Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 39. По тонкому льду

В зале на мгновение воцарилась жуткая тишина. Люди с недоумением смотрели друг на друга. Те, кто видел распростертую на полу женщину, вскочили с мест. Кто-то кинулся к ней. Откуда-то появился метрдотель. Он обошел лежащую на полу официантку, переступил через поднос и заглянул в кабинку номер тринадцать.

— Что это ты сделал с официанткой? — резко спросил у меня Селлерс.

— Я? Я ничего не делал..

— Ты сейчас проходил мимо нее. Я сам видел.

— Это была совсем другая официантка.

В этот момент метрдотель выскочил из кабинки и побежал.

— Убийство! — на ходу крикнул он.

Было видно, что он потерял голову.

Селлерс рывком вскочил со стула и как метеор метнулся к выходу.

— Что все это значит? — сердито спросила Берта.

Официантка поднялась на ноги и поспешила в сторону кухни. Поднос, тарелки и еда остались на полу.

Посетители по своему поведению разделились на две группы. Семейные пары проявляли откровенное любопытство. А немолодые мужчины с юными спутницами торопливо покидали зал. Некоторые посетители бросали на свои столики деньги, оставляя недоеденные обеды. Другие, не рассчитавшись, торопились к выходу. Их никто не останавливал, официанткам было не до них.

Я посмотрел на Берту. Она была безмятежна.

— Вы хотите, чтобы нас допрашивали как свидетелей? — спросил я.

Она покраснела.

— Что в конце концов происходит? — спросила она опять.

От выпитого шампанского ее глаза блестели как бриллианты.

— Как вы думаете, почему так поспешно смылся Селлерс? — спросил я.

Она в раздумье подняла брови.

— Потому, что в газетах могут появиться заголовки: «Убийство было совершено в двадцати метрах от сержанта полиции».

— Ну и что? — сказала Берта.

— Тогда на суде ему придется выступать в качестве свидетеля. Защитники своими вопросами загонят его в угол. «В какую сторону он смотрел? Что видел? Почему он видел так мало? Кто входил в кабину тринадцать? Кто выходил?» Потом последует самый пикантный вопрос: «Сколько вы выпили за обедом, сержант?» Если он скажет, что что-нибудь видел, его изрешетит при перекрестном допросе защитник. Если скажет, что ничего не видел, прокурор спросит, не потому ли, что был сильно пьян.

Берта быстро протрезвела:

— Давай быстренько отсюда сматываться, Дональд!

Посетители, которые в панике сбежали из ресторана, толпились теперь на тротуаре перед входом и требовали, чтобы им поскорее подогнали их машины. Я поймал молодого человека, который встречал меня на стоянке.

— Минуту, мистер Лэм, — пообещал он.

Я отрицательно покачал головой:

— Сразу! — И дал ему пять долларов.

Через несколько секунд он подогнал ко мне автомобиль. Я помог Берте забраться в него.

— Наплевать на вежливость, — резко сказала она. — Уедем, не попрощавшись с Баффином.

Мы поехали. Я отвез ее домой. — Она была молчалива и задумчива.

— Может быть, сейчас нам обоим стоило бы уехать из города по делам, — сказал я ей, прощаясь.

— Разве мы совершили что-нибудь такое, чего должны стыдиться?

— Пока нет, — сказал я и уехал.

Номер моего домашнего телефона не значился в телефонной книге. Не знаю, как его раздобыл Фрэнк Селлерс. Наверное, взял у Берты. Так или иначе, когда я еще только отпирал ключом дверь в квартиру, телефон надрывался от трезвона. Я снял трубку.

— Лэм?

— Это я, Фрэнк…

— Во время обеда тебя вызвали, так? Подошла официантка и сказала, что тебя просят подойти к телефону?

— Правильно.

— Я хочу сказать тебе кое-что насчет этого телефонного разговора.

— Что именно?

— Это был звонок от моего коллеги Джила Адамса, который попросил тебя передать мне, что появились новые важные сведения о деле, которое мы с ним расследуем, и ему необходимо срочно со мной встретиться.

— Почему же он позвал к телефону меня, а не тебя?

— Он опасался, что вресторане громко объявят мое имя. Не хотел, чтобы на меня в этот момент обратили внимание. Поэтому решил передать свое сообщение через тебя.

— Получается складно, — сказал я. — Но кто может подтвердить, что дело было именно так?

— Ты.

— Есть еще какие-нибудь подтверждения этого?

— Джил Адамс очень хорошо запомнил весь этот эпизод.

— Где ты находишься в данный момент? — спросил я.

— В турецких банях, чертов болван, — разозлился сержант Селлерс. — Когда я выпарю из себя это чертово шампанское, я отправлюсь к себе в полицейское управление голубоглазый и невинный. А завтра я намерен разнести этот «Баффине Грилл» в клочья. Он воняет.

— Чем?

— Предательством. Званый обед оказался западней. Если бы я подошел к кабинке и заглянул в нее — крышка бы захлопнулась. Мне был бы конец. Меня бы уволили из полиции. Ты это знаешь. И я это знаю.

— Уже известно, чей труп был в кабинке?

— Официально пока не известно.

— А неофициально?

— Неофициально мне сказали, что этого парня звали Стармэн Калверт. Из документов, найденных в его бумажнике, следует, что он был женат. Известен также его домашний адрес. Туда отправилась полиция. Но его жену пока не могут найти.

— Чем занимался этот Калверт? — спросил я.

— Я как раз собирался узнать об этом у тебя.

— Почему у меня?

— Да мне что-то мерещится, будто ты знаешь этого парня.

— Можешь дать мне его словесный портрет?

— Возраст — сорок два года. Вес — шестьдесят пять фунтов. Рост — пять футов десять дюймов. Темные волнистые волосы. Синие глаза. Седые усы.

— Похоже, что я такого где-то встречал. Но при моем образе жизни трудно вспомнить где именно.

— Не будем морочить друг другу голову, — сказал Селлерс, — т- Этот обед был ловушкой. Если ты имел к этому какое-нибудь отношение, я тебя так отделаю, что тебе придется по крайней мере денька два пролежать в кровати.

— Если это была ловушка, то в ней оказались все мы.

— Не уверен, — сказал Селлерс. — Я сейчас обдумываю кое-что, начинающееся двумя заглавными буквами: «М» и «О».

— Модус операнди?

— Правильно. Модус операнди. Образ действий. Именно по образу действий преступника мы находим его в девяноста процентах случаев. Обед был спланирован с той чертовской дерзостью, которая напоминает мне твой обычный образ действий. Если ты и в самом деле замешан в этом, я пришью убийство тебе. У меня есть свидетели, которые видели, как ты выходил из тринадцатой кабины.

— Я;е выходил из кабины. Только слегка прислонился спиной к занавеске, когда пропускал официантку с подносом.

— Нет, выходил из кабины. Это подтверждают два свидетеля. Да я и сам видел, как ты покидал кабинку. Поэтому я могу теперь играть в такую игру, в какую захочу. Ты можешь проходить как свидетель. Но можешь стать и подозреваемым в убийстве.