Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 39. По тонкому льду

— Я собираюсь сказать им, что я нанял вас для определенной работы, но что вы вели со мной двойную игру.

— И именно поэтому вы пригласили нас на званый обед? — невинно спросил я.

В его глазах заметалось новое сомнение. Он понял, в какое дурацкое положение он мог бы загнать себя.

— Ну ладно, — сказал я. — Теперь я намерен кое-что сказать вам. Я не знаю, в какую игру вы играете. Но думаю, что вам, еще до того, как вы начнете катить на меня бочку, следует знать об одной вещи.

— Я не собираюсь толкать на вас бочку.

— Фотографии, — спокойно сказал я, — на которых возле машины около мотеля изображены вы и Конни…

— Заткнитесь вы, чертов болван, — злобно перебил меня Баффин. Но он не кричал, он понизил голос почти до шепота. — Моя жена дома!

— Я только хотел сообщить вам, что эти фотографии не были сделаны шантажистом тайно и незаметно. На фотографиях изображена инсценировка…

— Что? — вскричал Баффин.

— На фотографиях изображены люди, которые позируют. В момент съемки они стояли неподвижно. Чтобы шляпа не закрывала ваше лицо тенью, оно специально повернуто к свету. Вы знали, что вас снимают. Даже машину вы поставили так, чтобы солнце лучше освещало ее номер. Кстати, чтобы цифры резче выделялись, номерной знак был специально вымыт. Фотографии сделаны не при естественном свете — была использована подсветка.

Он сидел и молча смотрел на меня. Потом неуверенно спросил:

— Когда вы догадались об этом?

— Сразу, как только увидел фотографии. Я сам немало снимал скрытой камерой и сразу могу отличить фотографии, на которых позируют. В нашем деле приходится делать тайные снимки, и, когда вы снимаете при естественном освещении, у вас на фото всегда будут некоторые технические дефекты. Когда вы снимаете людей в движении, их черты обязательно будут чуть-чуть смазаны. Снимки, которые мы получили у Калверта, — фальшивки. Это инсценировка. Вы очень аккуратно расставили чемоданы. Взяли под руку Конни. Повернули лицо так, чтобы на него падал свет. Сказали Конни, чтобы она посмотрела на вас. А потом застыли в ожидании, чтобы получились качественные снимки. Это была одна из основных причин, по которой я не отдал вам полученные от Калверта документы. Поскольку Конни была нашим клиентом и поскольку нет никаких поводов подозревать, что она была в сговоре с фотографом, я решил, что ваши интересы не совпадают с ее интересами. А может быть, и противоположны им. В то же время я почувствовал, что вы действуете заодно с шантажистом. Можно было предположить, что ваш план состоял в том, чтобы вытрясти из Конни Алфорд десять тысяч. Правда, я не думаю, что вам настолько нужны деньги, чтобы ради такой суммы идти на подобные махинации. Но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Вот примерно такова в общих чертах схема событий.

— Сукин сын! — сказал Баффин.

Но теперь в его голосе не было злости. Скорее прозвучало невольное восхищение. Я молча сидел и ждал, что он скажет дальше. Наконец он сказал:

— Я сглупил?

— Вы сглупили, — согласился я с ним.

— Но вы ошибаетесь, считая, что я связан с шантажистом. По крайней мере я не связан с ним настолько, чтобы делить полученные за шантаж деньги.

— Расскажите об этом подробнее, — попросил я.

— Это было сделано, чтобы защитить Конни.

— Хороша защита! — сказал я с сарказмом.

— Нет, вы не понимаете. Утром шестого числа она была в Сан-Франциско. А необходимы были доказательства того, что в это время она оставалась в Лос-Анджелесе и провела здесь весь уик-энд. Фото, сделанные с целью шантажа, показались нам в таком деле самым лучшим доказательством. Особенно убедительно такое доказательство зазвучало бы при участии частного детектива, который бы выплатил шантажисту деньги.

Мы немного помолчали. Потом я спросил:

— Хотите что-нибудь добавить к этому?

— Нет, — отказался он.

Мы снова немного помолчали. Но он не выдержал долгого молчания:

— Если вы отдадите мне эти фотографии и позволите уничтожить их, а после этого согласитесь быть свидетелем того, что на фотографиях возле покидающей мотель машины были действительно изображены я и Конни, а также подтвердите то, что вы своими глазами видели датированную пятым числом регистрационную карточку мотеля… — Он замолчал, глядя на меня с надеждой. Потом все же добавил: — На этот раз десять тысяч получили бы лично вы…

— По-видимому, вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, — сказал я. — Нашему агентству была поручена защита интересов Конни Алфорд. И я готов защищать ее интересы. Но я не могу брать взятки за лжесвидетельство в пользу кого бььто ни было.

Он о чем-то ненадолго задумался, потом резко вскочил на ноги:

— Лэм, никому об этом не говорите. А сейчас вам лучше уйти. Я скоро сам свяжусь с вами. — И вдруг добавил: — Дело получает неожиданный оборот.

Он проводил меня до двери. Когда мы вышли из его кабинета, в гостиной появилась и тут же двинулась в холл какая-то женщина. Она начала подниматься по лестнице. Но вдруг увидела нас и остановилась. Потом с подчеркнутой теплотой поздоровалась со мной. Она была много моложе Баффина. И была абсолютной блондинкой. Из тех женщин, что много внимания уделяют прическе, косметике, одежде, даже манере двигаться. Все, что она делала, было спланировано и тщательно обдумано.

— О, доброе утро, дорогая, — сказал ей Баффин.

— Привет, дорогой!

Она продолжала стоять, глядя на меня, как бы ожидая, когда ей меня представят.

— Я сейчас зайду к тебе, — вместо этого сказал ей Баффин.

Он вытолкнул меня из дома и торопливо захлопнул за нами дверь.

Рядом с моей машиной стоял большой «кадиллак». На всякий случай я посмотрел на номер — ХГС 609. Очевидно, жена Баффина только что откуда-то приехала. Я готов был поспорить на пятьдесят долларов против цента, что она ездила в агентство, в котором я нанял свой автомобиль. Там она по регистрационной карточке узнала, кто я такой, и на всякий случай записала все это для будущего. Она, несомненно, была женщиной такого сорта.

Баффин тоже смотрел на «кадиллак». В его глазах появилось выражение беспомощности. Мне показалось, что я легко читаю мысли, которые в этот момент приходили ему в голову.

— Вам не следовало приезжать сюда, Лэм, — сказал он, конвоируя меня к машине.

— Вам не следовало играть со мной втемную, Баффин, — сказал я ему в тон.

Он не уходил и не спускал с меня глаз до тех пор, пока я не захлопнул дверцу машины, не запустил мотор и не выехал на улицу.

Из первой попавшейся на пути телефонной будки я позвонил Элси.

— Тебе будет звонить женщина по имени Конни Алфорд, — сказал я ей. — Пусть она оставит свой адрес и номер телефона.

— О’кей. Сержант Селлерс требует, чтобы ты, как только появишься в офисе, связался с ним.