Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 31. Дело «Нерешительная хостесса»

— Продолжай, — повторил Мейсон. — Что же случилось? Последовали ли они за ним в здание аэропорта?

— Нет, не последовали, — сказал Дрейк. — Когда человек только что заплатил триста долларов за машину, трудно представить, что он бросит ее, оставив с работающим мотором.

Мейсона разбирал смех.

— Давай, давай смейся, черт тебя возьми, — сказал раздраженно Дрейк.

— Вы не знали, куда он пошел? — спросил Мейсон.

— Почему, конечно, знали, — сказал Дрейк. — Мы же не совсем дураки. Мы прямо не последовали за ним. Однако организовали контроль за пассажирами каждого самолета, вылетавшего в течение ближайших тридцати минут.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Если он вошел в здание аэропорта, он должен был и выйти.

— Конечно, он вышел, — сказал Дрейк. — Он вышел из двери, встретился с каким-то человеком, поздоровался с ним, и они вместе прошли двадцать ярдов к вертолету, что находился там с работающим мотором. Оба сели в вертолет, он взлетел, оставив нас с вытаращенными от удивления глазами.

— Вы не могли преследовать его? — спросил Мейсон.

— Как же можно преследовать вертолет, взлетевший с очень загруженного аэродрома, — спросил Дрейк, — если нет стоящей наготове другой машины?

Мы сделали все, что могли. Связались со службой летного контроля аэропорта и попросили их приказать вертолету вернуться. Начали прогревать мотор другого вертолета. Естественно, Гидеон все это предусмотрел. Через три минуты полета он сказал пилоту приземлиться на свободной площадке недалеко от бульвара, по которому интенсивно идет автобусное движение. Пилот посадил машину и только собирался взлетать, когда услышал приказ немедленно возвращаться обратно. Служба летного контроля считает, что радио вертолета было переключено на громкоговорители, поэтому пассажир мог слышать все переговоры пилота с контрольной башней. Пилоту было сказано, что ввиду чрезвычайной ситуации, связанной с неисправностью вертолета, он должен немедленно возвращаться и при посадке соблюдать особую осторожность.

Пилот вернулся и… Так и должно было произойти. Детективы из службы наружного наблюдения оказались перед пустой машиной. Гидеон исчез.

— А как с его машиной? — спросил Мейсон. — Разве дилер не подписал с ним контракта о том, что он оставляет деньги за собой, но если будет что-либо не в порядке, то…

— О черт! — воскликнул Дрейк. — Гидеон оказался слишком предусмотрительным. Через двадцать минут после того, как он улизнул от нас в аэропорту, он позвонил дилеру и сообщил, где оставил машину. Попросил забрать ее. Сказал, что, поразмыслив, пришел к выводу, что, во-первых, у него не было нужды покупать машину, поскольку он не будет ею достаточно много пользоваться. Кроме того, может взять машину у своего друга. Он сказал обеспокоенному дилеру, что расторгает договоренность с ним, но не собирается требовать обратно свои деньги, так как это была его вина. И прочая подобная ерунда.

— И как это понравилось дилеру? — спросил Мейсон.

— Естественно, очень понравилось. Дилер сказал Гидеону, что тот очень щедр. Если они продадут машину в течение нескольких последующих дней, они готовы возвратить Гидеону часть денег. Дилер поехал в аэропорт и забрал машину.

Смех Мейсона перешел в хихиканье.

— Я очень рад, что ты повеселился, — сказал Дрейк угрюмо.

— Я помню, — сказал Мейсон, — как ты говорил мне о том, что Гидеон может и меня перехитрить, что побывавшие в тюрьме люди становятся чрезвычайно увертливыми и я должен контролировать каждый свой шаг. Очевидно, ты учел некоторые из своих же советов, — пошутил Мейсон.

— Иди к черту, — сказал Дрейк с раздражением.

— Хорошо, что так случилось, — сказал Мейсон, — » сейчас он в наших руках.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дрейк.

— Пока за ним идет наружное наблюдение, — ответил Мейсон, — у него стопроцентное алиби.

— Алиби на что?

— Алиби на все, — ответил Мейсон. — Он не может быть обвинен в совершении преступления, пока за ним ведется наружное наблюдение, поскольку он может вызвать детективов в качестве свидетелей и спросить у них, что он на самом деле делал в то время, когда было совершено преступление. Я же говорил тебе, как только Гидеон освободится от наружного наблюдения, он теряет алиби.

Телефон замолчал. Дрейк обдумывал слова Мейсона.

— Тогда можно сказать, что пятьсот долларов были хорошей наживкой, — заметил Дрейк.

— Я не комментирую твое заявление, Пол, — сказал Мейсон, — но начиная с сегодняшнего дня следи за сообщениями о всех нераскрытых преступлениях в городе. То есть за всеми крупными преступлениями, особенно убийствами, ограблениями с убийством, когда имеются свидетели. При обнаружении такого пошли своего человека с наброском портрета Гидеона к свидетелям. Пусть он спросит их, не похож ли человек на портрете на преступника, которого они видели на месте совершения преступления.

— Пусть попытается убедить свидетелей, что это как раз тот человек, которого они видели, не так ли? — сказал Дрейк.

— Ни в коем случае, — ответил Мейсон. — Ничего грубого. Просто пусть в их головах отложится мысль, что кто-то думает, что этот человек подозревается в совершении преступления. Если что-то произойдет, мы, конечно, можем заявить, что действовали из добрых побуждений, пытаясь помочь раскрыть преступление.

Что касается меня, Пол, — сказал Мейсон, — то я имею дело с человеком с преступным прошлым, который нуждается в деньгах. Он может пойти на преступление.

— Нуждается в деньгах? Тоже скажешь, — вздохнул Дрейк. — Курит дорогие сигары, носит костюм за двести пятьдесят долларов. Вот это и приводило в бешенство сотрудников криминальной полиции. Гидеон вошел в самый большой магазин одежды и выбрал лучший из имевшихся у них костюмов.

— И эти люди не имеют представления, откуда он взял деньги?

— Ни малейшего. Как они у него появились, они не знают, хотя все время ведут за ним наблюдение.

Подумав немного. Мейсон рассмеялся:

— Дела идут все лучше и лучше, Пол. Держи до мной связь.

Утром в пятницу зазвонил телефон на столе Перри Мейсона.

Говорил Пол Дрейк.

— Перри, мне становится страшно.

— А в чем дело?

— Дело с опознанием преступника. Боюсь, мы попадаем в настоящую свалку.

— Послушай, — сказал Мейсон. — Нам нужно действовать якобы из добрых побуждений, и мы не собираемся лгать Гидеону. Мы скажем ему, что эту фотографию показывали свидетелям преступления, связанного с убийством. Он, естественно, не подозревает, что эту фотографию мы изготовили сами. Он подумает, что этот набросок был сделан со слов свидетелей. Ему и в голову не придет, что мы специально подготовили портрет и показали свидетелям.