите-ка мне, о чем вы думаете?

— Стол Стеллы Линн, — коротко бросила Пегги. — Нужно все из него изъять. Там наверняка ее личные вещи. Неплохо бы осмотреть их до прихода полиции. Никто же не сказал…

— Прекрасная идея! — воскликнул Хелси. — Делайте, что задумали, и будем считать, что я об этом ничего не знаю. Так будет лучше. К примеру, этот стол. Если вы найдете в нем дневник или что-то в этом роде — в общем, сами знаете, что делать. — Хелси многозначительно поглядел на нее поверх очков. — Я абсолютно уверен, что вы знаете, что делать.

Пегги поставила картонный ящик на стол Стеллы Линн и принялась копаться в нем. Она отлично понимала, что машинистки, сидевшие за соседними столами, не спускают с нее глаз, следят за каждым ее движением.

Пегги нашла старый журнал, пару удобных туфель для работы, бумажный пакет с несколькими парами чулок, счет на квартплату, миниатюрный фотоаппарат в футляре и полупустой пакет с салфетками.

Никакого дневника в столе не было. Но содержимое ящиков находилось в страшном беспорядке, будто кто-то впопыхах рылся здесь утром…

Пегги задумалась. Почему это Хелси решил, что в столе должен быть дневник? Она вывалила содержимое ящиков в картонную коробку, перевязала ее бечевкой и карандашом крупно написала сбоку: «Стелла Линн». Проделав все это на глазах у машинисток с целью произвести на них впечатление, Пегги унесла коробку в свой кабинет.

Закрыв за собой дверь, она извлекла из коробки фотоаппарат. Цифра «10» в круглом окошке на задней стенке аппарата указывала, что отснято девять кадров.

Пегги перемотала пленку, достала кассету и, чтобы уничтожить отпечатки пальцев, тщательно протерла камеру. Затем вложила камеру в футляр и сунула обратно в коробку. Проделав все это, Пегги направилась в кабинет Хелси.

Постучав в дверь и не услышав ответа, она нажала на ручку. Дверь тихо отворилась.

Президента страховой компании в кабинете не было.

Вернувшись в свою комнату, Пегги заметила листок бумаги, подложенный под ее блокнот. Это была записка, торопливо написанная рукой Хелси:

«Мисс Касл!

Сразу после вашего ухода я вспомнил об одном срочном деле. Я было совсем забыл о нем ввиду чрезвычайного происшествия, прервавшего нашу обычную утреннюю программу. Поскольку это дело большой важности и чрезвычайной конфиденциальности, я займусь им сам. Поэтому некоторое время буду отсутствовать. Я свяжусь с вами, как только освобожусь».

Записка была подписана инициалами президента.

— Кимберли и Хелси единодушны: похоже, они единомышленники, — прочитав послание, заключила Пегги Касл.

В разговоре с хозяйкой жилого дома, миссис Максвелл, Пегги постаралась употребить весь свой шарм.

— Надеюсь, вы не сочтете меня ужасно бестактной, миссис Максвелл. В этой жизни ведь приходится как-то устраиваться.

Миссис Максвелл еле заметно кивнула. Она изучала посетительницу прищуренными глазками, заплывшими жиром. У этой женщины были ярко-оранжевые волосы и чрезмерно нарумяненные щеки.

— Сейчас так трудно найти квартиру, — продолжала Пегги. — И конечно, я читала в газетах прискорбное сообщение о смерти Стеллы Линн. Поэтому знаю, что ее квартира освободилась и вы ее сдаете. Быть может, кто-то другой и не стал бы въезжать в эту квартиру из суеверных соображений. Но только не я. Поэтому и решила побыстрее обратиться к вам.

И опять в ответ еле заметный кивок хозяйки.

— Я довольно стеснена в средствах, — продолжала Пегги, — и не имею спонсора. Но мне удалось накопить пятьдесят долларов. И если эта квартира мне подойдет, то в компенсацию за причиненные вам неудобства я отдам вам эти деньги.

На этот раз хозяйский кивок был более ясно выраженным:

— Сейчас мои руки связаны, — Тем не менее сказала она.

— В каком смысле? — не поняла Пегги.

— Я не могу показать вам квартиру, — пожала плечами миссис Максвелл.

— Но ведь у вас, наверное, есть ключ…

— Полиция опечатала обе двери, парадную и заднюю. Они ищут отпечатки пальцев…

— Отпечатки пальцев! — воскликнула Пегги. — Зачем они им?

— Не знаю. Они засыпали пудрой всю квартиру, запретили мне входить туда. Запечатали двери, их нельзя открыть, не сломав печати.

— Но вы же можете описать мне квартиру? — предложила Пегги.

— Конечно, — согласилась хозяйка дома.

— Доставляют ли сюда молоко?

— Да, к задней двери.

— А уборка мусора? — поинтересовалась Пегги.

— Есть два мусорных бака, — пояснила миссис Максвелл, — один для консервных банок и стекла, а другой — для всего остального. Мусор убирают ежедневно. Стекло и банки — дважды в неделю. Жильцы должны выносить отходы на первый этаж. Там у задней двери стоят мусорные баки.

— Квартира, кажется, на пятом этаже, — сказала Пегги. — Значит, придется спускаться на пять лестничных пролетов…

— Четыре, дорогая, — поправила ее хозяйка дома.

— Четыре пролета, только чтобы выбросить мусор? — с неудовольствием заметила Пегги.

— Что поделаешь, мы не держим мусорщика, — поджала губы миссис Максвелл.

— Можно взглянуть на заднюю лестницу?

— Конечно. В конце коридора. Смотрите сколько хотите, дорогая.

Всегда, когда возникали непредвиденные трудности, Пегги Касл обращалась за помощью к своему любимому дяде Бенедикту.

Бенедикт Касл прожил довольно колоритную жизнь. Одно из ранних воспоминаний детства Пегги — сладкий голос дяди, расписывающий невероятные достоинства божественного «Бальзама Бенедикта».