Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 27. Дело о нервном соучастнике

— Этой стороной он был прикреплен к столу, — пояснила она.

Мейсон сразу же увидел блестящие грани, проглядывающие сквозь резинку.

— Великий Боже, Делла! Сколько же их тут?

— Не знаю, мне не хотелось дотрагиваться до этого места. Как мне кажется, мы видим два очень крупных бриллианта.

Мейсон внимательно присмотрелся к куску резинки.

— В таком случае это уже улика, — произнес он задумчиво. — И нам следует позаботиться, чтобы с ней ничего не случилось.

— Мне кажется, резинка достаточно затвердела, так что все будет в порядке, — поспешила успокоить его Делла.

Мейсон положил кусок обратно в коробочку и стал поворачивать ее то одним, то другим боком к свету, чтобы хорошенько разглядеть жевательную резинку со всех сторон.

— Два отпечатка очень четкие, — сказал он наконец, — третий какой-то смазанный, похож на боковую поверхность пальца. Но эти два — превосходные. Должно быть, большой палец и указательный. С какой стороны стола это было прикреплено, Делла?

— Справа.

— В таком случае можно предположить, что это отпечатки пальцев правой руки.

— Так что же мы делаем? — спросила Делла. — Звоним в полицию?

После некоторого колебания Мейсон сказал:

— Мне хотелось бы побольше узнать об этом деле, Делла. Ты ничего не обнаружила в туалетной комнате?

— Шеф, мне пришлось превратиться в уборщицу и перерыть весь контейнер для грязных бумажных полотенец.

— Ну и что ты там нашла?

— Кто-то сунул туда пачку писем. И либо этот человек страшно торопился, либо ему было абсолютно безразлично, что письма попадут в руки постороннего человека. Представляете, они даже не были разорваны.

— Дай-ка их мне, Делла.

— Вот, шеф, вся пачка. Они так и были перевязаны. Представляете, как я была счастлива, что никто не вошел, пока я копалась в этом мусоре.

По рассеянному кивку Мейсона было видно, насколько он поглощен находкой.

— Что вы об этом думаете, шеф? — спросила Делла. — Вам это о чем-нибудь говорит?

— Ну, — задумчиво произнес Мейсон, — либо, как ты и полагаешь, человек, оставивший их в контейнере, страшно спешил, либо все это подстроено и кому-то выгодно, чтобы письма были найдены и прочитаны. Девушка, решившая избавиться от писем надоевшего поклонника, вряд ли стала бы беспечно бросать их в урну даже в спешке, не изорвав предварительно на мелкие кусочки… Так что вторая версия кажется более убедительной.

Мейсон прочитал одно из писем.

— Странно, Делла. Можно подумать, что автор был в капризном настроении, когда все это сочинял. Вот послушай:

«Мой дорогой принц Шарман!

Когда вы ускакали на своем боевом коне, мне захотелось рассказать вам о многом, но, увы, вы были уже далеко…

Сверкающее оружие и высокий шлем почему-то придавали вам вид праведника, себя же я почувствовала существом более прозаическим. Вы и не знаете, принц Шарман, как были восхитительны на коне, в шлеме с поднятым забралом… Ваша лошадь горделиво изгибала шею.

Как благородна ваша миссия — броситься на помощь даме, попавшей в беду…»

Мейсон замолчал и недоуменно посмотрел на Деллу.

— Что за чертовщина?

— Посмотрите подпись.

Мейсон перевернул две страницы.

— «Преданная вам ваша Мэй».

— И «Мэй», разумеется, написано через «э»?

Мейсон кивнул и задумчиво произнес:

— Нам не хватает только убийства, Делла, чтобы влипнуть в действительно хорошенькую историю!

— В какую историю?

— Практически получается, что мы утаиваем от полиции важные улики.

— Разве вы не расскажете им про Мэй Молдис?

Мейсон отрицательно покачал головой.

— Я не осмеливаюсь, Делла. Они мне ни за что не поверят. Да и что я им скажу? Что пока полиция обыскивала здание в поисках женщины, забравшейся в контору компании по экспорту бриллиантов, я в полном неведении сидел у себя в кабинете и поздравлял себя с удачей, потому что в тот самый час, когда к нам должна была прийти машинистка из агентства, небо послало нам чудо-работницу, которую мы приняли за сотрудницу мисс Мошар, хотя практически к тому времени мы уже знали, что это не так.

— Да, — улыбнулась Делла, — учитывая вашу репутацию, я не сомневаюсь, что полиция отнесется к подобному заявлению весьма скептически.

— Это еще слабо сказано. Развивать скептицизм у славных стражей закона не в наших интересах, Делла. И нам надо позаботиться о том, чтобы у них не возникли сомнения в нашей лояльности.

Прошло четыре дня.

Придя утром на работу и открыв дверь своим ключом, Мейсон застал Деллу уже на месте. На столе у нее был идеальный порядок, на углу лежала обычная пачка писем.

— Послушайте, шеф, — звенящим от напряжения голосом начала Делла. — Я пыталась вас отыскать. Садитесь, и поговорим, пока никто не знает, что мы здесь.

Мейсон повесил пальто в стенной шкаф и уселся за свой стол напротив девушки.

Взглянув на Деллу, он заметил:

— Вижу, что ты не на шутку взволнована. Что случилось?

— Мы все-таки получили наше убийство.

— Что это значит «получили наше убийство»?

— Помните, вы сказали, что нам не хватает убийства, чтобы влипнуть в хорошенькую историю?

Мейсон выпрямился в кресле.

— Великий Боже, Делла! Только не это! Выкладывай-ка поживее все, что знаешь!

— Толком никому ничего не известно, но Джон Джефферсон арестован по подозрению в убийстве. Вальтер Ирвинг, его партнер по компании, сейчас дожидается вас в приемной. Из управления компании в Южной Африке пришла телеграмма, в которой сказано, что они готовы выплатить вам две тысячи долларов в качестве задатка, если вы согласитесь представлять интересы Джона Джефферсона.

— Убийство? — переспросил Мейсон. — Черт побери, Делла, а кого ухлопали?

— Не знаю. Говорю вам, я еще ничего практически не знаю. Мне известно только, что Джефферсон арестован, что пришла телеграмма и что Вальтер Ирвинг был здесь уже три раза. В последний раз он не захотел даже уходить, заявив, что не может терять ни минуты и желает видеть вас сразу же, как только вы появитесь.

— Ладно, примем его и узнаем, что там случилось. Делла, а где та коробочка?

— В сейфе.

— А где стол, за которым печатала Мэй Молдис?

— Я снова задвинула его в дальний угол библиотеки.

— Кто переносил стол?

— Я попросила двух коридорных.

— А как ты относишься к жевательной резинке, Делла?

— Положительно, а что?

— Прошу тебя, пожуй ее, а потом закрепи комок с бриллиантами на прежнем месте под крышкой стола.

— Шеф, но ведь это будет свежая жвачка, если можно так выразиться. Старая резинка уже затвердела и высохла, а та, что я приготовлю, будет мягкой и влажной.

— Ничего, она успеет подсохнуть, если у нас будет достаточно времени.

— А у нас его будет достаточно?