Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 32. Дело о сбежавшем трупе

— Но если так получилось, что это теперь меняет?

— Разговор о письме не является сведениями, сообщенными доверительно клиентом только его адвокату.

— Вы не можете отказаться отвечать на вопросы?

— Нет, если вопросы будут задавать люди, имеющие на то право, и должным образом сформулированные.

— А до того времени?

— До этого я не обязан ни на что отвечать.

— А как в отношении прокурора из округа Бьютт?

— С ним мы непременно поговорим. Передай на коммутатор: теперь я могу подойти к телефону.

Делла Стрит занялась телефоном и через пару минут кивнула Мейсону, который взял трубку и заговорил самым официальным тоном:

— Говорит Перри Мейсон.

Раздавшийся в трубке голос был излишне громким, как будто говоривший хотел таким образом перебороть свою неуверенность.

— Я Джонатан Холдер, мистер Мейсон, окружной прокурор округа Бьютт, и хочу допросить вас и вашего секретаря о визите, который вы нанесли сюда, в Пара-дайз.

— Вот как? — самым сердечным тоном заговорил Мейсон. — Буду рад познакомиться с вами, мистер Холдер, хотя бы по телефону, но мне непонятно, с чего это вам захотелось «допросить» нас по поводу такого, как я считаю, обыденного дела.

— Ну, оно может оказаться и не таким уж обыденным, — возразил Холдер. — Каким путем мы пойдем: простым, легким или сложным?

— Сложным путем? — удивленно переспросил Мейсон.

Холдер без всякой нужды заговорил еще громче.

— Конечно, я имею право представить все дело перед жюри присяжных и…

— Какое дело?

— Дело, которое привело вас сюда, то, чем вы занимались.

— Бог ты мой, коллега, — прервал его Мейсон голосом человека, беседующего с хорошим приятелем, — если по какой-то причине у вас появился официальный интерес к тому, чем мы с мисс Стрит занимались в вашем округе, мы будем только рады ответить на ваши вопросы. Зачем утруждать себя с обращением в жюри, прибегать к вызову по повестке или любым другим формальностям…

— Рад слышать это! — прервал его Холдер, тон его голоса стал нормальным. — Очевидно, я вас неверно расценил. Мне сказали, вы очень находчивы и изобретательны, если не желаете быть опрошенным. Если это действительно так, мне придется прибегать к крайним мерам, вплоть до ареста.

Мейсон рассмеялся.

— Ну-ну-ну… Репутация человека искажается по мере удаления от него самого, как мираж. Насколько все это важно, мистер Холдер? Когда вы хотите меня видеть?

— Как можно быстрее.

— В данный момент я очень занят, — сказал Мейсон.

И снова в голосе Холдера зазвучали напряженные начальственные нотки:

— Дело очень важное, мистер Мейсон, не только из-за ситуации здесь. Я сотрудничаю с другими офицерами в правоохранительных органах, и мы все согласились…

— Ясно, ясно, понимаю, — снова рассмеялся Мейсон. — Вы связались с кем-то из политических сфер, они стали на вас нажимать, затем, по всей вероятности, кто-то проболтался газетам, и, прежде чем вы успели что-либо подумать, вам уже надо что-то предпринимать. Если вы не вызовете меня для допроса к себе, на вас обрушится лавина критики.

Холдер, голос которого вновь утратил металлическое звучание, сказал:

— Очевидно, вы хороший психолог, мистер Мейсон. Мы здесь живем в сравнительно тесном кругу. Очевидно, вы знакомы с такими нравами.

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Я очень занят, но мы с мисс Стрит к вам приедем. Давайте посмотрим. Я сяду на самолет на Сан-Франциско и…

— К сожалению, работа нашей гражданской авиации оставляет желать много лучшего, — прервал Холдер.

— Да, конечно… Нет, знаете, я слишком занят, чтобы ждать рейсовый самолет. Вот как я сделаю, мистер Холдер. Я доберусь до Сан-Франциско или, возможно, до Сакраменто, а оттуда зафрахтую самолет. У вас в Оровилле есть посадочная площадка?

— Да.

— Ол-райт. Я буду на этой площадке — давайте сообразим — да, ровно в пять тридцать.

— Вам вовсе незачем стараться попасть сюда к какому-то назначенному времени, — смягчился Холдер. — Мне нужно с вами поговорить, и, конечно, хотелось бы как можно скорее, но…

— Ничего страшного, вы занятой человек, у вас много неотложных дел. Я тоже занятой человек. Мне тоже многое надо сделать. Поэтому мы и должны договориться совершенно точно о встрече, чтобы вы не были связаны, а я был уверен, что, оказавшись на месте, не буду терять время на ожидание. Вас устраивает пять тридцать?

— Вполне, — сказал Холдер, затем добавил извиняющимся тоном: — Мне очень не хочется беспокоить такого занятого человека, как вы, у которого каждая минута на счету. В конце концов, это, возможно, относительно второстепенный вопрос, то есть, я хочу сказать, у вас наверняка имеется объяснение, но вы правы, на меня оказывают значительное давление и…

— Я все понимаю, — сердечно произнес Мейсон. — Не беспокойтесь, мистер Холдер. Я буду рад вам услужить. Мы с мисс Стрит будем на месте в пять тридцать.

Мейсон повесил трубку и подмигнул Делле.

— Шеф, меня удивило, что вы сдались практически без сопротивления.

— Надо быть практичным, Делла.

— Так вы поступили практично? Не понимаю?

— В данный момент наше положение весьма щекотливое. Я хочу оттянуть допрос, насколько это удастся.

— Так.

— А это значит, что я не буду доступен для местной прессы, местной полиции или местного прокурора. Мне требуется какое-то время, чтобы привести в порядок свои мысли, чтобы посеянные семена начали прорастать. Необходимо еще знать, что выяснил Пол Дрейк.

— И тогда вы прямиком попадете в руки окружного прокурора Бьютта, где уже не посмеете отвечать на некоторые вопросы, не накликав беду на свою голову.

— Чем на большее число вопросов я бы ответил прямо сейчас, тем сложнее оказалось бы мое собственное положение, — засмеялся Мейсон. — Перестань думать о практических реальностях, Делла, и вообрази, какая великолепная ситуация открылась тебе.

Прежде всего мы уезжаем без промедления и в большой спешке. У нас нет времени отвечать на вопросы, заданные нам кем бы то ни было. Мы торопимся попасть на самолет, чтобы успеть на свидание с окружным прокурором Бьютта. У нас будет великолепная реклама: всем станет известно, что, как только Холдер пожелал нас допросить, мы все бросили и помчались в его округ, не заставляя его прибегать к последним отчаянным мерам.

Мы договорились о времени нашего приезда, так что вынуждены будем поторопиться. Нас нет в конторе. Мы не обязаны никому сообщать, где мы находимся. Они не смогут назвать это побегом, потому что мы находимся в пути на встречу в Бьютте по просьбе прокурора.

Более того, Делла, поскольку мы установили определенное время приезда, а газеты округа изголодались по новостям, можешь не сомневаться, пресса вместе с фотографами будет нас встречать.