Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 24. Одинокая наследница

— Будет сделано. Что-нибудь еще?

— Все. Но ты должен стоять у выхода, когда заседание суда начнется вновь, — напомнил Мейсон.

Прошло тридцать минут, прежде чем секретарь вернулся с фотостатом чека. Судья Осборн, которого информировали о задержке, дожидался в своем кабинете, автоматически продлив перерыв.

По окончании тридцати минут он заново открыл заседание и заявил:

— К сожалению, секретарь вынужден был задержаться. Однако теперь у нас есть фотостат удостоверенного чека, который, насколько я понял, вы, мистер Мейсон, хотите видеть в качестве доказательства?

— Да, ваша честь.

— Хорошо. Фотостат принимается в качестве доказательства номер один от-защиты. Суд постановляет, господа, что в отношении этого дела фотостат будет рассматриваться как оригинал, а сам оригинал теперь можно вернуть мистеру Ральфу Эндикотту.

— Возражений нет, — заявил Гановер.

— Согласен, ваша честь, — сказал Мейсон.

— Я прошу секретаря вернуть оригинал удостоверенного чека мистеру Ральфу Эндикотту. Пройдите вперед, мистер Эндикотт, и получите чек.

В этот момент Мейсон, который наблюдал за входом в зал, увидел, как появился оперативник Дрейка вместе с кассиром Центрального сберегательного банка.

Пока секретарь передавал удостоверенный чек Энди-котту, Мейсон вышел из огражденного места адвоката и направился поздороваться с кассиром.

— Мистер Стюарт Элвин? — спросил он шепотом.

— Да. ^

— Я хочу, чтобы вы выступили в качестве свидетеля. Учетные документы у вас с собой?

— Да, господин адвокат.

— Подождите, пожалуйста, здесь.

Мейсон вернулся на место и склонился к Марлин Марлоу:

— Марлин, я собираюсь рискнуть. Я думаю, что знаю, что случилось. Нет времени проверять это.

Она с надеждой посмотрела на своего адвоката.

Он выпрямился и обратился к судье Осборну:

— Ваша честь, у меня есть свидетель, которого я хотел бы попросить выступить вне очереди. Мне кажется, что у заместителя окружного прокурора не будет возражений, потому что он тоже захочет его допросить.

— Кто этот свидетель? — подозрительно спросил Га-новер.

— Мистер Стюарт Элвин, кассир Центрального сберегательного банка. Именно его подпись стоит на чеке, переданном Розой Килинг мистеру Эндикотту. Я хотел бы узнать у него об удостоверении чека и думаю, что господин обвинитель воспользуется возможностью идентифицировать подпись Розы Килинг.

— Хорошо, — согласился Гановер. — Пусть выступает свидетелем, — а затем добавил с ухмылкой: — Потому что, если вы его не пригласите, то это сделаю я.

— Займите место для дачи свидетельских показаний, мистер Элвин, — пригласил Мейсон.

Элвин принял присягу, ответил на предварительные вопросы, а затем в ожидании повернулся к Мейсону.

— Ваша честь, — обратился Мейсон к судье, — я считаю, что в данном случае будет лучше показать свидетелю оригинал удостоверенного чека, а не фотостат. Не мог бы мистер Ральф Эндикотт встать рядом со свидетелем и передать ему чек?

Ральф Эндикотт поднялся со своего места и подошел к свидетелю.

— Вы удостоверили чек, датированный семнадцатым числом этого месяца, который был выписан Розой Килинг на имя Ральфа Эндикотта на сумму одна тысяча долларов? — спросил Мейсон.

— Да.

— Пожалуйста, покажите ему чек, мистер Эндикотг.

Ральф Эндикотт вручил чек кассиру.

— Все правильно. Да. Это тот чек и моя подпись. Он был удостоверен в десять минут одиннадцатого семнадцатого числа.

— Когда же вы, наконец, дойдете до подписи Розы Килинг? — язвительно спросил Гановер.

Мейсон сделал легкий поклон в сторону заместителя окружного прокурора.

— Это подпись Розы Килинг?

— Да.

— Вы были лично знакомы с ней?

— Да, узнавал, когда видел.

— Вам было известно, что она работала медсестрой?

— Да.

— Не могли бы вы нам подробно рассказать, что произошло, когда, в банк пришел мистер Эндикотт и попросил вас удостоверить этот чек?

— Я принял от него чек и был абсолютно уверен, что это истинная подпись Розы Килинг, но мне требовалось проверить остаток на счете, и я заодно решил перепроверить и подпись.

— Почему?

— Обычно она не держала больших сумм на счете, и я помню, что в тот момент подумал, что чек на тысячу долларов — слишком много для нее. Мне требовалось проверить, имеется ли на ее счете такая сумма, и я на всякий случай решил перепроверить и подпись.

— Так что вы сравнили подпись на этом чеке с образцом подписи у вас в банке?

— Да, сэр.

— И обнаружили, что у нее на счете имеется тысяча долларов?

— Да.

— Вы случайно не помните точную сумму остатка?

— Это несложно проверить.

— Проверьте, пожалуйста.

Кассир заглянул в принесенные им с собой документы и сказал:

— Одна тысяча сто шестьдесят два доллара и сорок восемь центов.

— Если бы этот чек был выписан неделю назад, его можно было бы оплатить? — спросил Мейсон.

Кассир улыбнулся и покачал головой.

— А как так получилось, что такая возможность появилась семнадцатого?

— Она положила на счет тысячу долларов наличными во второй половине дня шестнадцатого, как раз перед закрытием.

— Спасибо, мистер Элвин. Это все.

— Никаких вопросов, — заявил Гановер.

Кассир взял свой портфель и покинул зал суда.

— Я бы хотел задать мистеру Ральфу Эндикотту еще один вопрос, — сказал Мейсон. — Он уже принимал присягу. Просто займите место для дачи показаний, мистер Эндикотт.

— Это продолжение перекрестного допроса? — спросил судья Осборн.

— Да, — ответил Мейсон, — еще пара вопросов.

Эндикотт сел на свидетельское место.

— Вы уже принимали присягу, — начал Мейсон. — Вы слышали заявление кассира Центрального сберегательного банка?

— Да.

— Вы представляли ему этот чек для удостоверения? — Да.

— Вам известно что-нибудь о чернильном пятне на обороте чека? Размазанный отпечаток большого пальца?

— Да. Я все объяснял вам несколько дней назад, когда вы меня впервые об этом спросили.

— Не могли бы вы повторить объяснения?

— Когда я представил чек в банк, я начал его индоссировать. Из авторучки на мой палец вылились чернила, и я случайно приложил его к оборотной стороне чека.

— Насколько я вижу, это другой тип чернил, не те, что на лицевой стороне чека?

— Правильно.

— Вы используете шариковую ручку, в которую вставляется стержень, следовательно, это другой тип чернил — не тот, что в авторучке, которой обычно подписывалась Роза Килинг?

— Я не знаю, какой ручкой она обычно подписывалась, — подозрительно ответил Эндикотт.

— Обратите, пожалуйста, внимание на нажим в подписи на вашем чеке, мистер Эндикотт. Это подпись Розы Килинг.