Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 32. Дело о сбежавшем трупе

Они поднялись в самолет, пилот запустил мотор, а через несколько секунд медленно двинулся к дальнему краю поля, где описал круг, повернул самолет носом к взлетной полосе и стал прогревать моторы.

Наклонившись вперед, Мейсон крикнул:

— Скоро взлетим?

— Теперь уже через несколько секунд.

— Сюда заворачивает машина, я хочу, чтобы мы оказались в воздухе до того, как она подъедет. Больше никаких задержек.

— Не беспокойтесь, она непременно остановится, чтобы…

— Она не остановится!

— Я тоже, — засмеялся летчик, показывая белые зубы.

Самолет побежал вперед по бетону. Машина круто повернулась, так что свет фар пересек взлетную полосу. Кроваво-красный свет прожектора, установленного на ее крыше, казался неестественно ярким, сирена выла на самой высокой ноте.

Пилот ухмыльнулся, колеса самолета плавно оторвались от земли.

— Эти моторы производят такой немыслимый шум, — сказал он, — что в момент взлета ровным счетом ничего не слышно. На какое-то мгновение мне даже показался вой сирены… Что за чертовщина!

— Лично я ничего не слышал, — сказал ему Мейсон.

— Назад в Сакраменто? — спросил летчик.

— Не в Сакраменто, а во Фресно. И если вы сможете сделать там посадку таким образом, что никому об этом не будет известно, это меня вполне устроит.

— Вы не хотите лететь в Сакраменто?

— Минуйте Сакраменто на максимальной высоте, понятно?

Самолет приблизился к освещенному пространству, которое обозначало границы Фресно.

— Вы сможете лететь дальше до Лос-Анджелеса? — спросил Мейсон.

— Конечно. Нужно будет только заправиться.

— Приземлитесь во Фресно так, как будто это вынужденная остановка из-за бензина. Вы доставите мисс Стрит в Лос-Анджелес.

— А вы?

— Я останусь здесь.

— О’кей, как вам удобно.

— Когда окажетесь в Лос-Анджелесе, — продолжал Мейсон, — я бы попросил вас не говорить слишком много с газетчиками. Если вам удастся приземлиться таким образом, чтобы избежать интервью, я буду вам очень признателен. Мисс Стрит расплатится с вами чеком перед самой посадкой. Договорились?

— Конечно.

Мейсон обратился к Делле Стрит:

— Я буду поддерживать с тобой связь, Делла. Постарайся хорошенько выспаться по дороге.

— Как быть с Полом?

— Я позвоню ему отсюда.

Девушка схватила адвоката за руку, он успокаивающе похлопал ее по плечу.

— Будь умницей.

— Когда вы вернетесь?

— Вероятно, завтра утром. Здесь я должен кое-что сделать.

— Большая работа?

— Не знаю.

— Пристегните ремни, — предупредил пилот, — мы пошли на посадку.

Он описал большой круг и приземлился в аэропорту. Как только машина, пробежав положенное расстояние по бетону, замерла, адвокат вылез, торопливо прошел в административное здание, нырнул в будку телефона-автомата, облокотился правой рукой на столик, чтобы его лицо не видели проходящие, и заказал разговор с Полом Дрейком.

Через несколько минут в трубке раздался голос детектива.

— Что делаешь во Фресно? — был его первый вопрос.

— Надо же мне все взвесить, прежде чем начать действовать.

— Они тебя сцапали?

— Кто?

— Тамошняя администрация.

— Нет.

— Тебя разыскивают.

— На каком оснований?

— Власти считают, что ты сбежал, обведя их вокруг пальца.

— Вот как?

— Все из-за письма, которое Дейвенпорт оставил с просьбой вскрыть после его смерти.

— Ну и что?

— Считают, ты забрал письмо, заменив его шестью совершенно чистыми листочками.

— Ну и как я теперь выгляжу?

— Здешний окружной прокурор без колебаний отнес тебя к пособникам преступления.

— Давай дальше, — попросил Мейсон. — Что еще? Где миссис Дейвенпорт?

— Очевидно, во Фресно.

— Как я понял, труп нашли?

— Точно.

— Точно установили личность?

— Точно. Тело закопано в неглубокую могилу. Есть любопытные подробности, Перри: могила вырыта заранее, за двое или трое суток. Так сказать, ждала наготове.

— Ты уверен?

— Железно.

— Откуда знаешь?

— Возле могилы играли ребятишки, превратив ее в крепость. Вот почему и труп так легко обнаружен. Ребятишки пожаловались, что кто-то забросал землей их форт. Описали подробно родителям, какой у них был чудесный форт, форму, размеры, все такое. Отец одного из мальчишек пошел посмотреть, в чем дело. Он заподозрил неладное. Земля не была утрамбована. Он взял лопату, выкопал яму глубиной в пару футов и наткнулся на ногу трупа. После этого, понятно, он побежал в полицию, и они извлекли тело Эда Дейвен-порта.

— Как давно он умер?

— Вчера. Очевидно, доктор Рено оказался прав, тамошние власти униженно просят у него прощения.

— Что в отношении того человека, который видел, как труп вылезал из окна?

— Полиция придерживается мнения, что сообщник-мужчина погрузил сначала труп в машину, а потом зачем-то вошел снова в дом и уже вылез через окно. Я в этом не очень-то разобрался.

— Одевшись в пижаму?

— Они считают, что это был камуфляж на случай, если его кто-то заметит.

— Что еще?

— Ты совершенно правильно догадался в отношении вымышленного имени. Полагаю, тут мы опередили полицию. Мистер Фрэнк Л. Стэнтон был зарегистрирован в «Велчбург-мотеле» во Фресно. Скорее всего, действительно Дейвенпорт. Описание его внешности совпадает, и он даже сообщил настоящий номер своего автомобиля. Но он там не пил. У него был поздний визитер, совещание продлилось далеко за полночь. Разговаривали они очень громко, одна из пар в соседнем коттедже даже жаловалась.

— Мужчина или женщина?

— Кто жаловался?

— Нет, кто был у Дейвенпорта?

— Мужчина. Но нам об этом мало известно. Мы как бы между прочим порасспрашивали миссис Велчбург, чтобы не встревожить ее. Побоялись, как бы она не отправилась в полицию, если мы станем задавать слишком много вопросов. А тебе это могло не понравиться!

— Можешь не сомневаться.

— О’кей, Перри. Я еще не все выложил. Должен рассказать о милой твоему сердцу Саре Энзел, которая осаждает твою контору. Герти, когда дежурила на коммутаторе, подсказала ей, что она может передать через меня решительно все, поскольку я, возможно, свяжусь с тобой.

— Чего она хочет? — спросил Мейсон.

— Сейчас она полна раскаяния, она изменила свои мысли и чувства полностью. Сокрушается, что действовала импульсивно, когда утратила веру в миссис Дейвенпорт. Тогда она очень устала и позволила необоснованным подозрениям взять верх над благоразумием. Теперь жалеет, почему не отрезала себе болтливый язык.

— Но до этого «просветления» она успела все выболтать полиции? — спросил Мейсон.

— Совершенно определенно, выложила не только факты, но и свои досужие домыслы. Полиция отне-елась к ней недостаточно почтительно, и это привело ее в ярость. Она начала хладнокровно рассуждать и поняла, что осудила Мирну, основываясь на косвенных доказательствах, даже не соизволив выслушать ее. Теперь, как я уже сказал, она сокрушается и проливает слезы. Она желает сообщить, что ты можешь на нее целиком положиться. Надеется через тебя передать доброе слово Мирне.