Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 33. Двойник дочери

— Она стояла лицом к вам или нет?

— Вполоборота ко мне, но смотрела не на меня, а на Мьюриель. Гламис казалась страшно раздраженной, она сказала что-то о чердаке, Мьюриель начала что-то объяснять про своего отца, а я тихонечко закрыл дверь в надежде, что они меня не заметили.

— А потом?

— Ну, я… если честно, мне было очень стыдно, мистер Мейсон.

— Не притворяйтесь излишне скромным, — перебил Мейсон. — Вам же доводилось видеть Гламис в купальнике, не так ли?

— Конечно.

— А та одежда, в которой она появилась вчера утром, оказалась более открытой?

— Гораздо более открытой. Я… меня смутила одна мысль о том, что я подглядываю.

— Что вы сделали потом?

— Я не знал, куда мне деться. Я закончил бриться и сидел в ванной. Там не так сильно пахло кофе… Я ждал, пока Гламис пригласит меня завтракать.

— А дальше?

— Гламис постучала в дверь моей комнаты только через час.

— Она оделась к тому времени?

— Накинула какой-то пеньюар. В общем, вид был вполне приличный.

— И как развивались события?

— Она поинтересовалась, как мне спалось. Увидев, что я уже одет и, определенно, давно встал, она сказала, что мне следовало спуститься вниз и выпить кофе… Мы вдвоем пошли на кухню, она угостила меня кофе и сообщила, что уже позвонила на станцию техобслуживания, расположенную в нескольких кварталах от их дома. Ей там пообещали проверить аккумулятор моей машины.

— Вы остались завтракать?

— Да.

— Кто его готовил?

— Гламис. Почему вы спрашиваете?

— Где находилась Мьюриель?

— Не знаю. Я ее не видел.

— А миссис Джилман?

— Думаю, что спала.

— Что вы ели на завтрак?

— Яичницу с колбасой.

— Как долго вы оставались в доме Джилманов?

— Не очень долго. Пришел мастер со станции техобслуживания и сообщил, что они установили свой аккумулятор, я могу ехать, а во второй половине дня должен заглянуть к ним, к тому времени они перезарядят аккумулятор с моей машины.

— Что вы сделали?

— Поблагодарил Гламис, извинился за доставленные неудобства и уехал.

— Вы забрали свой аккумулятор со станции техобслуживания?

— Да.

— Когда?

— Вчера ближе к вечеру.

— Станция техобслуживания расположена в двух кварталах от дома Джилманов. Вы встречались с Гламис?

— Нет.

— Почему нет?

— У меня были кое-какие дела, и я не договаривался с Гламис о встрече. Мы виделись в предыдущий вечер.

— Вы часто с ней встречаетесь?

— Да, если это вас так интересует.

— Как вы прощались, когда уезжали из дома на авеню Вауксман? Сердечно?

— Да, сердечно.

— Вы поцеловали Гламис?

— Черт побери, конечно, я ее поцеловал. Я общался с ней чуть ли не до утра, а остаток ночи спал в их доме. Гламис — милый ребенок. И естественно, мы целовались ночью на крыльце, если вас это касается! Хотя думаю, что это не ваше дело.

— Меня это касается, — спокойным тоном ответил Мейсон. — Ваш рассказ, определенно, подвергнут тщательной проверке. Если он правдив, то полиция, несомненно, решит, что Веру Мартель шантажировала или Гламис, или ее мать, а Гламис встречалась с ней в мастерской, чтобы отдать ей деньги, они о чем-то поспорили, Гламис задушила Веру Мартель и побежала в дом. Картер Джилман заметил, как Гламис выскочила из мастерской, отправился туда, чтобы выяснить, в чем дело, увидел тело Веры Мартель, понял, что случилось, затолкал труп в багажник своей машины и отвез на горную дорогу, где задумал от него избавиться. Потом или сам Джилман, или какой-то его сообщник пригнал туда же машину Веры Мартель, припаркованную у дома Джилманов, труп переложили из одной машины в другую, а потом столкнули с обрыва. Многое зависит от времени смерти. Если определят, что Вера Мартель убили между восемью тридцатью и девятью утра, то можете не сомневаться, что Гламис предстанет перед судом как одна из обвиняемых, а вы станете главным свидетелем окружного прокурора.

— Что?! — воскликнул Эллиотт.

— И Гламис осудят за предумышленное убийство первой степени, — добавил Мейсон, внимательно наблюдая за молодым человеком.

— Мистер Мейсон, я рассказал вам, что видел, но я не собираюсь это никому больше открывать.

— Это вы так думаете, — заметил Мейсон.

— Но что… что мне делать?

— Я не могу консультировать вас, — ответил Мейсон. — Я представляю Картера Джилмана, а если арестуют Гламис, то, вероятно, я стану представлять и ее. Мне хотелось знать истинные факты дела. К вашему сведению, Гламис отрицает, что когда-либо встречалась с Верой Мартель, и заявила, что вообще понятия не имеет, кто она такая.

— Но как она объяснила, зачем она ходила в мастерскую вчера утром? — поинтересовался Эллиотт.

— Об этом я ее не спрашивал. Не исключено, что сейчас это выясняет полиция. А если нет, то они продолжат допрос, поговорив с вами.

— Они могут заставить меня сделать заявление?

— Они имеют право отвезти вас в управление. Если вы откажетесь говорить, то из этого не выйдет ничего хорошего. Если не откажетесь, то последствия будут ужасными. Вам вручат повестку, и тогда вы предстанете перед Большим жюри. Там вы обязаны отвечать на вопросы.

— Не обязан, — упрямо сказал Эллиотт.

— Тогда вы сядете в тюрьму. А если наврете, то тоже сядете — за лжесвидетельство.

— Но если я открою рот, Гламис окажется замешанной в убийстве?

— Гламис, скорее всего, уже сейчас замешана в убийстве, — сказал Мейсон. — У нее был шанс сообщить мне правду, но она им не воспользовалась. Я не представляю, чего ждать теперь.

— А если, например, полиция не сможет меня найти? — спросил Эллиотт.

— Она найдет вас.

— Я в этом не уверен.

— Ели вы исчезнете и полиция не сможет вас найти, а потом выяснится, что вы находились в доме Джилма-нов вчера утром и Веру Мартель убили тоже вчера утром в мастерской Джилмана, то вы становитесь лицом, на которое в первую очередь падает подозрение.

Эллиотт начал быстро мигать глазами.

— И? — спросил он.

— Вы сами в состоянии сделать выводы, — ответил Мейсон.

— Послушайте, — обратился к адвокату Эллиотт, — сколько у меня времени до того, как полиция станет меня искать?

— Мне-то откуда знать? Возможно, уже сейчас они направляются сюда.

Эллиотт подошел к входной двери и открыл ее.

— Я сообщил вам все, что мне известно, господа. У меня есть и другие дела.

— Если вы планируете… — начал Мейсон.

— Вы слышали, что я сказал. Интервью закончено.

Мейсон встретился взглядом с Полом Дрейком, кивнул, и они вышли из квартиры.

Эллиотт плотно закрыл за ними дверь.

Мейсон с сыщиком спустились вниз на лифте. Они молчали, пока не оказались на улице.

— Ты на машине, Пол? — поинтересовался Мейсон.

— Да. А ты?

— Тоже.

— Мне сесть ему на «хвост»? — спросил детектив.