Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

— Дальше, — лаконично вставил Мейсон.

— У меня есть на примете настоящий парень. Денег, конечно, поменьше, чем у Натана Бейна, но, мне кажется, у нас с ним получится.

— А что же вам нужно от меня?

— Посоветуйте мне, что делать, как не замазаться в этом деле об убийстве.

— Начинайте упаковывать вещи, — приказным тоном начал адвокат. — Через двадцать минут уходите из квартиры и через полчаса уезжайте из города. Вам вернули письма. Сожгите их. Циклон надвигается, прячьтесь в убежище.

— А у вас голова варит, — восхищенно проговорила она. — Мистер Мейсон, знаете, мне действительно нравятся ребята, похожие на того парня. Возможно… черт. по-бери, вы думаете, у меня наклевывается что-то серьезное?

— Разве узнаешь, — сказал адвокат. — Разобраться в этом можно только одним способом.

— Вы правы, — согласилась девушка.

Мейсон допил виски. Она проводила его до двери и взяла за руку:

— Я буду помнить о вас.

— Я выскользну потихоньку, — Мейсон понизил голос, — чтобы девица из соседней квартиры не заметила меня.

— Вы же мне ничего не рассказали. — В черных глазах неожиданно появилось смятение. — Но все равно, я поняла, что девушка может доверять немногим мужчинам, но не может довериться ни одной женщине.

— Всего наилучшего, — попрощался адвокат и спустился по узкой винтовой лестнице во внутренний дворик к ночному гаму улицы Святого Петра.

Вернувшись в гостиницу «Рузвельт», Мейсон встретил в номере Пола Дрейка, который буквально прилип к трубке, записывая телефонное сообщение. Когда он закончил принимать отчет и дал отбой, Мейсон сказал:

— Пол, мне нужны копии телеграмм из местного отделения телеграфной компании «Вестерн юнион».

— Это не только абсолютно невозможно, — покачал тот головой, — но это еще и не законно.

— Шарлотта Моррэй, — объяснил Мейсон, — которая снимает квартиру напротив Нелли Конуэй, получала откуда-то телеграммы. Я думаю, их отправлял Натан Бейн.

— Могу, Перри, помочь только с последней из телеграмм, — сказал Дрейк.

— Как ты ее добыл?

— Возможно, она даже еще не получила ее. Вот ее текст, — жестом фокусника он протянул листок бумаги, на котором он наспех записал слова.

«Абсолютно неожиданные и непредвиденные обстоятельства, — говорилось в записке, которую он прочитал, — могущие вызвать серьезные осложнения, настоятельно требуют немедленной встречи. Я прилетаю утренним рейсом, в 9.15 и улетаю из Нового Орлеана в 13.45, чтобы не заметили и не заинтересовались моим отсутствием».

— Телеграмма, — хмыкнул Дрейк, — подписана «твой Фальстаф».

— И послана?

— Натаном Бейном.

— Как ты ее достал, Пол?

— Натана Бейна, — съязвил Дрейк, — «обуяло горе». Он заручился поддержкой врача-приятеля, тот «предписал успокаивающие лекарства», уложил Бейна в частный санаторий и настоял, чтобы его не беспокоили. Понимаете, у него довольно слабое сердце, и смерть любимой жены может оказаться фатальным ударом для него.

— Дальше.

— Очевидно, полиция да и журналисты, не сразу раскусили этот трюк, так как формально придраться было не к чему. Но мой оперативник почувствовал неладное. Он выяснил, что в санаторий можно проникнуть через гараж, установил наблюдение, и через некоторое время Натан Бейн, явно опровергая муссированные им же слухи о том, что держится на одних уколах, как блудливый кот, выскользнул через черный ход, вскочил в машину с занавесками, и его увезли. Мой человек с трудом сел ему на хвост и обязательно потерял бы, как я думаю, этого безутешного супруга, если бы Бейну так чертовски не чесалось поскорее отправить телеграмму. Через квартал находилось почтовое отделение «Вестерн юни-он», и поэтому Бейн тут же остановил машину, заскочил на телеграф и нацарапал эту телеграмму.

— А как твой парень получил копию? — спросил Мейсон.

— Секрет фирмы, Перри.

— Давай, Пол, не темни, — потребовал адвокат. — Если так легко доставать телеграммы у «Вестерн юни-он», то мне обязательно нужно знать это.

— Это чертовски легко, Перри.

— Во сколько это тебе обошлось?

— Доллар и десять центов.

— Как это вышло?

— Бейн схватил шариковую ручку и написал телеграмму на пачке бланков, они лежали на столике. Мой работник рискнул сразу же зайти, и, когда Бейн отправил телеграмму, он захватил с собой пару бланков, на которых остались следы букв. После этого он составил телеграмму своей маме, что слишком занят и не может ей написать, но хотел бы, чтобы она знала, как он ее любит. Это послание стоило ему один доллар и десять центов. Естественно, он писал не на том бланке, что лежал под телеграммой Бейна. Остальное было уже делом техники: взять этот бланк, просветить его, сфотографировать и расшифровать телеграмму. Сделать это было сравнительно нетрудно, так как Бейн писал с очень твердым нажимом.

— Пол, классная работа, — Мейсон расплылся в улыбке.

— Но есть еще кое-что, что может тебе сильно не понравиться, — предупредил Дрейк. — Полиция вздумала покопаться в помойном ведре за кухонной плитой в доме у Бейна. В нем они нашли опечатанный пакет с двумя фамилиями на обороте: твоей и Нелли Конуэй. Они вскрыли пакет и…

— Нашли пузырек? — закончил Мейсон.

— По-видимому, нет, но по очертаниям пакета установили, что там была склянка или небольшой пузырек.

Адвокат задумался. Потом он задал вопрос:

— Могла полиция установить, когда ей дали яд? Пол, она ведь могла принять его с едой…

— Яд не был подмешан в еду, — возразил Пол.

— Как же тогда?

— Он был в трех пятигранных пилюлях, растворенных в стакане воды, дали его после кофе и сделала это ее сестра, Виктория Брэкстон.

— Ты уверен?

— Полиция, по крайней мере, именно так и подумает, — съехидничал Дрейк.

— Как они определили?

— Сама Элизабет сообщила врачу незадолго до смерти о том, что ее сводная сестра дала ей пилюли.

— А что на это ответила Виктория Брэкстон?

— По-видимому, ничего, — сказал Дрейк, — потому что полиция не может найти ее.

— Ну и дела…

— А твой приятель, сержант Голкомб, по всей вероятности, занялся этим делом. Почему-то его обуяло желание обыскать дом Бейна с чердака до подвала. Он выгнал всех из дому, едва умерла Элизабет Бейн. Отправляйтесь в гостиницу, сказал он им, и докладывайте полиции о своих передвижениях.

— И потом что случилось?

— Они так и сделали, — Дрейк широко улыбнулся, продемонстрировав адвокату все свои зубы. — Натан Бейн отправился в свой санаторий, сообщив полиции, где он находится. Джеймс Брэкстон и его жена Джорд-жиана выехали в гостиницу в центре города, зарегистрировались там и никуда не выходят. Виктория Брэкстон отправилась в другую гостиницу, тоже зарегистрировалась и поставила об этом в известность Голкомба. Когда полиция захотела ее допросить в связи с показаниями лечащего врача Элизабет Бейн, то в номере ее не оказалось. Где она — неизвестно. По словам ее брата, после смерти сестры она находится в состоянии, близком к шоковому, и, по-видимому, находится у каких-то своих друзей. Для полиции все это выглядит весьма и весьма подозрительно.